Страница 12 из 22
Рассказывая эту историю в конце 2014 года, она говорила: «У меня была эта прекрасная жизнь, и на бумаге у меня было всё, что я когда-либо хотела иметь, но я не жила своей жизнью, я не получала от нее удовольствия».
Один ее друг рассказал ей про Майка Джервейса: «Я обратился к нему за помощью в волейболе, а он помог мне в жизни».
Тогда Керри позвонила Джервейсу, и, по ее словам, они принялись усердно работать вместе – это длилось на протяжении двух лет. «Мы проделали много работы, – говорила она. – И он… помог мне найти себя и перестать чинить самой себе препятствия, как спортсменке и как женщине».
В 2011 году, примерно за 15 месяцев до летних Игр 2012 года в Лондоне, Джервейс посоветовал Керри обратиться в Neurotopia. «А всё, что мне говорит делать Джервейс, – замечает она, – я буду делать до тех пор, пока не умру». Ее подключили к компьютеру примерно так же, как Дэн Картье подключал меня. «Гель помог улучшить состояние моих волос, – говорила Керри, – так что я была благодарна им за это».
Затем она прошла оценочное испытание, которое в Neurotopia представляло собой двадцатиминутный продолжительный тест на производительность, предполагавший, что испытуемый будет нажимать на тачскрин всякий раз, когда на нем будет появляться точка. Всё. За время выполнения задания она пережила полный спектр эмоций, начиная от восторга в духе «Да, я надеру всем задницы!» и заканчивая унынием из серии «Я лажаю!»
Когда она закончила, в распоряжении Neurotopia оказалась карта ее мозговой активности, которую компания обрабатывала иначе, не так, как Картье обрабатывал мою. Поскольку ученые пытались подсоединиться к мозгу других таких же спортсменов, они решили представить ей результаты иначе: вместо нескольких различных снимков мозга с подсвеченными красным и синим цветом зонами она получила большую шестигранную диаграмму с десятью кольцами, напоминающими мишень. Каждая вершина шестиугольника была подписана – Исходная точка активизации, Регулирование стресса, Максимальная активизация, Контроль импульса, Длительность концентрации, Способность к концентрации – и пронумерована баллами от одного до десяти. Оценки отображала точка на соответствующей линии кольца: чем лучше они были, тем дальше точка находилась от центра. Линия объединяла все точки в единое целое, образуя живую иллюстрацию мозга.
По словам Керри, ее реакция была такой: «Чёрт подери! Это так волнующе!»
В некоторых аспектах результаты ЭЭГ Керри были потрясающими. К примеру, самое минимальное время, которое быстро работающий человеческий мозг должен тратить на восприятие и обработку визуального стимула, составляет примерно три десятые секунды, однако у Уолш Дженнингс среднее время отклика было даже ниже этих значений – и при этом она почти не совершала ошибок. Также она прекрасно проявила себя в плане умения сконцентрироваться и сохранять эту концентрацию.
Но одна из областей ее мозговой карты выглядела вогнутой внутрь, из-за чего у наблюдателя едва не создавалось такое впечатление, будто ее мозг вот-вот лопнет и разойдется по швам. «Во-первых, – сказала Керри, когда увидела карту, – ответьте: я что, умру? Что это такое? Почему мой мозг вытворяет такое?»
Двумя ее слабыми местами были исходная точка активизации и регулирование стресса. Пытаясь объяснить смысл происходящего, Джервейс говорил ей: «Ты – «Феррари»… Ты мигом разгоняешься с нуля до сотни. И едешь со скоростью в сотню. Потом ты подъезжаешь к дому, заезжаешь в гараж, паркуешься, но твоя нога по-прежнему на педали газа, ты утапливаешь ее в пол, даже стоя на месте».
Другими словами, мозг Керри блестяще справлялся с необходимостью концентрироваться и усердно работать, но это происходило из-за того, что он постоянно поддерживал высокий уровень своей активности, что в свою очередь мешало ей, когда было нужно, например, пойти домой и просто расслабиться. Распространенная история среди людей, отчаянно стремящихся к высокой производительности и результатам.
«И я такая: «О боже мой, именно так я себя чувствую каждый день», – говорила Уолш Дженнингс. – У меня такое чувство, будто я поджигаю свечу с обоих концов. Чувствую, будто двигаюсь слишком быстро, особенно когда оказываюсь в некомфортной ситуации».
Увидев это на экране, Уолш Дженнингс почувствовала, как в голове у нее что-то щелкнуло: «Мой мозг работает таким образом потому, что считает свою работу идеальной, но это не так. Я могу это изменить. Я смогу натренировать его, как мышцы».
На привыкание к тренировкам ушло какое-то время. Она сидела в кресле с прикрепленными к голове электродами, соединявшими ее мозг с компьютером, смотрела на большой монитор и в воображении представляла, как летит на корабле по просторам космоса. Когда она достаточно успокаивала свой мозг, корабль летел ровно. Поначалу ей казалось, что ее просто водят за нос, но потом она доверилась исследованию и взялась за работу.
Дома, находясь в кругу семьи, она училась по-настоящему быть рядом с близкими. Ее отношения с мужем улучшились. Жизнь начала ощущаться такой же прекрасной, какой выглядела на бумаге.
На лондонской Олимпиаде 2012 года Керри столкнулась с изрядными трудностями. Дело было не только в том, что ей уже исполнилось 33 – она достигла того возраста, когда тела спортсменов начинают работать против них, а не заодно с ними, – и не в том, что всего годом ранее она родила первенца. К началу соревнований она была беременна уже пять недель.
И всё же высокая и неотразимая Керри господствовала на олимпийских пляжах на пару со своей партнершей Мисти Мэй-Трейнор весь турнир и сумела завоевать третью золотую медаль на своей третьей Олимпиаде, на пути к финалу проиграв один-единственный сет в группе. «Я чувствовала себя другой спортсменкой», – говорила она.
Тем временем, несмотря на истории успешного применения ЭЭГ вроде истории с Керри, перед Лесли Шерлином встало довольно очевидное затруднение: большинство элитных спортсменов планеты не проживают в городе Меса, штат Аризона, не квартируют в Марине-дель-Рэй или в Санта-Монике. Они могли бы зайти в офис, если бы оказались в городе или жили бы по соседству, но Шерлин увидел потребность в чем-то, что они могли бы использовать самостоятельно – что-то не такое пугающее и не требующее работы в клинических условиях, в которых он находился. Он представлял себе, как люди вставляют нечто себе в головы и работают с этим устройством через смартфон и планшет.
На реализацию этой задумки ушло много времени. Превращение технологии для клинического применения в готовый для использования клиентами продукт оказалось, мягко говоря, трудоемким делом. Потребовалась целая вечность для поиска необходимого оборудования, затем нужно было найти способ интегрировать его в комфортный для использования корпус гарнитуры, а после упаковать это всё, превратив в компактный девайс, который можно было бы надеть и сразу же начать использовать. «Это был полный трэш», – говорит Шерлин.
Но Шерлин и Neurotopia не сдавались, продолжая разрабатывать дизайн весь 2012 год. Концепция устройства со временем эволюционировала в пятисенсорный ЭЭГ-ридер, объединенный с наушниками Beats, в которые было встроено программное обеспечение для ЭЭГ. Изобретение назвали BrainSport.
Одним из первых клиентов компании стала организация, которая едва ли придет вам на ум, если вы задумаетесь о мире элитных спортсменов, но элитные спортсмены в ее распоряжении есть, и она в них всегда нуждается: Министерство обороны Соединенных Штатов Америки. Военным понравилось устройство или по крайней мере выгоды, которые оно сулило, – ровно по тем же причинам, по каким оно нравится атлетам теперь.
Шерлин и его команда продолжали работать, и в 2013 году компания сместила акценты в своей работе. «Мы не получали того ускорения, того толчка, какой хотели получить», – говорит Шерлин. Фокус их внимания сместился почти целиком на модель в духе просто доставь продукт. Шерлин говорит, что это был «глобальный сдвиг». «Прежде, – сравнивает он, – мы работали с командами, организациями, Министерством обороны. Теперь же у нас появилась новая модель распространения».