Страница 4 из 9
Эмоциональное выгорание может рассматриваться с точки зрения наличия трех уровней и трех стадий. Согласно Спаниол и Капуто, у индивидуума, подверженного эмоциональному выгоранию первой стадии, проявляются умеренные, недолгие и случайные признаки этого процесса. Эти признаки и симптомы появляются в легкой форме и выражаются в заботе о себе, например, путем расслаб ления или организации перерывов в работе. На второй стадии эмоционального выгорания симптомы проявляются более регулярно, носят более затяжной характер и труднее поддаются коррекции. Обычные способы лечения здесь неэффективны. Медсестра может чувствовать себя истощенной после хорошего сна и даже после выходных. Для заботы о себе ей требуются дополнительные усилия. Признаки и симптомы третьей стадии эмоционального выгорания являются хроническими. Могут развиваться физические и психологические проблемы типа язв и депрессии; попытки заботиться о себе, как правило, не приносят результата, а профессиональная помощь может не дать быстрого облегчения [62, 98, 176].
Сравнивая развитие «феномена сгорания» у учителей престижных частных школ Англии и государственных школ центра Австралии, исследователи Пирс Марк и Джефри Молли выяснили, что «скорость сгорания» не связана с оплатой труда учителя. Незначимыми оказались также «уровень интеллекта» и «объективная трудность биографии». «Сгорали» и умные, и обыкновенные, и благополучные, и битые судьбой люди. Все зависело только от одного фактора – от готовности человека брать на себя или отдавать внешним обстоятельствам ответственность за все происходящее в жизни. Психологи назвали эту готовность уровнем интернальности – экстернальности. Интернальность – готовность находить выход в безвыходных ситуациях – вообще считается основным фактором, помогающим человеку выжить. Она не зависит от возраста, но всегда характерна для личностно зрелых людей. Перекладывание ответственности на внешние обстоятельства свойственно людям инфантильным, зависимым, ищущим опору в ком-нибудь более сильном.
Определенные черты личности, по мнению многих исследователей, конечно, сказываются на проявлении синдрома «сгорания». Однако скорее на формах его проявления, нежели на частоте и т. п. Синдром «сгорания» проявляется у людей различного личностного склада, но проявления его скорее будут связаны с преморбидом. Например, психастеник впадет в уныние, гипертим же станет еще агрессивнее в обращении с людьми.
Сами симптомы синдрома «сгорания» также вряд ли отличаются строгой специфичностью и могут варьировать от легких поведенческих реакций (раздражительность, утомляемость к концу рабочего дня и т. п.) до психосоматических, невротических и, вероятно, даже психотических расстройств [9].
Деперсонализация связана с возникновением равнодушного, негативного и даже циничного отношения к людям, обслуживаемым по роду работы. Контакты с ними становятся обезличенными и формальными; возникающие негативные установки могут поначалу иметь скрытый характер и проявляться во внутренне сдерживаемом раздражении, которое со временем прорывается наружу и приводит к конфликтам. Деперсонализация – это изменение самосознания, для которого характерно ощущение потери своего Я и мучительное переживание отсутствия эмоциональной вовлеченности в отношения, к работе, к близким. Деперсонализация возможна при психических заболеваниях и пограничных состояниях, а в легкой форме наблюдается и у здоровых людей при эмоциональных перегрузках [11].
Сниженная рабочая продуктивность (редуцирование личностных достижений) проявляется в снижении оценки своей компетентности (в негативном восприятии себя как профессионала), недовольстве собой, уменьшении ценности своей деятельности, негативном отношении к себе как к личности, появляется безразличие к работе.
Несколько в другом свете рассматривается синдром эмоционального выгорания в трудах экзистенционалистов, где он проявляется у специалистов, занятых в так называемых вспомогательных профессиях.
В своей работе К. Роджерс подробно останавливается на том, каким должен быть характер отношений со стороны помогающего человека, чтобы они достигали своих целей. Описывая соответствующие исследования, он выделяет такие свойства отношений, как «принятие-демократичность» (в отношениях родителей и детей), активное личное участие – отношение «человек – человек» (в отношениях врачей и больных психиатрической клиники), чувство понимания со стороны терапевта, доверие к нему, ощущение самостоятельности в решениях (со стороны пациентов психоаналитиков) и т. д. Анализ К. Роджерса построен на описании результатов или эффектов помогающих отношений с точки зрения изменений, происходящих у детей, больных, клиентов психоаналитиков и т. д. Предложенное К. Роджерсом понимание помогающих отношений, как отмечает сам автор, позволяет отнести в эту категорию отношения между детьми и родителями, врачом и пациентом, учителем и учеником, консультантом и клиентом, в самых различных сферах взаимодействия. Сама природа помогающих отношений – в «способствовании», в помощи в решении проблем; естественно, что возникает своеобразная фокусировка на проблемах. Кроме того, такого типа отношения часто отличаются недостаточной позитивной обратной связью.
В более поздних работах А. Лэнгле к трем проявлениям эмоционального выгорания, по К. Маслач (эмоциональное истощение, деперсонализацию другого и редукцию личных достижений), добавляет «витальную нестабильность» [128]. Особое влияние на выгорание, по мнению автора, оказывает контекст социально-экономических условий современной жизни:
• профессиональная невостребованность и безработица;
• разбалансированность валюты и ее стабильность на рынке валют;
• снижение уровня жизни и неопределенность перспектив.
Проявление эмоционального выгорания в этом случае схоже с ощущением бесперспективности жизни: подавленное настроение, чувство безнадежности, тревожность, агрессивность и раздражительность, депрессивные расстройства.
В последние годы в России, так же как и в развитых странах, все чаще говорят не только о профессиональном стрессе, но и о синдроме профессионального сгорания, или выгорания, работников. В отечественной литературе понятие «профессиональное выгорание» появилось сравнительно недавно, хотя за рубежом данный феномен выявлен и активно исследуется уже четверть века. Согласно идеологическим установкам, господствовавшим при коммунистической власти, личность «советского человека», воодушевленного «ленинским учением», несокрушима и не может «выгореть». Это служило основанием для того, чтобы менять перевод термина на «выгорание эмоций», «эмоциональная слабость», «психологическое истощение» и т. п. Активно используют термин «эмоциональное выгорание уже после 1995 года. Часть исследователей использует термин «выгорание» (Н.В. Андрущенко, 2003; В.В. Бойко, 1996, 1999, 2004; С. Иевлева, 2003; М.М. Скугаревская, 2002; Е.Г. Чугина, 2003; Т. Шаталова, 2003; и др.), часть исследователей обращается к понятию «сгорание» (В.Н. Косырев, 2003; О.В. Крапивина, 2003; И.Н. Моховиков, 1999; Е.С. Романова, 2001; Т.В. Форманюк, 1994). Также известны работы В.А. Винокура (2008), А.В. Серебряковой, Е.С. Старченковой (1997; 2000; 2002; 2005; 2009), В.Е. Орла (2005), А.А. Рукавишникова (2001). Анализ этих работ отечественных показывает, что единой точки зрения на обозначение, сущность и содержание данного явления в настоящее время не существует. Многими исследователями названные понятия не разграничиваются, тогда как, на наш взгляд, первое характеризует длительность, непрерывность, постепенность формирования явления, второе указывает на кратковременность, завершенность и необратимость данного процесса. Определения, раскрывающие понятие эмоционального выгорания, также различны.
Г.А. Макарова рассматривает синдром эмоционального выгорания как состояние эмоционального, умственного истощения, физического утомления, возникающее в результате хронического стресса на работе. Развитие данного синдрома характерно в первую очередь для профессий, где доминирует оказание помощи людям (медицинские работники, учителя, психологи, социальные работники, спасатели, работники правоохранительных органов, пожарные).