Губа не дура

Войдя в игру, Костыль занимает оборонно-выжидательную позицию. Свят же сходу начинает раскачивать обстановку, играя агрессивно и жестко. В одной из раздач он делает огромную ставку в блеф против Депутата. Неожиданно для самого Свята, тот задумывается. Парень вгрузил в банк почти половину своего стека, и проиграть эту раздачу означало бы поставить под угрозу весь их план. По выражению лица чиновника Свят понимает, что тот всерьез помышляет над коллом. Время затягивается. Грудная клетка Свята все сильнее содрогается от ударов сердца. Вспотели не только ладошки, но и ступни ног.

– Что у тебя? – вдруг спрашивает Депутат.

Волнение берет верх над Святом. Боясь выдать себя, он решает промолчать. Депутат презрительно смотрит на парня, чешет репу и уже тянется к фишкам, но в последний момент раздраженно выбрасывает карты в пас. Видно, что это решение дается ему с трудом. Волна облегчения прокатывается по телу Свята.

– Фух, – говорит он, загребая фишки. – Я уже думал, вы заколлируете, – Свят пытается держаться непринужденно, хотя его голос заметно подрагивает.

Скривившись, Депутат обдает парня перегаром:

– Какой-то ты резкий, дядя. Не боишься попасть?

– Боялся бы – не сел бы за стол.

– Ну-ну. Теперь-то хоть покажи карты.

Чиновник тянется к картам Свята, но тот опережает Депутата и бросает их в общий отбой, который находится возле дилера.

– Тебе жалко или че? – рычит пьяный чиновник, но, к счастью Свята, в спор вмешивается Любезный:

– Евгеньич, кончай грузить пацана.

Депутат хочет возразить, но осекается, столкнувшись с мертвецки спокойным взглядом Любезного. Это спокойствие – лишь ширма, скрывающая за собой глубокий колодец тех проявлений человеческой сущности, перед которыми обычные люди испытывают подсознательный страх и смятение. Допив бокал коньяку, Депутат с недовольным лицом принимается считать остатки фишек.

Выиграв банк у Депутата, Святу, наконец, удается побороть давление, вызванное дороговизной игры. Теперь он чувствует себя в своей тарелке. Без сожаления раздарив несколько стеков, Альфред Палыч прощается и в сопровождении личной охраны покидает ВИП-зал. Витя Беспалый все так же похрапывает на диванчике. Таких людей зачастую привлекает сама атмосфера игорных заведений, поэтому они проводят в казино много времени, порой даже не участвуя в катках. Букмекер окончательно залип в планшет и почти выпал из игры, зато все компенсирует щедрость Депутата – он уже не ныряет в барсетку за деньгами для докупок, а играет в долг, под запись. Всю ночь чиновник заливается коньяком, по его спине и подмышкам расползлись темные пятна пота. Каждые полчаса Любезный закуривает крепкую сигарету, выветрить запах которой не удается даже кондиционеру.

Около трех часов ночи происходит смена дилеров. Теперь раздает Дима – черненький, чуть лопоухий крупье с мышиной физиономией. Он никогда не заводит личных бесед с игроками, ходит то ли с серьезной, то ли с кислой миной и постоянно поправляет бабочку на шее. Дима – один из самых конфликтных, но в то же время виртуозных дилеров клуба. Хотя клиенты постоянно жалуются на его бескомпромиссность в решении спорных моментов и некоммуникабельность, Дима высоко ценится руководством за профессионализм в обращении с картами.

– Девяносто, – Саша Любезный, у которого самый большой стек за столом, выдвигает башенку десятитысячных фишек. На бордовом сукне в ряд выложены три карты трефовой масти, и крупье уже готов достать из колоды терн*. Заглянув в карты, Букмекер пасует. Свят тоже поднимает свой картон, но только для того, чтобы еще раз убедиться – у него старший флеш. Зажав между большим и указательным пальцами три розовых фишки, он начинает катать верхнюю из них туда-сюда.

– Колл, – говорит парень, сделав глоток пива.

Следующий ход за Депутатом. Недолго думая, он разбрасывает по столу оставшиеся фишки.

– Алын!

Чиновник поворачивается к Святу и впивается в него тупым выжидательным взглядом – мол, где теперь твоя смелость? Все давно привыкли к пьяным выходкам Миши Депутата, поэтому никто не обращает на него внимания.

– Ваше слово, – говорит дилер Костылю.

– Поддержу коллектив, – заявляет тот. – Двести пять.

Три высоких горки пластика оказываются за белой линией разметки боксов. Видимо, устав пялиться на Свята, Депутат бросает эту затею и тянется к бокалу с коньяком.

– У тебя хоть деньги на такси остались? – играя желваками с сизым налетом щетины, спрашивает у Костыля Любезный.

– Не волнуйся, доеду на маршрутке, – Костя отвечает немного резче, чем следует.

– Поверь мне, здесь о тебе не волнуется ни одна живая душа, – сбив пепел, Любезный запрокидывает голову на спинку кресла. Острый кадык выступает на шее мужчины. Горький дым его сигарет вползает в ноздри сидящих за столом. Костыль, будто для перестраховки, заглядывает в карты. На руках у него – пустота.

– Я колл, – кивает Любезный дилеру.

– Я так понимаю, деваться мне некуда, – говорит Свят. Любому мало-мальски опытному картежнику знакомы эти далеко не первосортные понты, но без них покер не был бы покером. – Полетели. Четыреста.

На самом деле, деваться некуда Любезному – и они оба об этом знают. Когда нужно доставить двести тысяч, чтобы забрать банк около миллиона, решение напрашивается само по себе.

– Ну, давай сбегаем, – Любезный вонзает в сукно стопку самых дорогих фишек и выпускает носом дым. Разыгравшийся экшн отрывает от планшета Букмекера, и даже Депутат с виду трезвеет и забывает о конфликте со Святом – теперь в его глазах блестит невинное любопытство: чем же все закончится.

– Уважаемые игроки, вскрываем карты, – объявляет дилер и поправляет бабочку.

– У нас есть агрессоры, – кивает Любезный на Свята, – с них и начнем.

Внезапно открывшаяся дверь впускает внутрь шум общего зала. Официантка вносит поднос с напитками.

– Пожалуйста, ваши карты, – проигнорировав Любезного, Дима обращается к чиновнику. Тот, кажется, и вовсе забыл о своем участии в раздаче.

– Мои? – спрашивает Депутат. – А, да. Вот, – он по очереди переворачивает валета с семеркой – у него самое младшее совпадение. Но собственный результат явно волнует его меньше всего.

Следующим вскрывается Костыль. Все, что он может продемонстрировать – это одна карта трефовой масти, дающая шанс собрать флеш.

Любезный показывает пару королей.

– Да я еще и неплохо стою! – изображает удивление катала. Те самые дешевые понты. – Слушай, ты точно на маршрутке доедешь? – обращается он к Костылю. – Если что, могу одолжить.

Костя отмалчивается, до боли сжав под столом кулак. Очередь доходит до Свята.

– Молодой человек, будьте добры, ваши карты.

– На здоровье, – Свят переворачивает туз десять в трефу, образующие старший флеш – беспроигрышную по такой доске комбинацию. Чтобы раздачу выиграл кто-нибудь из соперников, на стол должны лечь две обязательные карты. Вероятность такого исхода – менее пяти процентов. Свят забывает обо всем на свете, для него не существует ничего и никого, и лишь одна мысль зависает в голове: «Только без грязи».

– Что ж, по ходу дела, на такси придется занимать мне самому, – говорит Любезный. – Да, Димочка?

Привыкший к негативным выпадам в свою сторону, дилер пропускает слова каталы мимо ушей. Двойное постукивание по сукну. Открывается четвертая карта – король. Теперь у Любезного есть шансы собрать фулл-хаус. Подобная ситуация, когда оппоненту приходят две нужные карты подряд, в покерной терминологии называется «бэкдор».

В момент все самообладание Свята иссякает. Чтобы унять неистовую дрожь в пальцах, он кладет руки на стол. Но Любезный замечает, как побелели ладони парня.

– Ты чего так трясешься? – спрашивает катала. – Не бойся, все будет хорошо, – Любезный говорит нарочито дружелюбно, по-отечески заботливо, мелодичным вязким тоном, который очень быстро может ввести в заблуждение.

На кону – самый большой банк в жизни Свята, Костыля и сидящего в салоне «Шкоды» ЭлЭма. Сколько ночей они провели в душных залах катранов, а, завалившись утром спать, видели во снах калейдоскопы карточных мастей; сколько раз из-за неопытности они стояли на грани беспросветного банкротства прямо в самом начале своего игорного пути; сколько раз благодаря везению их переезжали* совершенно левые в покере люди. Но сегодня этого не произойдет. Ведь от жизни, в которой им не придется поддакивать бредням алкашей по ночам и отмывать от грязи бичей, их отделяют всего несколько процентов вероятности. Игроки часто спорят, что важнее – фарт или математика? Правда в том, что настоящий фарт – это когда математика срабатывает в нужный момент.