Корона Эридана

Мы снова были в бегах, но предчувствие перемен к лучшему становилось всё сильнее по мере приближения к Полоцку.

Глава 1. Народ волколаков

Отец упоминал, что наши предки – народ невров – испокон веков обитали на берегах рек Наура и Припять, и так же, как и окружающие племена, занимались земледелием и скотоводством, а в свободное от домашнего хозяйства время охотились и ловили рыбу. Но невры наводили трепет на соседей, так как в отличие от них умели превращаться в волков. Особенно долго в виде хищников они могли оставаться в период полных фаз Луны. Именно Луна была своеобразной волчьей звездой, она влияет на всё живое, морские приливы и отливы – это лишь наиболее заметные её проявления. Поведение водных существ, мир растений и сообществ зверей – всё подвластно Луне, свет Луны и её сила покровительствовали моему народу.

Старейшины помнили, что наш народ пришёл с берегов реки Вислы, покинув родину из-за бесконечных столкновений с неисчислимыми чужаками, которые поклонялись змеям и хоронили сородичей в глиняных урнах с изображениями человеческих лиц.

Волколаки сражались храбро, но врагов было слишком много, вскоре встал вопрос существования и предки отправились на поиски лучшей судьбы. Поднявшись по реке Науре, сегодня величаемой Нарев, они обосновались на берегах Припяти.

В период странствий, в Константинополе, я узнал, что о моём народе упоминал ещё греческий историк Геродот. Во время своего путешествия в Великую Скифию, Геродот слышал о стране Невриде и населявшем её племени, обитающем в районе Припяти и состоящем в военном союзе со скифами. Проводники уверяли Геродота, что невры могли оборачиваться волками.

Соседи называли моих праотцов неурами или неврами, от имени реки Наура, с которой предки пришли во владения скифов.

Жизнь невров была прекрасна, в их женщинах присутствовала красота и стройность, а в мужчинах сила и смелость. Они совместно возделывали землю яркими солнечными днями, а ночью парни с девушками обнимались на побережье Припяти, любуясь отражением звёздного неба и луны в речных заводях, или танцевали и пели древние песни, озаряемые пламенем костров.

Способность становиться хищниками позволяла иногда охотиться стаей, отец рассказывал что это неописуемое чувство – когда ты загоняешь жертву, ощущая тепло и дыхание близких и добычи. А более развитое обоняние и слух, в облике зверя, помогали лучше изучить пущу и различить невероятно красивую мелодию леса, сливающуюся с ритмом сердец братьев, бьющихся в одном порыве, встраиваясь во взаимосвязь всех живых существ между собой и с луной, освещающей целую Вселенную звуков и ароматов, воплотившуюся в ночном бору.

Эти мелодии невры играли в полях, когда пасли скот, возле огромных курганов, в которых покоились их цари. Мой народ пребывал в гармонии с природой и окружающим миром, однако этому не суждено было длиться вечно.

Соседние племена ненавидели моих предков, и если у них пропадали люди или утаскивали овец, были неурожай или болезни – во всём этом винили невров, немногочисленный, но отважный народ. И когда вспыхнула новая война племён и все были вынуждены бороться за родной край, недруги объединились и перебили большинство невров. Чудом спасшиеся счастливчики бросили собственные дома и скрылись в чаще.

С тех пор наступила пора позорного бегства и унижений. Как только крестьяне обнаруживали, что рядом с ними находятся волколаки, они пытались прогнать или уничтожить их. Слухи о князе-волке привели отца к мысли, что это может быть правдой. А если полоцкий князь Всеслав действительно невр, то, возможно, он возьмёт моего отца и его семью к себе на службу.

К тому моменту охотники уже ловили нашу семью для расправы. Казалось, со дня на день они нас найдут.

– Мы не дикие звери, чтобы прятаться в лесу и ждать облавы, нужно идти в Полоцк! – сказал отец.

Уже отойдя с вещами по тропе, мы заметили столб дыма, поднимающийся над соснами – это охотники подожгли нашу избу. Так и начался мой нелёгкий путь.

Город Полоцк был на пике могущества, Полоцкое княжество процветало за счёт очень прибыльного торгового пути «из варяг в греки», связывающего Западный мир с блистательной Византийской империей. Полоцк встретил нас шумной суетой, никто не обращал на меня и родителей никакого внимания, город всегда был полон гостей: иностранных купцов, наёмников варягов, послов прибалтийских племён. Придя в Полоцк, мы застали строительство Софийского собора, храма столь грандиозного, какого мне и отцу ещё не приходилось видеть. Даже незаконченный, он поражал воображение своими масштабами и богатством. Юго-западная башня Софийского собора являлась внешними солнечными часами, за счёт сложно устроенных оконных проёмов под её куполом. На фресках полоцкого храма с астрономической точностью были изображены на разной высоте зодиакальные знаки, для наблюдения за перемещением солнца по небосводу в течение года. Свет попадал на определённый знак только тогда, когда солнце находилось в соответствующем ему созвездии. Руководили работами зодчие-греки. Специалистов из Византийской империи пригласил полоцкий князь Всеслав, чтобы не уступать соседним крупным городам – Киеву и Новгороду, в которых также возводились Софийские соборы.

Не менее величественным, чем город и храм, мне показался и сам князь Всеслав. Он принял нас в громадном ясеневом тереме.

Облик князя был частью блеска Полоцка. Всеслав был одет в длинный плащ из красного бархата – корзно. Плащ удерживался на правом плече золотой фибулой в форме головы волка, с изумрудами вместо очей, из-под корзно виднелась зелёная рубаха, её рукава и воротник были обшиты шёлковой лентой, с отделкой из золотой нити и жемчуга. Шёлковые штаны князя были коричневого цвета с вышитыми на штанинах двумя золотыми грифонами, обут Всеслав был в зелёные сапоги. И плащ, и обувь князя украшали растительные узоры золотой нити. На его голове была полусферическая шапка малахитового оттенка с ободком из соболиного меха.

Но при встрече с Всеславом поражали не только роскошные одеяния. Ещё молодой, князь имел суровые черты лица, словно дополняемые холодными серыми очами с очень тяжёлым взглядом, видимо, доставшимся Всеславу в наследство от его предков-викингов.

В народе толковали, что отец Всеслава обращался за помощью к ведьме, когда у его беременной жены были проблемы со здоровьем, после чего возникла легенда о появлении Всеслава с участием тёмных сил. Эти разговоры как будто подтверждались тем, что Всеслав родился с небольшим пятном в форме полумесяца на челе. Ведьма объявила необычное пятно признаком избранности и посоветовала прятать его от людских очей.

Князь был высокого роста, и на плечах его корзно покрывали длинные русые волосы.

Всеслав сидел задумавшись, не обращая никакого внимания на вошедших к нему отца и меня с матерью. Но, несмотря на спокойствие князя, во всём ощущалась гнетущая обстановка под влиянием грозного вида Всеслава. Я же не мог оторваться от золотой звероподобной фибулы князя, детали, лишь подчёркивающей напряжённую атмосферу в покоях.

Всеслав был правителем огромной могущественной державы, чьи владения раскинулись на сотни вёрст, от прибалтийских крепостей Кукенойс и Герцике до окрестностей города Менска. Конечно, у столь значительного князя, как Всеслав, было множество своих забот.

Впоследствии отец вспоминал, что, когда молчаливые дружинники ввели его с семьёй в терем, и он очутился перед лицом отрешённого князя, у него внезапно ослабели и затряслись ноги, язык онемел и сердце начало бешено колотиться.

– Мне передали, что у тебя есть какие-то важные новости из Киева, – гулко и жёстко произнёс Всеслав, даже не посмотрев на моего отца.

– Простите меня, ваша светлость, это был лишь повод, чтобы с вами встретиться, – дрожащим голосом сказал отец.

– Вот как? Это уже интересно. Тогда объясни мне, калека перехожий, почему ты желал меня увидеть? – раздражённо спросил князь и перешёл на крик: – Для чего ты отвлёк меня от дел?