Чужое гнездо

Ни единого дня она больше не работала официанткой. Теперь она снималась у Толкушки семь раз в неделю, и хотя за это время заработала свыше девятисот фунтов, две сотни из них ушли на задаток при получении ключей, еще сто фунтов составила предварительная арендная плата, вдобавок пришлось отдать огромный залог. Остальное она истратила на одежду, питание и мелкие расходы.

Джози по секрету спросила Тину, разумно ли тратить большую часть своих доходов ради обретения крыши над головой? Но Тина только посмеялась от души и заметила, что деньги Джози зарабатывает отнюдь не маленькие, кроме того, следует помнить: если она когда-нибудь решит съехать из дома, ей вернут задаток и залог.

Джози сняла пальто и внесла в спальню чемодан и сверток с одеждой. Здесь по крайней мере был встроенный шкаф, и развешивая в нем свои наряды, она отбросила тревожные мысли, начав размышлять о будущем. Толкушка не уставал повторять, что она — лакомый кусочек. Как только Джози исполнится шестнадцать, он сможет пристраивать ее фотографии в престижных иллюстрированных изданиях, и она с легкостью может стать знаменитостью.

Покончив с одеждой, Джози принялась распаковать коробку, где лежали новый утюг, фен для сушки волос, радиоприемник и кое-какие кухонные принадлежности. Извлекая вещи одну за другой, она с гордостью повторяла про себя, что приобрела их на собственные деньги. Эти обычные предметы были осязаемым доказательством того, что она поднялась еще на одну ступеньку по пути к вершине.

Однако сейчас больше всего на свете она хотела иметь друга. Прежде ей и в голову не могло прийти, что она может скучать по Розмари, другим школьным подругам, но не проходило дня без воспоминаний о них, без попыток представить, чем сейчас занимаются сверстницы. Получила ли Розмари работу? Кто занял освободившееся место в конторе морских грузоперевозок?

Думала она и о родителях, всякий раз задаваясь вопросом, предпринимали ли они попытки найти ее. Ей казалось вполне вероятным, что, получив от нее открытку, отец и мать просто выбросили ее из головы, и хотя, в некоторой степени, именно этого она и добивалась, было больно думать о той легкости, с которой они могли забыть дочь.

Наконец, Эллен. Джози написала ей, не указав обратного адреса под предлогом того, что вот-вот собирается переехать в более приличный район. Она сообщала сестре о своей новой работе и множестве новых друзей.

Если бы это было правдой! Джози быстро обнаружила, что Лондон — не самое приветливое место. Здесь не удавалось завязывать отношения с людьми так же легко, как это получалось у нее в Корнуолле. Имей она подругу, они могли бы вместе посещать бар, кофейню или дискотеки, но ходить по таким заведениям в одиночку было не принято.

Девушки, которых она встречала на студии, были намного старше. Будучи хитрыми и опытными, они попросту делали вид, что не замечают ее. Даже Тина с Кэнди стали относиться к Джози заметно прохладнее. Они останавливались переброситься словечком, интересовались, как идут дела, но Джози видела — они не испытывают желания сблизиться. Ни разу девушки не пригласили ее даже выпить вместе чашку кофе. Теперь же, когда она обзавелась этой квартирой, она отдала бы все на свете, чтобы рядом была хоть одна живая душа.

Толкушка назначил сеансы фотосъемок сегодня на вторую половину дня и на завтра, хотя обычно никто из девушек не работал в субботу после обеда. Он словно чувствовал, что она одинока, что у нее закончились деньги, и пытался решить обе проблемы сразу.

Разложив по местам свои немногочисленные приобретения, Джози уселась на пол в гостиной, прислонилась спиной к стене и закурила. Если быть честной, она не понимала, почему продолжает курить; ей не нравились ни вкус сигарет, ни их запах. Дома она единственный раз попробовала затянуться дымом в компании Розмари. Но здесь, среди лондонской суеты, ей казалось, что курят все без исключения, и она не желала выглядеть белой вороной.

Обводя взглядом пустую комнату, Джози неожиданно расплакалась. Она не могла понять, почему это случилось, ведь она работала как проклятая, чтобы получить эту квартиру, в течение трех недель не думала ни о чем другом, но теперь, оказавшись здесь, почувствовала себя совершенно одинокой и никому не нужной.

Спустя примерно полчаса она заставила себя встать и отправилась умываться. Ванная была совсем крошечной, зато чистой и светлой, и ей стало немного легче, когда взгляд ее упал на губку, зубную щетку полотенце, которые были ее собственными. Нечего было бояться, что кто-то их стащит.

— Давай, встряхнись, — обратилась она вслух к своему отражению в зеркале. — И кончай себя жалеть.

Когда двумя часами позже Джози появилась в студии, Толкушка приветствовал ее широкой улыбкой.

— Я купил тебе подарок, чтобы ты не замерзла в своей квартирке, — сказал он, показывая на огромный пакет из универсального магазина «Сэлфриджес».

Печаль Джози мгновенно испарилась.

— О, Толкушка, — воскликнула она, — как это мило с твоей стороны! Скажи, ради всего святого, что это такое?

— Нечто полезное, — ответил он. — Ну давай же, открывай!

В пакете оказалось розовое шелковое стеганое одеяло на гагачьем пуху. У Джози было только грубое серое покрывало, которое она забрала из квартиры по Вестбурн-Парк-роуд, и как раз сегодня утром она вдруг сообразила, что у нее вообще нет никаких постельных принадлежностей. Заботливость Толкушки позволяла ей спать сегодня ночью по-человечески, а не одетой.

Она обняла босса, и ее глаза снова наполнились слезами.

— Ну, перестань же, — с напускной грубостью проворчал он. — Ты что-то слишком расчувствовалась, смотри, испортишь макияж, ведь Боб уже ждет. Кроме того, я хочу еще кое-что тебе сообщить. Завтра тебя будет снимать Марк Кинсэйл.

У Джози перехватило дыхание. Потрясенная, она молча уставилась на Толкушку. От других девушек она слышала об этом человеке, который считался выдающимся мастером. Девушки говорили, что время от времени он забредает сюда в надежде обнаружить в студии Толкушки необычное лицо.

— Меня? — тупо переспросила она. — Но почему?

Толкушка рассмеялся.

— Потому что ты молодая и красивая, почему же еще?

Четыре часа позирования пролетели незаметно. Джози витала в облаках. Она легко принимала рискованные позы, сидя верхом на стуле, позволила Бобу снять с себя лифчик и оставить блузку расстегнутой, а сама фантазировала о вечерних туалетах, убранстве новобрачной, меховых шубках.

Толкушка не только дал ей пятнадцать фунтов после сегодняшней съемки, но и добавил столько же за завтрашний сеанс, пояснив, что его не будет, а у Марка есть ключ, которым тот сам откроет студию.

— Смотри не опоздай и не перечь Марку ни в чем. Твое будущее целиком зависит от того, понравишься ты ему или нет.

Была уже половина третьего, когда Джози покинула студию, унося пакет с одеялом, и села в автобус, идущий до Уорлдз-энд, где располагались многочисленные магазинчики, торгующие подержанной мебелью. Там она намеревалась подыскать недорогую кровать.

Удача ей сопутствовала. В первой же лавке, куда она вошла, была выставлена очень хорошая раскладная тахта всего за пять фунтов, и владелец магазина пообещал Джози доставить покупку по дороге домой в шесть вечера.

Около пяти тридцати она с трудом поднималась по ступенькам на Элм-Парк-гарденс, обвешанная многочисленными пакетами. Она купила комплект постельного белья, розовое покрывало, две подушки и настольную лампу.

В ожидании, пока доставят кровать, Джози чувствовала себя на седьмом небе, все еще не веря своему везению. Сегодня она будет спать как королева, а завтра, если с Марком все пройдет хорошо, начнется ее восхождение к вершинам славы.

Растянувшись в тот же вечер на своем новом ложе, Джози вовсю наслаждалась комфортом. Еще никогда она не испытывала такого удовольствия, застилая постель, разглаживая простыни и загибая их уголки по-больничному, как учила ее мать.

Новую настольную лампу пришлось поставить на чемодан, превращенный ею в ночной столик с помощью широкой розовой юбки, которую она захватила с собой из дома. Еще сегодня утром Джози так и подмывало избавиться от нее, юбка казалась такой старомодной, но сейчас Джози была рада, что не сделала этого.