Страница 3 из 129
Поставив чашку перед шефом, Марина раскрыла блокнот и приготовилась делать записи в ежедневнике, покрытом дорогой коричневой кожей.
- Ситуация в офисе? – задал Лев Николаевич стандартный вопрос.
- Все на работе, кроме Сидорова. Он звонил, предупредил, что задержится до обеда, так как у него дочка заболела, нужно срочно в больницу ее свозить. Остальные на месте. Просила принять по личному вопросу Харлампиева, – четко выговаривая каждое слово, произнесла Марина.
- По личному вопросу? Ко мне? Зачем? – сухо поинтересовался Лев. Только те, кто его знал очень хорошо, как, например, Марина, могли бы понять, что он очень удивился. Кстати, удивился не зря: согласно своей собственной линии поведения, он не оказывал какой-либо помощи сотрудникам. Он всегда говорил, что если кому-то помогаешь, то делаешь его слабей, а если человек хочет стать сильней, пусть помогает себе сам. Нужны деньги – сумей их заработать; если не можешь, значит, они тебе не нужны, просто урезай потребности.
- Я напоминала ей, что по личным вопросам вы не принимаете, но она сказала, что дело исключительной важности, – объяснила Марина.
- А Сидоров у нас что, отец-одиночка? Пусть жена дочерью занимается, за неявку на работу оштрафовать на десять процентов от премии, внести в личное дело первое предупреждение, при втором уволить. Харлампиева пусть перед обедом зайдет, – не размыкая пальцев рук и глядя на стол перед собой, произнес Лев Николаевич. Он старался не смотреть людям в глаза при разговоре, привыкнув к тому, что от его взгляда люди начинали заикаться либо сбивались с мысли.
- Хорошо, Лев Николаевич, – ответила Марина.
- Ничего хорошего в том, что дисциплины нет, и каждый приходит на работу, когда ему вздумается, я не вижу. Пусть Малахов ко мне зайдет с отчетом по польскому контракту, – распорядился босс в свойственной ему сварливой манере.
- Выполним в лучшем виде, – с наигранным пафосом ответила секретарь; ей, как бывшей любовнице, можно было иногда и съехидничать.
- Выполняй старательно. Кофе хоть хороший сделала, молодец, – с появившейся искоркой в глазах произнес Лев Николаевич.
- Рада стараться, босс, – несколько игриво произнесла Марина. Она по-прежнему не теряла надежды, что ее начальник утратит интерес к вертихвостке-модели, и они опять будут вместе, как раньше.
Когда Марина выходила из кабинета походкой никак не секретаря, а интригующей любовницы, Лев Николаевич провожал ее стройную фигуру пристальным взглядом и думал о том, что любовные романы на работе непрофессиональны. Его, как любого способного к воспроизводству здорового потомства мужчину, присутствие красивой женщины стимулировало и к работе, и к жизни, а как всякий занятой начальник, он не удержался, чтобы не покорить женщину, находящуюся с ним в непосредственной близости.
У них был не просто секс шефа и секретарши – у них были отношения. Вначале объясняя свое внимание к секретарю наставничеством для молодого, важного в работе сотрудника, позже Лев понял, что совместные с ней обеды – это лучшее, что наполняет его дни.
Он умел красиво ухаживать за женщинами и быть внимательным. Марина ему нравилась, возникали даже мысли жениться на ней, но останавливало предположение, что в нем видят не мужчину и не личность, а обеспеченное будущее. Его это не устраивало.
Зазвонил телефон, показывая внутреннюю линию зама по коммерческим вопросам Романа Малахова.
- Да, – ответил по громкой связи Лев Николаевич.
- Лев Николаевич, ты меня вызывал? Когда можно зайти? – поинтересовался глухой голос коммерческого директора.
- Сейчас заходи, – распорядился Лев.
- Понял, – коротко ответил Роман и повесил трубку.
Роман Малахов был одним из тех приближенных, которого можно было назвать рукой директора, но все же не правой, а левой, хотя Льву Николаевичу более уместным казалось применить термин «нога», поскольку фирму он представлял в виде насекомого, называемого многоножка. Только ритмично перебирая ногами, каждая из которых шла слаженно по заданному маршруту, не забегая вперед и не прыгая в стороны, многоножка могла двигаться. Любая нога была заменяема, но тогда нагрузка падала на другие ноги.
Так вот, коммерческий директор являлся одной из тех «ног», которыми босс особо дорожил, причем Роман был старше его на несколько лет, и это дало повод разрешить при личной беседе обращаться к шефу на «ты».
После объявления Марины по громкой связи, что пришел Роман Андреевич, дверь распахнулась, и показался невысокого роста полненький человечек в нелепо сидящем на нем бежевом костюме и с всклокоченными редкими волосами. В руках он держал папку с бумагами.
Поздоровавшись с боссом, он без разрешения сел к столу и посмотрел преданными светло-голубыми глазами на начальника.
- Как дела по полякам, Рома? – начал Лев Николаевич.
- Все подписано со всеми внесенными нами исправлениями, оригинал сегодня с почтой получил, все в порядке, можем перегонять деньги, – глухим голосом, несколько не вяжущимся с его внешностью, ответил коммерческий директор.