Невменяемый

========== С чего все начиналось… ==========

1981 год. 2 ноября

Графство Суррей

Литтл-Уингинг

Тисовая улица

Дом №4.

— А-а-а-а! Вернон! ВЕРНОН!!!

— Да, дорогая?

— Там… ТАМ…

— Крыса? Отрава в кладовке.

— Нет, там… РЕБЕНОК!

— В кладовке?

— Да нет же, на ступенях у двери!

— У нас в кладовке есть ступени?

— ВЕРНОН! При чем здесь кладовка?! У нас на крыльце ребенок!

— Чей?

— А я откуда знаю?! Прекрати жевать бекон и иди сюда!

— Эх… Иду, иду… О! Ребенок! Откуда он?

— Ты издеваешься?!

— Смотри, дорогая, у него письмо…

— А он хорошенький…

— Забавно, чернилами написано… зелеными.

— И глазки у него зеленые…

— Здесь написано, что это сын твоей сестры!

…

— Где, говоришь, отрава?

— ПЕТУНЬЯ!

— Ладно, ладно, уже и пошутить нельзя…

***

В это же время

Шотландия

Хогвартс

Кабинет директора.

— Все идет просто прекрасно, Фоукс!

— Курлык.

— Да, да. Мальчик вырастет у магглов, даже не подозревая, что он волшебник!

— Курлык.

— А когда придет время, я стану для него учителем и наставником!

— Курлык.

— Поведу его к свету! Ну, разве я не гений?

— Курлык.

— Я тоже так думаю…

***

В это же время

Где-то в лесах Албании.

— Э-э… А где это я?

— Сссс…

— О, змейка!

— О, духхх.

— Ссслушай, а где это мы?

— В лессссу.

— Исссчерпывающще… И как это меня сюда занесло?

— Дейссствительно, как?

— А… вссспомнил. Вот подссстава…

— Чего?

— Да пророчессство, будь оно неладно! Идиот!

— Ссссоглассна…

— А ты чего поддакиваешь-то? Ты ж не знаешь ничего!

— Умные безсс тела по лесссам не шассстают…

— Логично.

***

В это же время

По всей магической Британии.

— За Гарри Поттера!

— За Мальчика-Который-Выжил!

Все радовались падению Темного Лорда. Все прославляли чудом выжившего маленького героя. Все с нетерпением ждали возвращения Гарри Поттера домой.

Никто еще не знал, что герой окажется совсем не таким, каким они его себе представляли…

Комментарий к С чего все начиналось…

На будущее

========== Десять лет спустя… ==========

Десять лет спустя

Тисовая улица. Дом №4.

— Немедленно вылезай оттуда, несносный мальчишка! Вернон!

— Да, дорогая?

— Твой племянник опять заперся в чулане!

— Ничего не знаю. У меня из племянников только бульдоги Мардж.

— ВЕРНОН!

— Ладно, ладно… Дадли! Где мои инструменты?

Некоторое время и полкило отборных ругательств спустя дверца под лестницей была вскрыта и взглядам семейства Дурслей предстала изумительная картина: темный, пыльный чулан, стопки книг, подпирающие потолок, а в центре веселенькое одеяло в цветочек, на котором мирно сопел худенький черноволосый мальчик.

— Гарри!

— А?

Проснувшийся ребенок сел, рассеянно взлохматив волосы, и на Дурслей уставилась пара сонно моргающих зеленых глаз.

— Ты что здесь делаешь?!

— Сплю.

— Это мы видим, почему здесь?

— А почему нет?

— Потому что нормальные люди не спят в чуланах!

— А я не нормальный.

Дурсли переглянулись. Ну вот, что на это возразишь?

Действительно, Гарри Поттер был мальчиком далеким от понятия «нормы» во всех отношениях. И дело было даже не в том, что он являлся волшебником (ради бога, кем он мог еще родиться у двух магов! Сквибом? Не смешите, Дурслям просто не могло так повезти!), а в том, что он вообще был мальчиком странным…

«Слишком умный для своих лет!» — говорили в школе.

«Слишком спокойный для ребенка» — говорили соседи.

«Слишком непонятный даже для волшебника» — думала Петунья.

«Вау! У училки волосы посинели!» — Дадли Дурсль к аналитическому мышлению был не склонен в силу возраста.

Что думал обо всем этом сам Гарри Поттер науке было неизвестно.

На все попытки выяснить, что же творится в его растрепанной голове со шрамом в виде молнии на лбу он отвечал так, что любой «нормальный» человек неизбежно впадал в логический ступор.

Даже Петунья, которая все же имела какой-никакой опыт общения с волшебниками.

— Гарри, почему ты не спишь ночью?

— А почему вы не спите днем?

— Ну… днем люди живут!

— А я живу ночью.

— Но это неправильно!

— Кто сказал?

Или…

— Эй, кузен! Вот че ты вечно в книжки пялишься вместо того, чтобы в футбол гонять?

— А ты че вечно в футбол гоняешь вместо того, чтобы в книжки пялиться?

— Э-э… Мне нравится…

— Еще вопросы есть?

И даже в школе…

— Мистер Поттер, у вас какой-то вопрос?

— Да. Зеленый или красный?

— Простите?

— Просто скажите: зеленый или красный?

— Мистер Поттер, у нас урок математики!

— Вам что, трудно?

— Нет, но… О, господи, хорошо… зеленый! И что?

— Ничего, спасибо, продолжайте.

А еще был забавный инцидент с миссис Фигг…

— Гарри, дорогой, что это ты там делаешь?

— Пытаюсь понять, какой породы ваши кошки.

— Мои кошки? Э-э, а тебя дядя с тетей не будут искать?

— Они странные…

— Почему?

— У них очень большие уши.

— У твоих родственников?!

— Нет, у ваших кошек. И кисточки на хвостах. А еще вы знаете, что у вас…

— Ну все, хватит глупостями заниматься! Иди домой!

— Ладно, но он большой и страшный.

— Кто? Дом?

— Нет, паук у вас на плече.

— Пау… А-А-А!..

***

Короче, ко дню своего одиннадцатилетия Гарри Поттер считался в Литтл-Уингинге кем-то вроде городского сумасшедшего.

«Тихий и почти не буйный (если не считать той пары взрывов в кабинете химии), безусловно с проблесками гениальности, но увы… совершенно невменяемый ребенок!» — так его охарактеризовала однажды директор школы, сплетничая за вечерним чаем с физруком.

И невольно попала в самую точку. Гарри Поттер, и правда, был невменяемым. То есть, заставить его делать хоть что-то против его воли было невозможно. Абсолютно. Можно было только попросить. Или попытаться заинтересовать. Тут, правда, существовала другая опасность. Увлекшись чем бы то ни было, Гарри напрочь выпадал из реальности, и оторвать его от интересного занятия не представлялось возможным.

Так, однажды, увлекшись решением какой-то головоломной задачки по математике, он исписал вариантами решения не только всю свою тетрадь, но и тетрадь Дадли, сидевшего с ним за одной партой, а затем, когда бумага закончилась, как ни в чем не бывало продолжил писать на парте…

Надо ли говорить, что задачка не имела никакого отношения к уроку английского языка, на котором все это происходило?

***

И все же, несмотря на то, что племянник категорически не вписывался в их картину мира, Дурсли настороженно отнеслись к письму, которое большая коричневая сова скинула прямо на голову Гарри, сидящему в саду на газоне.