Златые горы

Пьяные гуляки легко могли проглядеть дракона, плюнувшего огнем, вокруг и так было полно костров. Не заметить кинжал, серебристым блеском разрезавший воздух, велел сам Мерлин. Зато огромный гигант отбивающийся от стаи разъяренных пикси завладел вниманием пресыщенной толпы. Впрочем, любопытные держались на безопасном расстоянии, а если и позволяли себе насмешливые выкрики, то вполголоса. Эльфийская вырожденка единственная верещала во всю мощь. Именно она оказалась хозяйкой пузыря и его содержимого наловленного тяжким трудом. Том был бы не прочь задержаться подольше, он уже много лет не видел ничего смешнее Джагнара, атакованного пикси, но горгона настойчиво дергала его за руку.

- Бежим!

Она нервно оглянулась через плечо. Вырожденка медленно брела к ним, тощие ноги плохо случались хозяйку, и все равно та была тверда в своем намерении выцарапать глаза нахалке, умыкнувшей ее драгоценный шар. Она выставила вперед руки, растопырив пальцы с острыми ногтями.

- Бежим! - повторила Смит и потянула Риддла за собой.

- Есть идея получше, - по лицу колдуна скользнула бесшабашная улыбка. Он обхватил горгону, прижал к себе, она попыталась вырваться и тут они взлетели вверх. Руки секунду настойчиво отпихивающие Тома, обвили его шею. Толпа радостно улюлюкала им в след, а Джагнар провожал яростным взглядом, что не мешало ему на автомате ловить последних уцелевших пикси. Казалось, колдун и горгона так и будут лететь вверх пока не исчезнут среди звезд, но они сменили направление и устремились на север.

Горгона пискнула. Ветер взметнул полы плаща и задрал подол юбки-солнышка. Край тонкой нижней юбки трепетал вокруг коленей. Анна Смит поджала ноги под себя и почти отняла руку, чтобы прижать непокорный подол, но в последний момент испугалась и еще крепче вцепилась в Риддла. Он был не против. Сквозь запах дыма пробивался другой более приятный. Том наклонил голову почти касаясь носом ее виска, втянул воздух. Сирень. От ее волос пахло маскировочным зельем, которое почему то взбудоражило, как афродизиак. Горгона резко повернула голову и ее колючий взгляд заставил колдуна отстраниться, так далеко насколько возможно не разжимая объятий. Мелькнула мысль, что не сделай он этого, Смит бы не сдержалась и укусила его прямо за длинный любопытный нос.

Теперь они оба смотрели только вперед, Риддл придерживал ее за талию, но когда они чуть снизились, рука как то сама собой скользнула верх под плащ и теплая грудь уютно легла в ладонь, сбив ему дыхание. Горгона промолчала, стиснула зубы и до синяков вдавила пальцы ему в плечо. Она явно жалела, что не умеет по собственному желанию обрастать острыми иголками. Том с таким ежиком под боком, чувствовал себя не уютно. Мысли путались, впрочем почти все они были глупыми и неоформленными, кроме одной, которую все никак не удавалось вытащить из этого хитросплетения.

Людское море внутри мелело, цепочки костров прерывались, и наконец раскатились на отдельные тускло мигающие бусины. Музыка стихла. Ветер стал холоднее, воздух чище, запахи леса вытеснили запахи костров. Внизу мелькнула серебристая змейка ручья, окруженная невысоким кустарником. Том осторожно начал спускаться, рассчитывая приземлиться между двумя старыми дубами. Стоявшие чуть в стороне от других деревьев они напоминали суровых стражников, мимо которых не прошмыгнет ни черт, ни дух, ни чернокнижник. Едва ноги коснулись земли, горгона тут же сбросила его руки и отшатнулась.

- Не смейте меня трогать! - ее голос звенел от злости. Том не смутился, его сейчас занимал другой вопрос.

- Почему вы… почему ваше тело теплое? - щелчок пальцев и над ними вспыхнул Люмус. Щеки Горгоны пылали красным, будто она тайком успела нарумянится, руки были скрещены на пресловутой груди, а во взгляде ясно читалось желание залепить обидчику пощечину.

- Извинитесь.

- Ответьте на вопрос.

- Нет, сначала извинитесь и пообещайте, что вы больше никогда до меня не дотронетесь.

- Дура! - прошипел Риддл. - Ты не понимаешь, что охотник уже идет по нашему следу?

Ни какой реакции. Том хотел добавить, что чудовища его не интересуют. Но вспомнил, что многие женщины в своей странной логике считают подобные оправдания подтверждением собственной правоты.

- Что вы такое?

Смит переступила с ноги на ногу, убрала прядку, которая лезла в лицо, но ничего не сказала и взгляда не отвела. Чертова баба! Золотая нить задрожала от нетерпения, ожидая что по ней пробежит магическая волна: огонь, империо или круцио. Горгона стояла неподвижно, маленькая и на вид беззащитная. Том подумал о детях, которые готовы хоть весь день играть в молчанку, злясь на глупых взрослых из-за того, что те вместо вопроса жизни и смерти видят лишь дурацкий пустяк. Еще он вспомнил о шаре, метко брошенном в Джагнара.

- Прошу прошения за это недоразумение, - сказал он теплее, чем собирался. Слова прозвучали почти по дружески. - Обещаю, что больше пальцем вас не трону.

Она кивнула.

- Я полукровка.

- Это невозможно. У горгон не бывает полукровок.

- Думаю, сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать возможности межвидового скрещивания. Превращать людей в камень я могу и это все, что вам нужно знать. Так где она, ваша ловушка?

Смит огляделась: впереди - лес, позади - всполохи белтейнских костров, потом с нарочитой внимательностью она посмотрела себе под ноги.

- Подойдите ко мне.

Том протянул руку и тут же опустил, глумливо ухмыльнувшись. Горгона устало вздохнула. Она прикинула расстояние между ними, поделила на шаги, четко отчитала три и остановилась, близко и в тоже время в недосягаемости для Риддла. Все было сделано демонстративно с вызовом. Она будто нарочно испытывала терпение колдуна. Но воспоминание о недавнем объятии подставило подножку раздражению, а реакция его тела окончательно расставила все по местам. Том хмыкнул. Причина его странного состояния была до уныния обычна - тупая биология. Словосочетание еще из школьных времен.

Пятнадцатилетний Риддл презирал природу за то, что она лепила всех по одному шаблону и маглов и магов. Он считал глупейшей ошибкой, то что физиологически он не сильно отличался от какого нибудь собирателя дохлых кошек из доков. Ведь он создан для великих дел, а не для унылого размножения. Для настоящего бессмертия, а не для жалких попыток сохранить часть себя в неблагодарном потомстве. С большинством своих школьных идей Том распрощался, но за эту держался крепко. А как же иначе, если тело раз за разом подтверждало его правоту. Недолгое воздержание, белтейнский дурман и любая более менее человекоподобная тварь годилась для короткого перепихона. Ему стало противно от сознания собственной слабости, своего несовершенства. Но отводить глаза от проблемы Том не стал, наоборот всмотрелся пристальнее, ведь так власть горгоны над ним становилась слабее, теряла свою мистическую таинственность. Раздражение окончательно исчезло, а вот желание удивить, заставить равнодушную союзницу поверить в него и в его план, осталось.

Воздух задрожал и вокруг закружились серебристые искры. Сначала невесомые, как узоры инея отделенные от стекла, они становились плотнее, превращаясь в стены из твердого камня, который не ощупь нельзя было отличить от настоящего. Куполообразный потолок из толстого синего стекла опустился на них будто крышка. И когда материализация завершилось, никто бы не усомнился, что небольшой круглая не то сторожка не то беседка стояла тут всегда.

========== Глава 5 ==========

Внутри созданное магией здание совсем не походило барабан. Узкие, высотой от пола до потолка зеркала, вплотную подогнанные друг к другу, искажали безупречную округлость стен. Говоря по простому, они забирали у комнаты ее форму. Черный проем выпадал из зеркального ряда. На первый взгляд его занавешивала тяжелая бархатная ткань, но то было обманом зрения. Холодный белый свет, который лился из зеркал, не мог просочиться за границу помещения, поэтому темнота снаружи казалась плотнее, весомее. Хотелось сгрести ее в ладонь и отодвинуть в сторону, открывая путь сначала в маленький коридорчик, этакий предбанник, как в домиках лесных гномов. А уже оттуда обратно в настоящий мир, где магия лишь часть целого, а не все вокруг.