Страница 78 из 92
Умма
Читая Коран, мы довольно скоро замечаем, что с иудаизмом у Мухаммада отношения куда более напряженные, чем с христианством, – быть может, оттого, что более тесные.[518] Вполне возможно, что он представлял себя последним в череде иудейских пророков, а свою задачу изначально видел в том, чтобы восстановить единобожие, когда-то исповедуемое в Иерусалимском храме, но подорванное христианами. Начать с того, что поначалу Мухаммад призывал своих последователей молиться, повернувшись лицом к Иерусалиму, и лишь после кровопролитной распри с мединскими иудеями изменил ориентацию молитвы на Мекку. На этом была исключена возможность объединения последователей Мухаммада с иудеями, и мусульмане создали собственное сообщество (умму).[519] Идея единой уммы пережила все последующие разделения в исламе, в том числе великий и так и не преодоленный разрыв между суннитами и шиитами; однако наряду с ней сложилось понятие – Люди Книги. Существуют религии, которые, в отличие от приверженцев традиционных арабских культов, оспаривавших у Мухаммада почитание аль-ила в Мекке, призваны хранить свое понимание правды Божьей, пусть поврежденное, но хотя бы отчасти истинное: «Верные [мусульмане], иудеи, христиане и сабиане [арабская монотеистическая религия] – все, кто верят в Бога и в Последний День и творят добро – получат от Господа награду свою».[520]
Начало завоеваний
Это замечание сыграло огромную роль впоследствии: всего через несколько десятилетий после смерти Мухаммада, мусульмане начали покорять окрестные страны одну за другой. Сам Пророк, по всей видимости, ничего такого не предвидел – хотя при жизни Мухаммад не раз участвовал в конфликтах и, сталкиваясь с агрессией, вел себя куда воинственнее Иисуса. Теперь же мусульмане захватили бо́льшую часть мира, предыдущие шесть веков принадлежавшего христианам, в том числе и древнейшие исторические центры христианства, – и владеют ими до сего дня. В результате центр христианского мира сдвинулся на запад. Кризис конца VI века, связанный с изнурительными войнами Византии и империи Сасанидов, и та близорукость, с которой эти охваченные враждой державы уничтожили буферные христианские государства, предоставили аравийским воинам прекрасную возможность вырваться из Аравии на север, а затем ринуться на запад и на восток – на территорию Византии и империи Сасанидов. Задачу их облегчили внутренние распри христиан: с одной стороны, многочисленные миафизиты и диофизиты не питали особой привязанности к халкидонитским правителям Константинополя, с другой – христиане Сасанидской империи не чувствовали любви к своим зороастрийским властителям и не спешили защищать их от новых хозяев. В Египте, например, раскопки одного из величайших и известнейших по всему миру христианских святилищ, церкви Святого Мины в Абу-Минья, показывают, как с вторжением мусульманских войск мгновенно исчезают греческие документы, свидетельствовавшие о жизни общины. Последний греческий текст – инструкции по виноделию, нацарапанные на черепке, – относится, по-видимому, к 631 году, году вторжения: после этого община переходит полностью под контроль Коптской церкви.[521]
Вера и святыни на завоеванных территориях
Мусульманские завоеватели не слишком старались обращать своих новых подданных в ислам или растолковывать им свою веру. Возможно, поначалу христиане видели в этих пришельцах какую-то арианскую секту; диофизиты, быть может, с одобрением отмечали, что они чтят Деву Марию, но не терпят поклонения ей. Так что, хотя в долгосрочной перспективе нашествие мусульман и было катастрофой, современникам оно казалось вполне терпимым, тем более, что принесло мир и успокоение после изнурительных Ираклиевых войн. Так произошла смена эпохи, одна из самых стремительных в истории.[522] В 634–637 годах три битвы подорвали силы византийцев и Сасанидов. В феврале 638 года, всего через восемь лет после того, как император Ираклий триумфально вернул Святой Крест в христианский Иерусалим, город после годовой осады сдался мусульманским войскам; впрочем, теперь, четверть века назад опустошенный шахом Хосровом II, Иерусалим превратился в тень собственной былой славы. Софроний, мелхит, т. е. халкидонитский патриарх Иерусалима, настоял на том, чтобы лично принести изъявления покорности халифу Умару.
Умар въехал в город, словно смиренный паломник, – на верблюде, в простой одежде – и подчеркнуто оказал уважение иерусалимским святыням. Он знал, что этим выполняет волю Пророка, ибо завоевание Иерусалима было не просто случайным военным успехом. Победу ислама Умар ознаменовал, возведя над развалинами Иерусалимского храма мечеть. Этим он достиг того, что пытался сделать много лет назад император Юлиан Отступник (см. с. 240) – восстановил честь и славу былой святыни, намеренно оставленной в небрежении христианами, память которой для Мухаммада была драгоценна. В начале 690-х годов халиф Абд-аль-Малик полностью перестроил Умарову постройку, возведя на ее месте впечатляющее здание, увенчанное куполом: ныне именно оно известно как мечеть Умара – двойная ошибка, ибо это не мечеть, и построил ее не Умар. Этот Каменный купол, по-видимому, символизирует победу Мухаммадова откровения над христианством: победа эта воплощена в здании, не менее впечатляющем, чем прославленные христианские храмы [до халифа, несомненно, дошла слава византийской Агиа-Софии, возведенной всего полвека назад (см. с. 465–468)]. На каменном куполе высечены древнейшие дошедшие до нас тексты Корана, в том числе знаменитый упрек почитающим Троицу; здесь же мы впервые встречаем слово «мусульманин». Хотя цель этой постройки и была враждебна христианству, вполне возможно, что здание возводили христианские строители, а архитектурные формы его явно заимствованы в Византии.[523]
И в этом была своя логика. Каменный купол объявлял о пришествии новой империи, которая должна заменить собой христианскую Византию; следующей целью военной экспансии стал теперь Константинополь. Этой своей цели ислам не достиг – по крайней мере, пока. В 678 году, после пяти лет непрестанной войны, император Константин IV наконец отбросил захватчиков; но другие исламские армии тем временем теснили византийцев в Северной Африке. Взяв в 641 году Александрию и весь Египет, пятьдесят лет они с боями пробивались к Гибралтару; затем захватили практически весь Иберийский полуостров, двинулись на север и дошли до центральной Франции, где в 732 или 733 году состоялась знаменитая битва при Пуатье. Две победы христиан, под Константинополем и во Франции, сдержали наступление мусульманских армий и сохранили Европу для христиан; в результате центр энергии, творческого развития и перемен христианского мира сильно сместился на запад. На востоке, однако, все сложилось иначе: сокрушительная победа мусульман над китайской армией на территории нынешнего Киргизстана в 751 году открыла Центральную Азию для ислама и со временем привела почти к полному исчезновению Церкви Востока.
Ислам и Восток
На Ближнем Востоке и на африканском берегу Средиземноморья большинству христиан пришлось привыкать к новой реальности: теперь они утратили свои позиции в обществе. Острее всего ощущалось это в самой Аравии, где мусульмане принялись ревностно исполнять завет, по легенде данный Мухаммадом на смертном одре, – изгнать христианство с полуострова. Прошло около века – и христианские общины в Аравии можно было по пальцам пересчитать. Подобно тому как христиане возводили свои церкви на развалинах языческих храмов, Великая мечеть восьмого века в городе Санаа в Йемене включает в себя колонны из разрушенной церкви, построенной за два столетия до того христианским правителем Абрахой (см. с. 270). Быть может, именно исламская политика планомерного и тотального уничтожения всего, связанного с христианством, повинна в том, что у нас нет Библии на арабском; вместе с тем, учитывая сироязычность Арабской церкви, вполне возможно, что арабской Библии никогда не существовало.[524]
518
См. особенно Haleem (tr. and ed.), The Qur’an, 75 [5.82].
519
Z.Karabell, People of the Book: The Forgotten History of Islam and the West (London, 2007), 15–16; Haleem (tr. and ed.), The Qur’an, 16 [2.142]. Подробнее об этих событиях см. в: P.Crone and M.Cook, Hagarism: The Making of the Islamic World (Cambridge, 1977), 3–34.
520
Haleem (tr. and ed.), The Qur’an, 9 [2.62].
521
P.Grossman, “Neue Funde aus Abū Mīnā”, in E.Dassma
522
Crone and Cook, Hagarism – исследование, написанное достаточно просто, однако ставшее ключевым в современной переоценке сущности и последствий мусульманских завоеваний.
523
O.Grabar, The Dome of the Rock (Cambridge, MA, 2006), esp. 98–109; Crone and Cook, Hagarism, 8. Впрочем, другие источники дают иную, не столь благостную картину завоевания Иерусалима.
524
Baumer, 143, 146; see p. 247.