Страница 25 из 129
- А, я понял, нам всегда о вас как о гение в математике говорили. Наша школа начала вашу школу побеждать, когда вы уже отучились, – вспомнил Жора.
- Да, я помню эти олимпиады, мне всегда так смешно было, как другие напрягаются и считают в уме, – усмехнулся Лев. – А у вас тоже талантливый мальчик был, Герберг, помню, его фамилия была.
- Да, да, он у нас всегда на доске почета висел. В очках такой, худой и рыженький, – согласился Жора.
- Умный парень. Всегда такой эмоциональный, всегда сильно переживал, когда проигрывал, – одобрил былого соперника Лев.
- Умный был, а умер, как дурак. В девятом классе с крыши двенадцатиэтажки возле школы спрыгнул из-за неразделенной любви к Машке Луневой. Она его еще на год старше была. Кому что доказал, спрашивается? – с некоторой неприязнью вспомнил Жора.
- Ну что ж ты так агрессивно? Просто молодость, – не желая расставаться с приятным воспоминанием о талантливом мальчике, возразил Лев.
- Ничего себе молодость! О других бы подумал. Я мимо этого дома в школу всегда ходил, а потом пришлось несколько лет за два квартала обходить двенадцатиэтажку, — скривился Жора, — чтоб не видеть разбрызганные по стене до третьего этажа его мозги.
- Наверное, на отмывку не нашли средств, подъемник нанять, – как всегда, с практической точки зрения оценил ситуацию Лев.
- Наверное, – согласился Жора. – Вообще я считаю, что должны делать специальные центры для самоубийц. Приходит самоубийца, пишет заявление с просьбой предоставить возможность покончить с собой. Заявление принимают, назначают исполнение через три дня, за это время с ним работают психологи разные, а если он не передумает, решит, что он все же выкидыш из человеческого общества, дают таблетку, и он тихо-мирно дохнет. Отправляется гореть в аду, не доставляя окружающим неудобств. Потом его хоронят за счет государства. И родственникам затрат меньше, и улицы и стены домов чище.
- А что, в нашем обществе, где культивируется свобода выбора, думаю, это неплохая идея для социальной программы. Под это даже государство может деньги выделить, ведь осуществляется попытка помочь личности. А что делать, если решит не кончать с собой, отлежится и домой пойдет, а деньги государства потрачены? – поинтересовался Лев, давая Жоре возможность закончить мысль.
- А после отправлять на несколько месяцев в реабилитационный центр, на легкий труд, варежки, например, вязать, чтоб отрабатывал долг перед государством, – быстро нашелся Жора.
- Слушай, ты почему не пошел работать в медицину? Мог бы сейчас министром здравоохранения стать! – усмехнулся Лев.
- Нет, я добрый, я бы не смог людей резать, мне нравилось всегда в железках ковыряться: спокойно и понятно. Поэтому и пошел после восьмого класса в железнодорожный техникум. Начал хорошо учиться, а потом неинтересно стало. Думал, реально не пригодятся знания, которые дают в профессии. Теперь-то понимаю, что учиться надо было, – посетовал Жора.
- Почти приехали, – раздался голос с места водителя. Гена сидел бесшумно всю дорогу, поэтому о нем почти забыли.
Жора и Лев, как по команде, посмотрели в окна. Машина ехала вдоль известного своими прудами бульвара.
- Ну а что! Район вполне приличный. Самый центр. Отравить не должны, – сделал вывод Лев Николаевич.
Машина остановилась возле пристройки к старинной, но еще добротной двухэтажке. Над пристройкой была раскинута, как шатер китайских императоров, зеленая крыша, выполненная в восточном стиле. Вход с двух сторон окружали драконы, над дверью переплетающиеся с целью то ли поцеловать, то ли загрызть друг друга.
- Прикольно! – восхитился Жора.
- А что прикольного? – удивился Лев Николаевич.
- Пристройка к старому дому смотрится, как мини-юбка на старушке, – засмеялся Жора.
- Вот что значит дать взятку архитектору города! – глубокомысленно заметил Лев Николаевич, и оба направились вслед за Геной, уже открывшим дверь.
Но на пути возник грязный бомж, в пиджаке без рукавов поверх засаленной и порванной рубашки неопределенного цвета.
- Дай на опохмел, – прохрипел он, дыхнув перегаром и протягивая руку ко Льву.
Перед ним стеной вырос Гена. Бомж невольно испуганно отпрянул.
- Мужик, иди отсюда. Бог подаст, – не прикасаясь к бомжу, произнес телохранитель.
- Бухнуть мне надо, а то сдохну, – пояснил спазматическим голосом бомж, с тоской глядя на Льва.
- Ты и так сдохнешь, дело за временем, а я не собираюсь выступать спонсором порока, – равнодушно объяснил Царь и двинулся дальше, добавив, - кстати еще здороваться научись.
Жора в недоумении посмотрел на Льва и протянул бомжу мелкую банкноту. Тот с радостью схватил ее и, постанывая от предвкушения удовольствия, ринулся прочь, пока не отобрали.
Лев, услышав движение у себя за спиной, повернулся и увидел, как Жора отдает деньги алкашу.