Страница 33 из 37
– На какие шиши? – мои слова вызвали приступ хохота у белорусских братьев. – Слава Богу, э́то за долги не отобрали. Худо-бедно экспедиция пока держится на плаву.
– Я уж вижу, как она держится. За соломинку, как утопающий в проруби.
– Хоть так, а то вообще закрыть грозятся, – Валера обозначил законное место и заглушил двигатель. – Малороссийские «братья» и так последний хрен без соли доедают, куда им о науке думать, пенсии платить нечем, шахтёры по полгода зарплаты не видят…
– Вот видишь, – это уже относилось к Юрию Владимировичу, – а в советские времена Україна была одним из феноменов «пестования» окраин. Не так добротно раскормленным, как Прибалтика, но всё же щедро, от души. На маслянистом чернозёме выращивали упитанного, немного сального обывателя, вкладывая в его благополучие ресурсы всей огромной страны.
Помнишь, какую магическую силу имела даже в конце восьмидесятых, когда в России уже карточная система процветала, не говоря о более ранних временах, українская республиканская граница? «Там» всё было. Жители соседних областей, может, и преувеличивали про «всё», но поражались ощущению накопленной добротной субстанции, не тонущей в проруби.
– А теперь все бегут оттуда, как крысы с тонущего корабля, – усмехнулся Валера.
– Почему как? Крысы и есть, – возразил ему приземистый паренёк, не открывший своего имени. Мне дико показалось, что он имел в виду мою незабвенную наставницу.
– Ты поаккуратнее, мы не дома, – осадил его братуха по имени Ясь, по-нашему Яша.
– Да куда уж аккуратнее! По всей планете разбежались в поисках хлеба с маслом. Даже у нас в Минске в борделях одни хохлушки, про остальные страны и не заикаюсь.
– А ты что, во всех странах успел побывать? – с затаённой иронией спросил брат George.
– Кое-где побывал, а друзья полсвета объехали. Порассказали кое-что. Разве что в Таиланде своя мафия, они живут этим, а так куда ни кинь – попадёшь исключительно…
«Белый» брат не успел договорить, потому что на горизонте нарисовался чудный образ моей ненаглядной наставницы. Она успела поменять гардероб, и сейчас её действительно трудно было отличить от пацана. Походка – и та была какая-то мужицкая. Таня проследовала под навес, обозначавший трапезную, и углубилась в беседу с двумя дамами бальзаковского возраста. Одна из них приходилась шефу супругой, а другая, по всей видимости, была учительницей, про которую мне поведала моя шахиня ещё утром. Марина, так, кажется, её зовут.
Меня женские разговоры почти никогда не интересовали, аще убо сплетни собирать – не моя стезя, узнавать новинки моды тем паче. Разве что говорить о музыке, об искусстве, литературе, но раскаты пошловатого смеха обычно сопровождают совершенно иные темы бесед.
Брат George со скоростью крысы, сбегающей с тонущего корабля, скрылся в своём временном жилище, а из огромной кожаной палатки, являвшейся складом, показался мой вчерашний знакомец Виталий Наливайко в паре с молодцеватым парнишкой азиатских кровей. С ним мы ещё не успели познакомиться, поэтому он поспешил исправить досадное недоразумение.
– Рустам, – он протянул мне загорелую десницу, всю в ссадинах и шрамах.
– Мигель, – я на секунду продлил рукопожатие, кинув удивлённый взгляд на царапины.
– Рустам у нас любитель дикой природы, – ответил «белый» брат, как потом выяснилось, во святом крещении Василий. А в свидетельстве о рождении Василь. – У нас тут ёжики захватили жизненное пространство, Рустик их полюбил больше жизни, как и они его.
– Нэ толко ёжики, здэсь и гадюк хватат, – ответил Рустам с явно восточным акцентом.
– Шрамы от их укусов? – во мне проснулся нездоровый интерес вперемешку со страхом.
– Нэ толко. На работэ инагда пацарапаш, ведь вся земля приходиц перлапачиват.
– Сочувствую, – азъ удивлённый сделал губёшки бантиком и покачал головой.
– Чего мы стоим, может, козелка забьём до ужина? – предложил Виталий.
– А что, можно, – Валера тут же выразил готовность и позвал Яся к себе в пару.
– Мы на победителя, – Василь потёр руки и направился к своей палатке, оказавшейся по соседству с моей. Рядом с нами за день выросла ещё одна, которой утром не было.
– Смотрю, нашему полку прибыло, – ваш покорный указал на свежее строение.
– Так сегодня Серёга приезжает, вот для него и расстарались, – ответил Василь.
Хотя для меня это уже не было новостью – Юрий Владимирович успел проинформировать ещё на берегу, – сей факт меня ещё раз обрадовал. С ним можно будет обсудить клерикальные темы, потому как больше никто интереса не проявлял, а навязываться не в моих правилах.
– Гляжу, тут у вас не только весь бывший союз собрался, но и китайцы прибились.
– Если ты о Рустаме, то немного промахнулся. Он калмык, хотя приехал из Казахстана. В войну его предков туда депортировали. Обратно возвращаться не захотели, видать что-то привлекло их в казахских степях. Мы с ним мало общались, но кое-что он порассказал.
– Что же там могло привлечь? – по моим губам пробежала кривая усмешка. – Совершенно голая безжизненная степь. А последнее время ещё и ядовитые суховеи прибавились.
– Ну, это мы с тобой так думаем, а у людей своя ментальность.
– Эт-точно! Умом калмыка не понять, аршином общим не измерить.
– Ты только в разговорах с ним старайся политические темы не поднимать. Парень немного обижен на судьбу, подобные разговоры воспринимает болезненно. Мы вообще, если ты заметил, стараемся в разговорах этих тем не касаться, а то у нас народ разных убеждений…
– Я заметил, что ты тоже не очень к малороссам расположен, – I’m дал понять, что не оставил без внимания его едкого высказывания насчёт «ночных бабочек» всея планеты.
– Каюсь, грешен, – Василь не стал отпираться. – В нашем городке мало кто к ним хорошо относится. Я живу под Минском, в Заславле, слышал про такое местечко?
– Так, краем уха. Когда в Минске был, мы через него раз проезжали, не помню… то ли в Хатынь ехали, то ли на Курган славы… Давно было, ещё в прошлом веке.
– Вот-вот, ты как раз про Хатынь вспомнил. Это недалеко от нас, в Логойском районе. Там мемориал сделали, а в нашем районе тоже не один десяток деревень сожгли вместе с жителями, только о них никто не знает, кроме краеведов. Помнишь в Хатыни кладбище деревень?
– Ну а как же? Помню, тогда все «могилы» обошёл, только не запомнил, конечно.
– Все, конечно, не запомнишь, – Василь сжал кулаки и постучал ими по бёдрам. – Рогово, Бахметовка, Дуброво… – он тяжело вздохнул, даже со стоном. – А ты знаешь, что их на самом деле бандеровцы уничтожили? Немцы, конечно, руководили, а приговоры в исполнение приводили славянские «братья-западэнцы». За стакан горилки з пэрцем и бутерброд з салом.
– Не-е, я о таком не слышал, – мои глаза навыкате были более чем искренни.
– Теперь услышал, – Василь расстегнул молнию на своей палатке и зачем-то полез в рюкзак. Оказывается, за сигаретами. – Это долго скрывали по известной причине – нерушимая дружба «братских» народов и всё такое, – он нервно чиркнул зажигалкой. – А когда независимы стали, скрывать уже необходимости не было, тут правда и открылась.
– Да уж, много чего открылось, – удивление ещё не сошло с моего лица.
– Поэтому мы и стараемся обходить подобные темы стороной. И тебе советую, а то недолго и врагов нажить. Дети, как говорится, за родителей не отвечают, но и забывать нельзя, согласись, – Василь смачно затянулся и выпустил целое облако отравляющего вещества.
– Ну-у, с тобой-то можно на эту тему общаться? В твоём лице врага не наживу?
– Со мной можно, как говорил Штирлиц. С другими не советую.
– Понял, не дурак. Ты мне поподробнее потом расскажи́, я грешным делом книгу создавать начал, собираю жареный материальчик. Хочу электорат немного просветить.
– Добре спра́ва, – расплылся в улыбке «белый» брат и смачно затоптал окурок. – Ну что, пошли, постучим костяшками, наверное, кто-то уже под стол слазил…
Мы с Василем неспешно подались к камеральному павильончику, который вечером становился местом досуговых посиделок. По всем вероятиям, он уже забыл, о чём говорил десять минут назад, а мне его откровение не давало покоя и всё время бередило сознание. Я никак не мог сосредоточиться на игре, чем вызывал раздражение «белого» брата. Проиграв две партии кряду, Василь решил сменить партнёра, и ваш покорный с завидным облегчением пошёл фиксировать услышанную новость о «братской» дружбе народов в свой журналистский блокнот.