Сволочь

Киборг стоял по стойке смирно, глядел прямо перед собой. Лицо его было неподвижно, глаза полуприкрыты. В воплях шефа не было кодовых обращений, и потому программа должна была их игнорировать, отфильтровывая. Киборг наверняка ничего не слышал, и Ларт это понимал. И вроде бы надо радоваться, что шеф так удачно переключился и растрачивает большую часть гневного заряда не на Ларта вовсе.

Только почему-то не получалось радоваться. И очень хотелось, чтобы шеф наконец-то вспомнил, зачем сюда пришел. Хотелось настолько сильно, что пришлось сцепить пальцы рук в замок, чтобы они непроизвольно не стискивались в кулаки.

Но шеф останавливаться не собирался. Неподвижная безучастность киборга лишь только больше его распаляла, доводя до полного неистовства. Пройдясь по умственным способностям и душе, вернее полному отсутствию как первых, так и второй, он перешел к внешности (несомненно, уродской) и сексуальным пристрастиям как всех киборгов в целом, так и данной конкретной особи в частности. Причем для осуществления некоторых особо изысканных шефских фантазий бедному бонду пришлось бы как минимум расчетвериться. В качестве самого страшного оскорбления почему-то фигурировали бритые яйца, но тут Ларт уже совсем отчаялся найти хоть какую-нибудь логику.

— Никогда не доверял этим тварям! — подытожил шеф, наконец-то разворачиваясь к Ларту. — И впредь не собираюсь. Никогда не знаешь, че они там себе думают, твари. И любой нормальный мужик доверять им не будет, если жить хочет!

Сказал как отрезал, даже рукой воздух рубанул для наглядности. А потом добавил уже почти спокойно и даже миролюбиво:

— А зачет ты все-таки пересдай. Непорядок это, участку репутацию портить. В конце недели сходишь еще раз, отстреляешься. Я договорился. Разозлил ты меня, ну ей-богу! Ты ж у нас снайпер, и вдруг на тебе… А я еще злой был со вчера, башка трещит и все такое. Хотел тебя вообще разжаловать месяца на три, чтоб неповадно… Хорошо, тварь эта под руку подвернулась. Отпустило. А то бы, ей-богу, разжаловал!

И тут над плечом шефа Ларт увидел, как киборг в своей нише чуть повернул голову в его сторону и… Черт! Да нет же, нет! Да нет же, да, своими же глазами видел, как он….

Улыбнулся.

Почти незаметно. Просто словно в случайном мышечном спазме дрогнул вдруг левый уголок рта, чуть дернувшись вверх. Совсем-совсем чуть. Неделю назад Ларт, наверное, и не заметил бы. А сейчас...

Ну не слепой же он!

====== Неверные вопросы ======

Больше всего на свете Сволочь любил интеллектуальные игры. Например, шахматы или доставалки. Игра в тупого кибера тоже ничего. Но самая интересная — игра в вопросы и ответы. Когда ты отвечаешь совершенно честно, а тебя все равно понимают неправильно. Потому что в этой игре главное — правильно спрашивать. И правильно отвечать. Люди, как правило, не умеют ни первого, ни второго, отчего игра становится лишь веселее. А уж то, что правильных выводов они тоже делать не умеют, это как бы само собой подразумевается.

— Сволочь, он врет?

Паршиво, когда любимая когда-то игра перестает доставлять удовольствие. Паршиво, когда партнер вообще не умеет играть. Отвратительный вопрос, Ларри! Ну просто плакать хочется, какой отвратительный. Ты бы еще спросил у землянина, все ли земляне лжецы. И очень хочется подсказать, но нельзя. Это бы значило проиграть, сдаться. Струсить. Нет, Ларри. Не в этой жизни.

Продолжаем игру.

— Искренность данного субъекта составляет 32,4% при норме не менее 78%, при этом процент сознательного искажения передаваемой вербальным путем информации превышает критический порог в 81% в шестидесяти пяти высказываниях из каждой сотни, что позволяет сделать вполне обоснованное заключение…

— Сволочь!!! В двух словах! На интерлингве! Ну?!

Ай, Ларри! Ну ты сам напросился.

— Он врет.

Мужичонка на стуле заверещал и забился, когда Дживс ткнул его в бок электрошокером. Запахло паленым.

— И не врет, — добавил Сволочь, с интересом рассматривая дергающегося пленника.

Дживс, матюгнувшись, отдернул электрошокер. Мужичонка закатил глаза, обмяк и наверняка свалился бы на пол, если бы Селд не придержал его за плечи.

Бонд смотрел с одобрением и ждал, когда же Ларри снова начнет задавать вопросы — конечно же, совершенно неправильные вопросы! И получать на них совершенно неправильные ответы. Бонд когда-то любил эту игру более всех прочих и мог играть в нее бесконечно. Сейчас она не доставляла удовольствия, но это вовсе не значило, что ее можно бросить.

Шоу должно продолжаться, даже если это уже совсем не весело. Таковы правила.

Тем более что для себя-то он всю интересную информацию из мужичка уже скопипастил и засейфил, считай, выполнив за отдел Ларри всю работу. И теперь играл абсолютно честно — если Ларри сумеет задать правильный вопрос, ответ получит тоже самый что ни на есть правильный. И останется жить.

Ну а не сумеет — его проблема.

Ну же, Ларри! Давай, напрягись. Ты же умный, правда? Ты же сумеешь...

Лео Мэнни, бывший пилот круизного лайнера, бывший контрабандист, бывший (якобы) пленник Проповедников Последнего Дня, а ныне подозреваемый в киднеппинге и терроризме арестант рыдал на стуле и клялся всеми святыми, периодически поминая маму, что он тоже жертва, и только. В другое время Ларту, возможно, даже стало бы его жалко — мелкий, тщедушный, издерганный. В любое другое время, но не сейчас, когда на кону стояли тридцать две жизни.

— Боюсь, так мы ничего не добьемся. — Дживс мрачно вытащил сигарету, но закуривать не стал, мял в пальцах, словно забыл о ней. — Три часа уже паримся, а результатов ноль. По-прежнему никаких гарантий. А еще эта чертова кукла! И нахрена ей детектор, если не может четко сказать — врет человек или не врет?!

Ларт поморщился. Очень хотелось согласиться с Дживсом, но не давала совесть — за последние дни Ларт узнал о киборгах намного больше, чем ему бы хотелось. И о чувствительности их детекторов в том числе. Не то чтобы специально искал, нет, конечно! Ну… просто так получилось.

— Ты не совсем прав, он старается. — Ларт потер руками лицо, подергал себя за короткие волосы: может, хоть так мозги заработают? — Просто все люди врут. Постоянно, сами того не осознавая в большинстве случаев. Приукрашивают, преувеличивают собственные достоинства, приуменьшают недостатки, самообманываются, да просто мечтают. А для кибера все это тоже ложь, понимаешь? Пойди ему объясни, какой ложью можно пренебречь, а какой ни в коем случае. К тому же мы наверняка задаем неправильные вопросы…

Ему показалось, что при этих словах смотревший на них с выжидательной улыбкой Сволочь слегка поменял позу. То ли с ноги на ногу переступил, то ли головой шевельнул.

Дживс застонал.

— Да мы уже три часа себе мозги выворачиваем этими вопросами! Не поинтересовались разве что цветом его подштанников! И что — все по новой?!

Сволочь радостно встрепенулся, даже плечи расправил — похоже, он был единственным, кого долгий допрос только радовал. В другое время Ларт ему даже посочувствовал бы — скучно, наверное, сутками напролет стоять в своей нише в ожидании приказа, если работа полиграфом начинает радовать. Да и что за приказы, курам на смех — принеси-унеси да сходи за кофе, больше недели ни единого задержания. В другое время Ларт точно посочувствовал бы, да. Но не сегодня.

— Ну что — прогоняем весь список заново? — спросил уже смирившийся с неизбежным Дживс. — А то ведь скоро на доклад, сам знаешь. На шефа тоже давят.

Ларт знал. А потому мотнул головой. Прищурился, разглядывая киборга.

— Нет. Пройдемся лишь по самым ключевым. И сменим опрашиваемый объект.

— Хм? — Дживс проследил направление взгляда Ларта, протянул с сомнением: — А ты уверен, что это имеет смысл? Они же тупые!

— Думаю, что имеет. — Ларт мрачно ухмыльнулся, сверля киборга недобрым взглядом, словно хотел провертеть в нем дырку и посмотреть, что внутри. — Ты его с DEX’ами-то не путай, это же Bond. Элитная линейка. Он и экстраполяции умеет строить, и допросы проводить. Любой шпион должен уметь это делать, иначе какой из него шпион. Умеешь, Сволочь? Да или нет? Отвечай!