Невменяемый

— Ч-что-то н-н-е так, П-поттер? — от неожиданности заикаясь еще сильнее, чем обычно, буркнул Квиринус.

— Все.

— П-прошу п-п-прощения?

— Ничего, вы не виноваты.

— Что в-вы имеете в в-виду?

— А вы?

И тут Квиррелл слегка завис. Впрочем, как и Темный Лорд.

***

Уже вернувшись в свою комнату, Квиринус решил поделиться наблюдениями.

— Ч-что-то с ним н-не так…

— Да ну? Ты только заметил?

— Ч-что?

— То есть, то, что он выжил после Авады и попутно чуть не отправил меня — меня! — на тот свет, тебя не смущает?

— Н-но он же ребенок!

— Сам ты жеребенок! Все, заткнись! Мне надо подумать…

***

А между тем, Поттер, посеяв смуту в умах преподавательского состава, прямо утром в субботу окопался в библиотеке. И окопался не один. Вместе с ним в это необычное для учебы время около пыльных стеллажей отирались трое попутчиков из поезда — Малфой, Грейнджер и Уизли. Справедливости ради стоит заметить, что Поттер их с собой не звал, они приперлись сами. А вот чего приперлись, это еще только предстояло выяснить.

Комментарий к Разрыв шаблонов…

Всех с наступающим Новым Годом! Всем печенек, мандаринок и праздничного настроения!)) Я вас люблю)

========== Все точки над “ё”… ==========

Драко Малфой наблюдал за Поттером всю неделю. Причем наблюдал он так, как делал все: пристально, вдумчиво и с изрядной долей подозрения. И не потому, что в свои одиннадцать лет Драко был сильно умен, нет. Просто в том обществе, в котором он воспитывался, так было принято. Никому не доверять, всех подозревать и на всех, по возможности, заводить папочку с компроматом. У сиятельного Люциуса Малфоя таких вот папочек имелся целый сейф, а теперь и Драко решил завести свою первую в жизни папку под грифом «Гарри Поттер». Вот только оказалось, что сбор компромата — дело совсем нелегкое. А в случае с блудным героем и вовсе почти нереальное.

Поттер оказался на редкость скучным объектом для наблюдения. Просто до безобразия. На уроках почти не выделялся, с профессорами не конфликтовал, в межфакультетские разборки не встревал и сомнительных знакомств не заводил… точнее сказать, он вообще никаких знакомств не заводил. И вот это уже само по себе было странно. Разумеется, с самого первого дня все в Хогвартсе, начиная учениками всех возрастов и заканчивая привидениями, жаждали погреться в лучах славы Великого Победителя Темного Лорда. И, естественно, греться молча и издалека они были не в состоянии. Всем хотелось познакомиться, пообщаться, посмотреть, потрогать… а в идеале вообще разорвать национальное достояние на сувениры, но тут всех жаждущих ждал грандиозный облом. Поттер на контакт не шел.

Ну, вот вообще. Он не хамил, не огрызался, нет… Он просто напрочь игнорировал все, что происходит вокруг. Не пытался завести дружбу ни со своими однокурсниками, ни с ребятами с других факультетов, не опровергал всевозможные байки о событиях рокового Хэллоуина, но и не подтверждал их, не отказывался от помощи в адаптации к магическому миру, но при этом совершенно в ней не нуждался…

Короче, к концу первой недели наблюдений у Драко сложилось четкое ощущение, что магический мир вместе со всеми его обитателями Поттеру на фиг не сдался. И это вызывало вопросы. Много вопросов. Потому что одиннадцатилетние мальчики, выросшие у магглов и внезапно очутившиеся в сказке, так себя вести не должны.

Но главной проблемой было даже не это. Главной проблемой был тот факт, что по совершенно непонятной причине Драко тянуло к Поттеру, будто иголку к гигантскому магниту. И вот в поисках этой самой причины он и приперся ранним субботним утром в библиотеку, желая разом расставить все точки над «ё». И желание это было настолько сильным, что даже неожиданное общество лохматой грязнокровки и рыжего предателя крови его не смутило.

***

Зато оно смутило Гермиону Грейнджер. И сильно. Потому что, будучи по натуре одиночкой, Гермиона не то что с мальчиками, она и с девочками-то никогда не умела толком общаться. Ей вообще было гораздо комфортнее в обществе книг, нежели живых людей, а все потому, что родители-стоматологи были больше озабочены красивой улыбкой дочери, а целый букет скрытых (и не очень) комплексов и развившуюся на этой благодатной почве легкую форму социофобии предпочитали не замечать. Мол, с возрастом пройдет.

Но Гермионе не хотелось ждать какого-то там возраста. Гермионе хотелось внимания, общения и друзей. И Гермиона решила действовать быстро и нахрапом, как забегать в холодную воду. А вот почему первым объектом для действия был выбран именно неуловимый Поттер, этого Гермиона пока не могла объяснить даже себе.

***

А вот Рон Уизли о таких эфемерных понятиях, как причины поступков, предпочитал не задумываться вообще. Когда растешь в семье из девяти человек, пятеро из которых — старшие братья разной степени вредности, приучаешься не щелкать клювом. Иначе говоря, сначала делать, потом думать. Поэтому Рон просто следовал плану, который оформился в его рыжей, веснушчатой голове еще в поезде. А именно — подружиться с Гарри Поттером. Зачем и почему — это уже детали, о которых можно подумать позднее. Наличие же в радиусе десяти метров заучки с Рейвенкло и высокомерного слизеринца Рона не волновало вообще. По крайней мере, пока они к нему не лезли.

***

И вот уже около получаса это исторически сложившееся трио маялось вокруг драгоценного Поттера, усиленно делая вид, что они тут исключительно из любви к чтению, и размышляли над одной и той же дилеммой: свалить и попробовать выцепить Поттера позже или подождать, пока свалят двое других.

Сам же Поттер, обложившись кучей фолиантов разной степени древности, увлеченно листал их один за другим, попутно выписывая что-то в свой пухлый блокнотик, и, казалось, вообще не замечая дрейфующих поблизости новых знакомых.

Но, как выяснилось, это только казалось. Выяснилось, когда Поттер, не отвлекаясь от своих записей, вдруг задумчиво протянул:

— Ну, и?

Драко, Рон и Гермиона от неожиданности переглянулись.

— Ты это нам? — решил уточнить Рон.

— Нет, тени отца Гамлета, — фыркнул Поттер.

— Кому? — недоуменно переспросил Драко.

Гермиона тихонько хихикнула, но от комментариев воздержалась. А Поттер, отложив очередную книгу, поднял голову и огляделся.

— По какому поводу собрание, говорю?

— Ну, я это… — Рон почесал бровь.

— А, ну это все объясняет.

— Правда?

— Нет. Садись. И вы тоже.

И Поттер указал на пустые стулья напротив. Указал так, как будто точно знал, что все сядут. И все сели. Будто кролики под гипнотическим взглядом удава. Жутковатое ощущение…

— Спрашивайте.

Поттер сказал это так просто и естественно, что ни у кого не возникло желания задать дурацкий вопрос: «что?» Вместо этого Драко, Рон и Гермиона, собравшись с духом, почти одновременно выдали:

— Как?

И за этим последовал, наверно, самый странный разговор в их жизни.

— Двадцать восемь.

— Что, двадцать восемь?

— А что, как?

Драко сделал глубокий вдох.

— Как тебе удается быть таким… таким…

— Самодостаточным, — закончила его мысль Гермиона.