Страница 11 из 15
Петербургские депутаты от оппозиции сейчас намерены объединить свои усилия для того, чтобы защитить Исаакий. Уже договорились действовать вместе три фракции – «Яблоко», «Партия роста» и «Справедливая Россия». При этом «Партия роста» хочет реанимировать идею 2015 года о проведении городского референдума о передаче Исаакия РПЦ и требует обсуждать этот вопрос с городским парламентом, «яблочники» призывают созвать специальную комиссию по урегулированию споров и подготовили федеральную инициативу о том, что уникальные музейные объекты не подлежат передаче религиозным организациям – вместо этого заключается специальное соглашение о возможности осуществления служб религиозной организацией соответствующей конфессии. Возможно, в неформальный «штаб защиты Исаакия» войдут также и коммунисты. Уже планируются публичные акции в защиту Исаакия, а если юридическое решение о его передаче РПЦ будет принято – его обещают обжаловать в суде. Кстати, пока неясно, на основании чего Смольный вообще говорит о каких-то якобы «принятых решениях»: новой заявки от епархии на передачу собора не поступало, во всяком случае – ее нет в Интернете, в то время как федеральный закон обязывает разместить ее в течение недели со дня подачи.
В общем, Смольный вместо очередного шага навстречу РПЦ может получить второй «Охта-центр» (400-метровая газпромовская башня, которую хотели построить напротив Смольного, получив в ответ мощнейшее гражданское сопротивление – что заставило от этих планов отказаться).
«Не согласовано с Путиным»
18 февраля 2017 года
В ситуации вокруг Исаакиевского собора, планы передачи которого РПЦ вызвали массовые протесты в Петербурге, произошел неожиданный поворот.
Днем в пятницу, 17 февраля, на лентах новостей двух десятков СМИ практически синхронно, со ссылкой не неназванный «источник в Кремле», появилась одна и та же информация: объявленное губернатором Петербурга Георгием Полтавченко решение о передаче Исаакия не было согласовано с президентом Владимиром Путиным, его не поддерживает большинство петербуржцев, возникший конфликт может быть урегулировал путем компромисса – совместного использования объекта светскими властями города и РПЦ.
Если бы эту информацию разместили «Дождь» и «Медуза» – можно было бы предположить, что речь идет о случайности. Но когда ее размещают РИА «Новости», ТАСС и «Интерфакс» – это случайностью быть не может.
Да, конечно, петербургский губернатор абсолютно встроен в «вертикаль власти», и вряд ли бы стал говорить о «решенном вопросе» с передачей собора без согласования с Кремлем.
Но, во-первых, согласование это может быть разным – и не обязательно облечено в форму прямого приказа, подлежащего не обсуждению, и выполнению. Возможна масса нюансов – от «есть мнение» и «президент не против», до «решайте сами, если считаете нужным».
А во-вторых, совершенно не исключено, что согласие (или одобрение) было дано – а потом, увидев достаточно жесткую общественную реакцию и оценив общественное мнеие, Кремль решил сменить позицию, отстраниться от нее и представить все происходящее, как самодеятельность петербургских властей. Тем более, что до президентских выборов – год, и в их преддверии такие конфликты Кремлю вряд ли нужны.
Здесь стоит напомнить историю с пресловутым «Охта-центром»: в 2006 году, когда эта история начиналась, очень многие тоже были уверены, что тогдашний губернатор Петербурга Валентина Матвиенко без команды «сверху» не стала бы лоббировать этот газпромовский проект. Но затем, – правда, после почти 5-летнего общественного сопротивления, – выяснилось, что скандал получил международную огласку, что общественное мнение в Петербурге (несмотря на гигантские траты на пропаганду «Газоскреба») резко против строительства, и издержки ситуации стали для власти существенно превышать прибыли. После чего решение пришлось отменять.
История с Исаакиевским собором, возможно, оказывается очень похожей.
Как и в истории со строительством чудовищной башни, уродующей петербургские панорамы, высокомерно объявив горожанам о «решенном вопросе» с передачей Исаакия в стиле «негоже холопам обсуждать барские приказы», власть попала в обнаженный нерв городского сообщества.
Люди разных возрастов и политических убеждений, разных верований (и их отсутствия) и разных профессий стремительно объединились в протесте против смольнинских планов.
Последовали три массовые акции противников передачи Исаакия, проведенные, из-за абсурдных отказов властей в согласовании митингов, в режиме встреч с депутатами Законодательного Собрания (в том числе с автором).
28 января власть увидела 5 тысяч протестующих против передачи Исаакия на Марсовом поле – и два десятка ряженых и клоунов из «НОДа» в том же месте, выступающих за передачу (одновременно с криками об «американской оккупации»). 12 февраля три тысячи защитников Исаакия встали тройным кольцом вокруг собора – а в противовес им власть сумела привести лишь 400 участников крестного хода, собранных по церковной «разнарядке». На 19 марта оргкомитет кампании «Вставай на защиту Исаакия!» (куда вошли политики из разных партий и гражданские активисты) анонсировал массовый митинг. 20 февраля собирается инициативная группа, которая будет требовать городского референдума об обязанности властей отказать в передаче собора РПЦ. И это – только начало кампании.
В середине февраля стали появляться данные социологических опросов – и все они были однозначны: противников передачи Исаакия церкви в 2.5–3 раза больше, чем сторонников. При этом на стороне властей и церковников выступили, большей частью, фигуры типа Петра Толстого или Виталия Милонова, чьи, мягко говоря, сомнительные публичные заявления (с обличением противников передачи собора) выглядели абсолютно медвежьей услугой и невольно заставляли вспомнить известную поговорку про услужливого дурака…
Появление в этой ситуации информации о «несогласованных» с президентом действиях Смольного, скорее всего, означает, что под влиянием протестной активности петербуржцев «наверху» серьезно задумались, стоит ли овчинка выделки, и не окажутся ли издержки властей при передаче Исаакия РПЦ существенно больше, чем получаемые ими выгоды.
При том, что вопрос о Исаакии вряд ли является для Кремля таким принципиальным, чтобы из-за него получать долгоиграющую головную боль (это не Крым, жесткость позиции по которому – одна из основ рейтинга Путина).
И при том, что не стоит переоценивать степень влияния РПЦ в Кремле и степень готовности Кремля во всем идти ей навстречу: участившиеся попытки РПЦ вмешиваться в светскую жизнь и выполнять роль нового идеологического отдела ЦК КПСС вызывают в обществе нарастающее раздражение.
А когда патриарх Кирилл заявляет, что возвращение Исаакиевского собора РПЦ в год столетия революции важно для примирения народа и «должно стать олицетворением согласия и взаимного прощения «белых» с «красными», верующих с неверующими, богатых с бедными» – необходимо констатировать, что все обстоит ровным счетом наоборот. И не только потому, что ни о каком «возвращении» говорить нельзя, ибо Исаакий никогда церкви не передавался, и даже православный царь в конце 19 века в этой передаче отказал. А и потому, что именно объявленные намерения передать Исаакий РПЦ это примирение разрушили, вызвав серьезные протесты.
Нынешний статус Исаакия, как государственного музея, где свободно (и при отсутствии аншлага) проходили службы, устраивал практически всех – никаких протестов не было. Никто в Петербурге не выходил на улицы, требуя прекратить в Исаакии богослужения, и никто не выходил на улицы, требуя выселить государственный музей. И неуклюжие обвинения противников передачи Исаакия в том, что они-де «готовят майдан» и «раскачивают лодку» тоже, что называется, пальцем в небо: «раскачивает лодку» в этой ситуации (как и в других) именно власть – принимая неразумные решения, без оглядки на общество.
Что дальше? При том, что никакого решения о передаче Исаакия формально еще нет и не может быть? И нет даже полагающегося для начала процесса официального обращения от РПЦ (о том, что его нет, мне сообщено в ответе губернатора Петербурга)?