Страница 59 из 61
Весь Арсенал — это огромный линейный ускоритель. Я запущу тебя к Сатурну. А с нами все будет в порядке. Только пообещай, что вернешься.
— Мы могли бы прекратить игру здесь и сейчас, если ты послушаешь меня! — кричит Миели.
Десять секунд.
— Неужели ты настолько самоуверенна, что рассчитываешь, будто камень примет тебя, оортианка? — рычит Барбикен. — В тебе нет ничего особенного, что бы там ни думал ле Фламбер. Я просто вертел тобой перед ним, чтобы заставить его решиться на отчаянный шаг, чтобы разрушить систему волеизъявлений. Я даже снабдил его корабль необходимыми инструментами! Наверное, я должен его поблагодарить. В конце концов, это после его Коллапса была создана Большая Игра зоку, чтобы предотвратить нечто подобное!
Лицо Барбикена мрачнеет.
— И еще. Некоторые мои части до сих пор помнят утрату, постигшую меня в тот день, когда обрушился огненный ливень. И должен признать, я рад, что его попытка тебя спасти провалилась. Наверное, я потакаю своим слабостям, когда вожусь с тобой лично. В конце концов, это не имеет большого значения, зато малышка Зинда усвоит урок. Я всегда говорю, что дисциплина у новичков в наше время слишком слаба!
Он приставляет холодное дуло оружия к голове Миели.
Давай! торопит она Матчека. Еще один взгляд она обращает на Зинду, и в глазах девушки-зоку сверкает понимание. Металл начинает нагреваться.
Готово.
Миели в составе квата попадает в ганскейп, ее сущность закодирована в квантовое состояние и помещена в сферу связи. Миели оказывается в крошечном Царстве, бестелесная, и лишь смутно ощущает окружающий ее Арсенал и мелкий силуэт Барбикена перед экпиротическим орудием.
Матчек стреляет. Стены Арсенала оживают от потоков энергии. Электромагнитное поле за считаные секунды разгоняет экпиротический снаряд до неимоверной скорости. Он пробивает один зал за другим, вращается все быстрее и быстрее и по пути уничтожает всю коллекцию Ганклуба.
Удар снаряда в южный полюс Сатурна Миели ощущает даже в своем защищенном Царстве. Сфера погружается в глубину состоящего из металлического водорода ядра, и тогда четыре черные дыры экпиротического снаряда сливаются в одну.
Вся гигантская планета начинает пульсировать, словно человеческое сердце, и гравитационные волны расходятся в космосе между вселенными. Они уносят с собой и Миели и выбрасывают ее на чужой берег, словно заключенное в бутылку послание.
Все становится мягким и жидким.
Миели не столько слышит и видит, сколько осознает, она не движется, а течет. Между ней и Другим, между внутри и снаружи только тонкая граница-пленка. Так бывает во сне, когда начинаешь дышать под водой.
Она слабо различает, где верх и где низ, и бесконечные глубины перед собой. Мимо медленными шагами проходит нечто огромное, и хрупкая сфера ее сущности колышется в такт движениям. Миели на мгновение замирает, стараясь унять страх.
Как сумели зоку создать это место? Солитонные уровни, формирующие платформу для разума, здесь, на бране Планка, управляются чуждыми физическими законами, и в своей сложности едва ли поддаются вычислениям. Построили они все это или нашли?
Медленно и осторожно Миели начинает расширять свое присутствие, дотягиваться мыслями до окружающих предметов. Спустя некоторое время она ощущает закрученный поток, нечто теплое и состоящее из какой-то другой жидкости, нечто имеющее форму сложенных рук или спящей бабочки.
Камень Каминари.
Здесь трудно говорить о том, чтобы дотронуться до чего-то, и когда Миели мысленно обращается к нему, текучий контур притягивает ее сущность, делает ее частью себя, образует теплый узелок в том месте, которое она воспринимает как свою грудь.
А затем камень открывается.
Сначала только бесстрастное присутствие заполняет ее, распространяясь в каждой клеточке. И вдруг камень становится ею, а она — им, и оба они воплощают собой все сущности Миели.
Старая женщина с крыльями умирает в Оорте от проросшего интеллектуального коралла и рассказывает свою историю правнукам.
Богиня Соборности простирает свои крылья над Солнечной системой.
Зоку в своем истинном обличье с венцом из камней, словно разложенных карт Таро.
История, рассказанная джинном в пустыне дикого кода.
Калейдоскоп образов. Но в целом это одна сущность.
Миели берет ноту за нотой и начинает негромко петь, словно в нее вселились вяки Оорта, готовые подчиниться ее — их — воле. Хор ангелов присоединяется к ней, и звучит прощальная песня для корабля «Перхонен».
Она поет о потустороннем мире и тьме, и о другой песне, что сотворила корабль, порхающий в космосе, словно бабочка. Она ноет о согласии и любви. О страхе прощаний, о закрывающихся дверях. О воре в тюрьме. О смерти, о сгорающих на фоне бело-голубой сферы крыльях. О последнем поцелуе бабочки.
О многих жизнях, связанных не цепочкой драгоценных камней, а паутиной.
Она поет о новых начинаниях.
А между нотами ее песни проглядывает Вселенная.
Камень слушает. Ее желание удовлетворено.
В пустоте браны Планка квантовые нити сплетаются в узор. Безупречную симметрию небытия разбивают непостоянные контуры полей, кварков и глюонов.
Из единой частицы рождается множество вещей. Сквозь чащу вероятных последовательностей проступает тропа. Хаос кристаллизуется в алмаз каузальности.
Песнь Миели звучит сама по себе, и потом вспыхивает свет.
Эпилог
Жозефина Пеллегрини Прайм, потягивая вино, наблюдает за войной из собственной губернии. Она скучает по храму на Венере. Хорошо хоть он находится достаточно далеко от этих досадных неприятностей.
А ей еще предстоит внести в свою Библиотеку немало вновь открытых эмоций. Например скорбь. Она поднимает бокал в память о Жане ле Фламбере. Но, в конце концов, там, откуда он вышел, есть еще немало таких же, как он. Возможно, надо попросить Сашу об одолжении и снова посетить тюрьму «Дилемма».
Жозефина вздыхает. Скоро надо будет готовиться к новой войне. Братья и сестры быстро выжгут своим палящим солнечным лучом весь Супра. Жаль. Придется найти себе нового, более достойного общего врага. И не такого опасного, как Абсолютный Предатель.
Возможно, где-то за пределами Солнечной системы? Надо будет создать ветвь гоголов, чтобы об этом подумать.
Еще придется кое-что утрясти с сянь-ку и василевами: вынужденное сотрудничество, обусловленное угрозой Абсолютного Предателя, не устранило ее с ними разногласия. Но они потратили немало сил в войне против зоку, и теперь, даже без поддержки Чена, она имеет больше шансов, чем прежде. Остальные будут заняты своими делами. Читрагупта не одно тысячелетие станет прочесывать остатки Царств зоку. Саша будет играть со своими новыми игрушками. А Сумангуру — всего лишь оружие, ждущее, когда ему укажут цель.
Она потягивает превосходное шардоне, продукт миллионов возобновляемых миров и гоголов-дегустаторов. Совершенство. Так трудно достичь и так трудно создать.
Что ж, будущее выглядит прекрасно.
На месте Сатурна сверкает белая вспышка, разрыв в покрове реальности, разящий взмах крыла ангела. Солнечный луч, успевает подумать Жозефина, прежде чем раздаются отчаянные вопли ее гоголов.
С Сатурном покончено. Остается странная гравитационная тень, удерживающая флот Соборности на орбите вокруг пустого места. Но ни самой планеты, ни Супра нигде не видно.
Жозефина поднимается во всем своем величии Прайма, проникает в разумы миллиардов гоголов, проигрывает это событие со всех возможных сторон. Гравитационные аномалии. Плотный поток радиации, разошедшийся по всей Системе. Квантовые искажения в мыслях и программах.
Вспышка. Все так же, как было при Вспышке.
Все гоголы чувствуют ее возбуждение и в страхе прячутся, сжатые железными пальцами сяо.