Страница 22 из 54
1. Всем войсковым соединениям и частям, где ещё почему-либо находятся военнопленные, немедленно отправить их под конвоем в лагерь военнопленных и впредь в частях их не задерживать и к работе не привлекать»[63].
Далее в документе выносился выговор заместителю командующего артиллерией по ПВО подполковнику Сергееву, а командира 622-й роты ВНОС капитана Хоменко, зам. командира роты по политчасти лейтенанта Амусова и помощника командира роты ст. лейтенанта Борисова приказано арестовать на 5 суток и удержать 50 % зарплаты за этот период. Приказ подлежал объявлению всему командному составу до командира роты включительно и явно был рассчитан для внутреннего пользования, так как его разослали для исполнения в войска (приведённый экземпляр обнаружен в фонде 290 мп). Поэтому оснований не верить в искренность командарма, требовавшего немедленной отправки военнопленных в лагерь, не приходится.
О том, как возводились оборонительные полосы Воронежского фронта, я подробно рассказывал в книге «Курский излом. Решающая битва Отечественной войны», поэтому, чтобы не повторяться, отошлю читателя к этому изданию и к уже упоминавшейся выше таблице № 4, цифры которой наглядно демонстрируют в динамике размах укрепления войсками 7 гв. А своих рубежей в инженерном отношении с 1 апреля по 5 июля 1943 г. К этим данным добавлю, что рубеж Воронежского фронта был достаточно насыщен и минно-взрывными заграждениями, как на переднем крае, так и в глубине. Помимо сформированного инженерного резерва в каждой стрелковой дивизии (1–2 взвода с 400–500 птм) батальонов инженерного заграждения в стрелковых корпусах (например, в 25 гв. ск числился 206 биз) и армиях, были подготовлены и батальоны противотанкового резерва командования фронта. Например, располагавшийся в г. Короча 47-й инженерно-сапёрный батальон (3 автомашины, 10 подвод, 4700 птм и 500 кг ВВ) был нацелен в полосу 7 гв. А и на стык её с 6 гв. А. Для обеспечения батальонов фронтового ПТ-резерва при 5-й инженерно-сапёрной бригаде, сосредоточенной в с. Журавка, находился склад постоянной готовности со 100 000 мин и 10 автомашинами. Кроме того, к 5 июля 1943 г. на фронтовые склады в сёлах Сараевка, Холки, Чернянка и в г. Острогожске поступило 82 300 птм. Кстати, упомянутые в таблице № 4 артиллерийские снаряды – это немецкие боеприпасы крупного калибра, захваченные в ходе зимних боёв, которые сапёры использовали в качестве фугасов, переделали взрыватели, а тонны трофейных взрывчатых веществ – для минирования мостов и строений.
Строительство полевой обороны шло с немалым трудом во всех армиях. И дело здесь было не только в колоссальных объёмах земельных работ и необходимости параллельно с ними комплектовать соединения и учить войска. Существенную роль играли и субъективные факторы, прежде всего личность командира (полка, дивизии), желание у него работать на результат, способность создать из подчинённых офицеров работоспособный коллектив единомышленников, готовый выполнить поставленные задачи. Н. Ф. Ватутин к этому моменту отслужил в армии 23 года (календарных), имел большой практический опыт как штабной, так и командирской работы, знал все нюансы службы. Поэтому он прекрасно осознавал, что в большом армейском коллективе важным условием успеха любого дела является жёсткий контроль за исполнением принятых решений. Генерал армии придавал этой стороне дела первостепенное значение. Начиная с апреля штаб фронта, параллельно с командованием армий, ежемесячно (иногда и чаще) проводил свои проверки рубежей полков и дивизий. Эта практика оказалась очень полезной и эффективной. Проверки проводились по широкому комплексу вопросов: степень готовности траншейной сети на главной полосе, укрепление огневых точек, боевая документация, глубина и плотность инженерных заграждений, система стрелкового и артиллерийского огня, связь на всех уровнях и т. д. Выезды специалистов различных служб и их независимая оценка позволяли представить реальное положение дел в войсках, выявлять «узкие места» в работе по возведению полевых фортификационных сооружений и организации огня, оценить способности и результативность командиров, в первую очередь тех, кто недавно был назначен на свои должности. Сегодня акты с результатами работы этих комиссий и распоряжения, принятые на их основе, позволяют историкам увидеть реальную картину происходящего на позициях войск Ватутина в ходе подготовки к Курской битве, в том числе и в 7 гв. А.
В начале мая (до 10 мая) штаб фронта провёл первую комплексную проверку армейских полос. Поводом стала поступившая в адрес командования Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов директива Ставки от 5 мая 1943 г., в которой говорилось: «В последние дни отмечены значительные перемещения войск и транспорта противника в районах Орла, Белгорода и Харькова и приближение войск противника к переднему краю. Это заставляет нас ожидать активных действий со стороны противника в ближайшем будущем. Ставка Верховного главнокомандования требует, чтобы вы уделили внимание следующему:
1. Полное исполнение плана по использованию фронтовой авиации для уничтожения самолётов противника и дезорганизации перевозок по железной и грунтовым дорогам.
2. Уделить максимальное внимание всем видам разведки для того, чтобы выявить группировки противника и его намерения.
3. Ещё раз проверить состояние вашей обороны, бдительность охранения и готовность всех сил и средств, включая войска, резервы армий и фронтов, к отражению готовящегося удара противника. Используйте каждый час для усиления обороны. Организуйте проверки лично и через ответственных представителей вашего штаба»[64].
В ходе недельной проверки комиссиями был определён средний уровень готовности обороны (который соответствовал примерно 35–40 % необходимых работ) и выявлен целый ряд проблем. На основании собранной информации штаб фронта внёс необходимые коррективы и оперативно наметил меры по исправлению допущенных просчётов и недоработок. Это касалось и 7 гв. А, которая в начале мая проводила крупную перегруппировку с целью увеличения плотности сил на главной полосе и повышения устойчивости рубежей в противотанковом отношении. Для того чтобы читатель мог хотя бы в общих чертах представить состояние обороны армии Шумилова в этот период, приведу цитату из «Краткого тактико-технического описания сектора обороны Воронежского фронта по состоянию на 12 мая 1943 г.», составленного отделом укрепрайонов штаба фронта. Для сравнения в скобках даны цифры на этот же период по 6 гв. А: «1. Главная полоса обороны армии простирается на 54 (64) км по левому берегу р. Северный Донец и состоит из 38 (31) батальонных участков. На правом фланге (81 гв. сд) батальонные участки эшелонированы на глубину обороны полка. На левом фланге у стыка с Юго-Западным фронтом батальные участки эшелонированы на глубину обороны дивизии.
Важными направлениями являются: Белгород – Дальняя Игуменка, Белгород – Разумное – Мясоедово, Муром – Маслова Пристань – Чураево, Муром – Старая Таволжанка – Невижено, и Муром – Волчанск – Байково. Танкоопасные направления защищены противотанковыми заграждениями (рвы и эскарпы. – В.З.), минами и деревянными заграждениями (лесные завалы. – В.З.). Войсковые части и штатные огневые средства обеспечены основными фортификационными сооружениями.
Средняя насыщенность главной полосы обороны (на 1 км фронта) составляет:
Противотанковых мин 170 (375),
Противопехотных мин 280 (182),
Противотанковых заграждений 0,10 км (0,28 км),
Противопехотные заграждения 0,53 км (1 км),
Пулемётные секторы 12 (14),
Бомбоубежища и ДОТы 10,5 (3,2),
Миномётные позиции 10 (5),
Позиции ПТР 12 (5,5),
Артиллерийские оборудованные позиции 8,3 (7,7),
Ходы сообщения 1,6 (2,2).
63
ЦАМО РФ. Ф. 290 мп. Оп. 20928с. Д. 4. Л. 199.
64
ЦАМО РФ. Ф. 3. Оп. 11556. Д. 13. Л. 160.