Чужое гнездо

От Фрэнка, своего мужа, миссис Питерс знала о том, что Бикон-фарм вряд ли можно назвать уютным местечком. Ей также было известно, какой ведьмой слыла Вайолет, и если Эллен, родив, останется там, не придется долго ждать, чтобы она бросилась со скалы вместе с малышом — точно так же, как поступила ее мать.

— Есть люди, которые смогут тебе помочь, — осторожно начала она. — Тебе не придется оставаться на ферме, существуют специальные заведения для девушек в твоем положении. Там работают хорошие люди, которые всегда дадут разумный совет и помогут решить, хочешь ты оставить ребенка или нет.

Она объяснила, каким образом происходит процедура усыновления, рассказала о том, что существует множество бездетных супружеских пар, страстно желающих иметь ребенка, которого они могли бы любить всем сердцем; в общем, Эллен стоит подумать о таком варианте.

— Но все это в будущем, — добавила она. — А сейчас меня беспокоит твое состояние, ты в отчаянии и, по правде говоря, я думаю, что тебе лучше как можно быстрее уехать из дома, чтобы спокойно прожить оставшееся до родов время.

— Я бы уехала хоть завтра, если бы знала куда, — сказала Эллен, едва сдерживаясь от слез. — Я мечтаю только об одном — чтобы прекратились измывательства Вайолет и Джози, и еще не могу видеть, как отец избегает меня.

— Существуют дома матери и ребенка, но туда ты сможешь попасть только в последние шесть недель беременности, — сказала миссис Питерс. — Тем не менее всегда можно заранее договориться о месте в одном из них, перебраться поближе и подыскать работу, чтобы продержаться, пока не подойдет срок.

— А как же школа? — спросила Эллен.

— Сейчас это не самое важное, — сказала миссис Питерс и потрепала Эллен по плечу. — Такая умная девочка, как ты, всегда сможет сдать экзамены на «отлично», занимаясь в вечерней школе.

— Но ведь из этого ничего не получится, если я оставлю ребенка себе, — пробормотала Эллен, и из глаз у нее снова покатились слезы. — И как я могу оставить его? Для этого нужны деньги…

У самой миссис Питерс было двое дочерей, которые были далеко не ангелами, особенно, младшая — Изабел. Но они всегда обсуждали и решали семейные проблемы вместе. Теперь обе девушки счастливо вышли замуж, у Мэвис появилось четверо внуков; тем острее она чувствовала, в каком одиночестве оказалась Эллен.

Альберт был замкнутым и необщительным человеком, упрямым и с тяжелым характером, а его супруга мало чем отличалась от дешевой проститутки. Мэвис считала, что восприимчивость и душевная тонкость достались Эллен от ее покойной матери. Мэвис с Фрэнком полюбили девушку, веря, что она добьется успеха — тем более ужасным был минутный порыв, который поставил ее будущее под угрозу. И хотя обычно она не одобряла вмешательства посторонних в отношения детей и родителей, случай с Эллен можно было считать редким исключением.

— Если хочешь, я могу навести для тебя справки о домах матери и ребенка, — предложила она Эллен. — Я даже знаю один такой в Бристоле. Моя дочь Изабел — член его опекунского совета. Может быть она сумеет найти приличную семью, которая нуждается в услугах гувернантки, и ты сможешь там жить, пока не наступит время родов.

В глазах Эллен вспыхнул огонек надежды.

— О, прошу вас, миссис Питерс, это было бы просто замечательно!

Но не успели эти слова слететь с ее губ, как она помрачнела.

— А как же я уеду? Нельзя же просто взять и исчезнуть, это причинит отцу боль.

— Нет, конечно, даже и не думай об этом, — твердо сказала миссис Питерс. — Но если семья, которую найдет моя дочь, предложит тебе работу, это станет весомым поводом для отъезда, верно?

— Он огорчится, когда узнает, что я хочу оставить школу. И мои учителя тоже.

— Да, это правда, но твой отец должен понимать, каково тебе приходится с Вайолет. Он сочтет это уважительной причиной.

Какое-то мгновение Эллен сидела молча. Обдумывая предложение миссис Питерс, она чувствовала себя так, будто с плеч свалилась тяжкая ноша. Внезапно она подалась к Мэвис и обняла ее.

— Вы так добры ко мне, на душе у меня теперь стало намного легче. Огромное вам спасибо.

Вскоре после ухода Эллен появился Фрэнк Питерс, и Мэвис, которую точил червячок сомнения из-за того, что она вмешалась не в свое дело, рассказала ему обо всем.

— Ты поступила правильно, — сказал он. — Сказать об этом Альберту было бы настоящим безумием. Если Эллен уедет, потом она сама сможет спокойно решить, что лучше для нее и ребенка.

— Он страшно рассердится, когда узнает об этом, — заметила Мэвис.

Фрэнк пожал плечами.

— Ну и что? Не надо было держать девочек в такой изоляции. Я не слишком ему сочувствую — как бы там ни было, Альберт вынудил мать Эллен выйти за него замуж. Поговаривают даже, что своей ревностью он довел ее до самоубийства. Малышка Эллен не должна оказаться прикованной к этой ферме до конца своих дней, она заслуживает лучшей участи.

— Я позвоню Изабел сегодня вечером, — сказала Мэвис, ободренная поддержкой мужа. — Лучше, если Эллен уедет на Рождество или сразу после него, пока никто еще ничего не заметил.

— Хотел бы я знать, призналась ли она во всем Джози? — проговорил Фрэнк.

— Эллен ничего не говорила об этом.

— Надеюсь, что не призналась, молодые девушки иной раз способны на предательство, — задумчиво заметил Фрэнк. — Мне кажется, Джози сделана совсем из другого теста, чем Эллен, несмотря на их внешнее сходство.

Глава восьмая

Джози отказалась ехать на вокзал в Труро, чтобы проводить Эллен на поезд, идущий до Бристоля. В последнее время Джози вела себя особенно безобразно. Сестра даже не сказала Эллен «до свидания», когда та усаживалась в отцовский грузовик, а заперлась в спальне и дала волю бешенству, колотя по подушкам кулаками.

Было двадцатое декабря, и приготовления к Рождеству шли уже целую неделю. Во дворе стояла елка, ожидая, пока ее внесут в дом, но два дня назад Эллен неожиданно получила письмо с приложенным к нему железнодорожным билетом от семьи из Бристоля, где она должна была начать работать. В письме говорилось, что ее наниматели настаивают на как можно более быстром приезде Эллен для ухода за детьми.

Эллен могла бы и не ехать, во всяком случае, не сейчас, перед самым Рождеством, но Джози чувствовала, что сестре просто не терпится. Она рассчитывала, что Эллен уедет в январе, это и было причиной ее ярости. Джози собиралась погостить у дяди Брайана на святках, а если получится, то остаться там до конца каникул. Но Эллен смешала все ее карты. Мать неожиданно передумала, и поездка Джози сорвалась.

Это было несправедливо. Ей так хотелось побывать на семейном празднике по случаю Нового года, повеселиться с кузенами, посмотреть пантомиму и поучаствовать во всех остальных затеях, на которые был мастером дядя Брайан. Но больше всего ей хотелось снова увидеть Дэйва.

Он казался Джози сказочным принцем с угольно-черными кудрями, темно-карими глазами и самыми длинными ресницами, которые она когда-либо видела. Ей нравилась его прическа по принятой в колледже моде, скутер и даже парка с капюшоном, отороченным волчьим мехом. Летом он уже катал ее на скутере, и, не считая поцелуев, это было самым восхитительным ощущением, которое она когда-либо испытывала.

Ни на секунду Джози не поверила словам матери: мол, ей нельзя уехать потому, что нехорошо лишать отца обеих дочерей сразу, да еще во время рождественских праздников, которые принято встречать в семейном кругу. Как будто Вайолет интересовало, что он чувствует! Единственная причина, по которой мать удерживала ее, заключалась в том, что она боялась оставаться наедине с отцом.

За эти месяцы Джози частенько приходилось слышать, как они ругаются по ночам. Мать вопила, что раз их больше ничего не связывает, почему бы Альберту не дать ей денег, а она уедет и начнет новую жизнь в другом месте. Отец отвечал, что денег на это у него нет, и затем мать снова заводила речь о продаже фермы. Заканчивались их препирательства всегда одинаково. Отец заявлял, что ферма принадлежит семье на протяжении трех поколений и не будет продана никогда и ни за какие деньги.