Чужое гнездо

— Мы как раз собирались обедать. Сейчас я принесу еще овощей для вас, — сказала Эллен, надеясь разрядить ситуацию. — Но сначала помогу Джози распаковать ее вещи.

Эллен подняла оба чемодана и направилась в дом, Джози последовала за ней. Родители остались снаружи.

— Я так рада, что ты наконец-то вернулась, — сказала Эллен, обернувшись к сестре, когда они поднимались по лестнице. — Но что там у вас случилось? Ты разве не рада снова оказаться дома?

— Нет, не рада, — Джози влетела в спальню и с размаху бросилась на кровать. — Мать словно с цепи сорвалась. Ты даже представить не можешь, как ужасно она вела себя со мной и всеми остальными. Я ее ненавижу; и я больше не хочу жить в этой убогой лачуге. Посмотри на эту комнату, Эллен! Разве тебе не кажется, что мы заслуживаем лучшего?

Эллен была потрясена до глубины души. Джози никогда раньше не жаловалась.

— Думаю, стены пора побелить. С этим мы и сами вполне справимся, — сказала она. — Да что с тобой стряслось в конце концов, почему ты сама на себя не похожа?

— Пока я не могу ничего говорить, она меня прибьет, если унюхает, что я сказала тебе хоть слово, — ответила Джози, понизив голос и с испугом поглядывая на дверь. — Иди вниз и займись овощами. Я сама распакую чемоданы. Не хочу, чтобы мои новые вещи окончательно измялись.

Но Эллен не могла уйти, оставив Джози в таком состоянии. Она присела на кровать рядом с сестрой и взяла ее за руки.

— Что бы ни произошло между тобой и матерью, это не имеет никакого отношения к нам двоим, — напомнила она. — Я люблю тебя, Джози, и чертовски по тебе скучала. Не будь такой врединой.

Губы у Джози задрожали, а глаза наполнились слезами.

— Я тоже по тебе скучала… И все расскажу попозже. Просто я так зла на мать, что ничего не могу с собой поделать.

Занимаясь новой порцией овощей с подливкой, Эллен все время поглядывала в окно на родителей. Они сидели спиной к кухне, так что она не могла видеть их лица, и находились слишком далеко, чтобы услышать их разговор. Но по тому, как чопорно они восседали и жестикулировали, можно было понять, что встреча отнюдь не походила на счастливое воссоединение супругов.

Завтра как раз начинались занятия в школе, и Эллен подумала, что может быть именно поэтому Вайолет и привезла Джози обратно. От нее не ускользнуло, что за прошедшее время внешний вид ее мачехи кардинальным образом изменился. Она остригла волосы и сделала завивку, а голубое с белым платье на ней было новым. Кажется, она еще и похудела вдобавок. Но как бы ни радовалась Эллен возвращению Джози, она не могла заставить себя испытывать те же чувства к Вайолет. Она сердцем чувствовала, что всех их ожидают большие неприятности, и в первую очередь они коснутся именно ее.

За обеденным столом царила напряженная тишина. Вайолет сидела, неодобрительно поджав губы, а Джози и вовсе не поднимала глаз. Эллен старалась изо всех сил, отпуская комплименты Вайолет по поводу ее внешнего вида и припоминая последние деревенские сплетни, однако та не обращала на нее никакого внимания.

— Девочки, ступайте-ка погулять, — сказал отец после того, как с обедом было покончено, а посуда вымыта. — Нам с Вайолет нужно кое-что обсудить.

Мать бросила на Джози зловещий взгляд, как бы предупреждая не раскрывать рта, но не стала возражать против предложения Альберта.

— Мама глупа и думает только о себе, — выпалила Джози, не успели они спуститься в бухточку. — Она все, все испортила.

По тому, как нервничала Джози, Эллен поняла: той обещана грандиозная взбучка, если она проговорится.

— Никто не узнает о том, что ты мне расскажешь, — заверила она сестру. — Я скорее проглочу собственный язык и умру.

Джози бледно улыбнулась: они придумали эту глупую клятву и пользовались ею, когда были маленькими.

— Ох, Эллен, даже не знаю, с чего начать, — вздохнула она. — Я не хотела уезжать отсюда, я думала, что возненавижу Хельстон, но все оказалось совсем иначе…

Выяснилось, что пока Вайолет ухаживала за матерью, оставаясь в ее крошечном домишке, Джози поселилась у дяди Брайана и его жены Сьюзен. У них было двое детей, семнадцатилетний Джон и Марк, которому исполнилось пятнадцать, все они жили в роскошном особняке с шестью спальнями, огромным садом и теннисным кортом. Похоже, после войны Брайан сделал состояние на торговле недвижимостью. Джози понравились и Марк, и Джон, и с самого начала она чувствовала себя как в раю, потому что ее тетка и дядя обращались с ней по-родственному. Они покупали ей новую одежду и стремились всячески угодить. Джози начала брать уроки танцев, а позже, благодаря стараниям тетушки, стала принимать участие в работе любительского театрального кружка, что нравилось ей еще больше.

— Я действительно была там счастлива, — сердито выпалила она. — Не только из-за того, что они возились со мной, а просто чувствовала — меня любят. Я скучала без тебя, но это было единственное, чего мне недоставало. У меня была чудесная комната; я слушала пластинки, играла в теннис, ходила купаться с ребятами, смотрела телевизор и ходила в кино. Я чувствовала себя среди них своей.

Слушая рассказ Джози, Эллен погрустнела, но не могла не посочувствовать.

— И что же случилось? — спросила она.

— Бабушка сказала, что после ее смерти дом останется матери, — Джози недовольно скривилась. — Не понимаю, зачем он ей понадобился, он просто ужасен. Но мать решила, что сможет привести его в порядок, и собиралась найти работу в Хельстоне. Она была рада, что я останусь у дяди Брайана и пойду там в школу. По-моему, ей взбрело в голову, что если она оставит меня у них, то Брайан станет заботиться и о ней. Потом бабушка умерла, тут-то и выяснилось — дом принадлежит вовсе не ей. Дядя Брайан выкупил его много лет назад, чтобы бабушке не пришлось платить за аренду. Он сказал, чтобы мать и не мечтала о наследстве, поскольку он намеревается отремонтировать дом и сдавать приезжим.

Эллен с трудом подавила смешок — она вспомнила слова отца о том, ради чего Вайолет отправилась в Хельстон. Она бы даже добавила: «Так ей и надо», не будь Джози так расстроена.

— Мать просто взбесилась, — продолжала Джози. — Она начала вопить, что ухаживала за старой занудой все эти долгие недели, в то время как остальным членам семейства было на нее наплевать, и что заслужила право на компенсацию за свои хлопоты. Она едва не лопалась от ненависти ко всем, особенно к дяде Брайану, и они в конце концов поняли, что она приехала ухаживать за матерью, надеясь извлечь из этого какую-нибудь выгоду.

Эллен поморщилась; она-то знала, насколько отвратительно вульгарной может быть Вайолет.

— Дядя Брайан всыпал ей по первое число, ты бы слышала, что он ей наговорил! Он даже сказал, что и меня она зачала только для того, чтобы заставить отца жениться на ней. А потом заявил: «Тебе вообще не нужна наша помощь, у тебя в руках курица, которая способна нести золотые яйца!» Он имел в виду нашу ферму. Дядя Брайан сказал, что если у нее осталась хоть капля мозгов, ей следует вернуться сюда и открыть отцу глаза, на каком золотом дне он сидит.

Эллен нахмурилась. Она ничего не понимала. С какой это стати следует считать ферму «золотым дном»?

— Но ведь это же чепуха! — воскликнула она. — Что дядя Брайан имел в виду?

— Сначала я тоже не сообразила, но мой двоюродный брат Джон объяснил мне, — сказала Джози. — Понимаешь, эта земля из-за ее местоположения стоит целое состояние, по крайней мере для того, у кого есть воображение и деньги. Он говорил о гостинице, коттеджах для сдачи в аренду и всяком таком. Дядя Брайан видел ферму всего один раз, но он занимается этим бизнесом, поэтому знает. Он полагает, что на сегодняшний день ферма может стоить до миллиона фунтов, кроме того, отец все равно может построить себе здесь небольшой домик и оставить за собой какой-то участок. Одним словом — испечь свой пирог и съесть его.

Эллен была поражена.

— Но отец никогда не продаст ферму, — сказала она. — Мать должно быть окончательно рехнулась, если решила, что сможет убедить его.