Не быть волшебником

— Нет, — мотнул мордой волчонок, — прозвище вполне приемлемое. К тому же его уменьшительно-ласкательная форма показывает вашу привязанность ко мне. Что, повторюсь, очень мило. А по поводу сего волшебного предмета, чьи свойства вас поставили в тупик, тут все очень просто. Шарик — это призма, реальное воплощение энтелехии как завершенного действия и способа видеть мир.

— Чего? — не понял Костя, хотя видел, что не понял не только он.

— Как же вам объяснить, — стушевался волчонок.

— Не надо нам ничего объяснять, — возмутился Трюфель, — и так ты нам мозг наизнанку вывернул. Лучше скажи, как это нам может помочь.

— Ну, если сильно упрощая, буквально до примитивного уровня, то помочь это может так. Тебе ведь, Костя, надо стянуть мироколицу, чтобы уменьшить количество дверей. А для этого надо уменьшить свой мир. А как можно физически уменьшить то, что изначально создано огромным? Только изменив взгляд на этот мир. Допустим, твой мир, со всеми вселенными и галактиками, имеет форму шара. Так почему бы тебе не представить, что этот шар может занимать в пространстве совсем мало места. А чтобы представлять было легче, у нас есть прекрасный подарок Кочегара, в который мы можем физически поместить твой придуманный мир. Это же элементарно.

— Да уж, — вздохнул Костя, беря в руки хрустальный шарик, — элементарно. И как мне это сделать?

— А как ты создавал свои миры? Ты это делал при помощи воображения. Вот и представь, что весь твой мир оказывается внутри этого шарика.

— А у меня получится?

— А ты попробуй.

— Только это... как его, — резко поднялся на лапы кот. — Ты подожди, пока мы не отойдем. Мало ли, чего сейчас начнется.

— Правильно, — кивнул Костя, — лучше вам всем отойти.

— У тебя все получится, Костя, — сказала летунья, ободряюще сжав плечо подростка.

Костя остался один, наедине с маленьким шариком.

Легко сказать — представь. Это не кресло какое-нибудь вообразить или деревце с листочками. Впрочем, в первый раз и кресло создавать было непросто, а уж живое дерево и подавно. Костя постарался сконцентрироваться, не отвлекаясь на внешние раздражители и мысли. Когда он создавал мир, это был процесс наращивания; он словно видел, как его поляна удаляется и оказывается на большой планете, которая кружит вокруг солнца, где есть другие планеты и есть другие солнца, которые образуют системы и галактики, которые складываются в бескрайнее полотно космоса. Теперь Костя видел иначе. Он представил, как это огромное полотно космоса отдаляется, становясь маленьким шариком, который находится у него в руках. Вокруг что-то шумело, искрилось, с ума сходили законы физики и ученые. И вдруг в секунду все это закончилось. Костя поставил шарик перед собой, к нему подбежали друзья.

— Как ты? — первая подбежала летунья.

— Ну что, получилось? — спросил Трюфель.

И лишь Черныш не задавал вопросов, лишь водил своим волчьим носом из стороны в сторону, медленно приближаясь к компании.

— Я думаю, получилось, — сказал Костя и показал на шарик, который стал черным.

— Удивительно, — сказала летунья. — Такой огромный мир поместился в такой маленький шарик.

— Человеки, — важно заявил Черныш, — когда вы поймете, что размер не существенен. Что важное и ценное может оказаться очень маленьким.

— Так, — разозлился Трюфель, — надоели вы мне все со своей философией. Если все получилось, может, пойдем уже тогда искать нужную дверь?

— Ты прав, Трюфель, — сказал, поднимаясь, Костя, — пошли.

Оказавшись в мироколице, друзья сразу увидели изменения.

— Их три, — констатировал кот.

— Действительно, три, — согласился Костя.

— Но почему их три? — удивилась Ариэль. — Должна же быть одна.

— Видимо, мы все еще недостаточно уменьшили мир, — ответил всем Черныш.

— Достаточно мы его уменьшили, — проворчал кот. — Три — это уже не бесконечное число. Три вполне можно открыть по очереди.

— А если за одной из них опять что-то жуткое, — передернулся Костя. — Хотелось бы конкретики.

— Послушайте, — скала летунья, — у нас все равно нет других вариантов. Давайте откроем их все.

— Не хотелось бы, — настаивал Костя, вспоминая что-то неприятное, что он увидел за одной из дверей.

— Может, тогда постучим? — предложил Черныш. — Я думаю, в качество метода сбора информации это отличный вариант. Постучим и посмотрим, что будет. Тем более что открыть нам может только пограничник.

— А уголек дело говорит, — поддержал инициативу кот, — в конце концов, это просто вежливость.

— Ну давайте попробуем, — согласился Константин, — теперь я понимаю, зачем нас в школе учили стучаться. Оказывается, полезный навык.

— Почти волшебный, — согласился кот, — и очень редкий.

Костя постучал в первую дверь.

— А сколько надо стучать? — спросил он, после того как ничего не услышал.