Страница 11 из 18
— Насколько мне известно — нет, но, несмотря на это, у стаи должна быть защита, — сказал Зед.
— Зед ты предоставил информацию, не заставляя меня вытаскивать ее из тебя?
И сестра, которую он так любил, та, которая ворчала и ворчала, пока не вытащила из него каждую каплю информации из него, звучала потрясенной. Если бы ситуация не требовала немедленного внимания, он мог бы насладиться моментом.
— У меня нет на это времени. Ты можешь доставить близнецов сюда или нет? У этой стаи серьезные проблемы.
— Так почему бы не отправить их в другую местную стаю, например, я не знаю, Tао?
Расстроенный, Зед зарычал.
— Ты хочешь, чтобы я сделал так, чтобы они перестали тебе докучать или нет?
— Да, но ты не можешь винить меня за любопытство к своему старшему брату. Потому что со всем, чем ты свободно делишься, есть кое-что, о чем ты мне не говоришь, — она не отпустила бы это, она бы писала и звонила, и в конце концов появилась сама, чтобы изводить его, пока он не сдался.
Сделав глубокий вдох, он собрался.
— Лидер стаи — моя пара. Ее зовут Рипли, и я позже расскажу тебе больше. Прямо сейчас, ты должна отправить наших младших братьев на самолете в моем направлении.
— Подожди, ты не можешь…
Закончив звонок, Зед стоял снаружи и наблюдал за Рипли через окно, когда она передвигалась по своему офису. Она казалась неуверенной в себе, в один момент вертела карандаш, а затем в следующий переминалась с одной ноги на другую. Он не мог винить ее за это. В отличие от нее, он когда-то любил, а затем десятилетиями ничего не чувствовал, кроме оцепенения. Он благодарил судьбу за эмоции, которые теперь пробудили его.
Сделав несколько шагов, он закрыл глаза и открыл свои чувства всему вокруг, убедившись, что никого не было рядом. Затем он вошел в здание и обнаружил Рипли, склонившуюся над столом. У него во рту пересохло, представляя, что он может сделать с ней на этой плоской поверхности.
Чтобы отвлечь свое внимание, он подошел к кофейнику и налил чашку.
— Мои братья-близнецы будут здесь к вечеру. Один останется и поможет патрулировать безопасность стаи, а другой останется с тем, кто находится в палаточном лагере.
Она фыркнула.
— Перенимаешь власть, я погляжу.
— Что касается твоей безопасности и безопасности твоей семьи, ты чертовски права. Ты не должна принимать то, что дает судьба, и я, конечно, не буду заставлять тебя, но что касается вашей безопасности, я не буду вести переговоры. И у тебя не будет никаких других вариантов, кроме как принять помощь, которую я сейчас оказываю.
Ее плечи опустились в поражении.
— Это было неуместно. Извини. Я все еще злюсь из-за Уилла и чувствую себя виноватой. Затем этот водоворот эмоций вокруг вас. Я понятия не имею, как с тобой обращаться.
Поставив чашку кофе перед ней, он прислонился к стене.
— Для тебя это были адские двадцать четыре часа.
— Я не чувствую, что в этом аду есть конец.
Он мог просто поднять ее на руки и забрать в безопасное место. Может быть, где-то в безопасности с большой кроватью и обслуживанием номеров. Вместо этого, он будет делать то, что он никогда не делал, будет бескорыстными.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? Достаточно близко, чтобы если ты позвонишь, я смог быть здесь, но достаточно далеко, чтоб у тебя было пространство?
Ее голубые глаза сжигали его душу.
— Нет, предпочитаю ближе.
Его член привлек к себе все внимание.
— Насколько близко?
Глаза ни разу не покидали его, сначала она сняла фланелевую рубашку, которую носила, позволив ей беззвучно упасть на пол. Затем сделав еще несколько шагов к нему, она расстегнула джинсы. Его рот наполнился слюной, когда она толкнула джинсовую ткань по ягодицам и бедрам. Он понятия не имел, когда девушка сняла туфли, но она стояла перед ним, сексуальнее Афродиты, в белых хлопчатобумажных трусиках, обтягивающей мужской белой майке и серых шерстяных носках, собранных вокруг ее лодыжек. Он позволил ей сделать еще один шаг, прежде чем схватил ее. Его член напрягся против новых черных джинсов, к которым у него еще не было шанса привыкнуть. Она потянула за его футболку, борясь с тканью, чтобы снять ее через голову. Она была решительной женщиной, единственной мыслью которой явно было раздеть его.
В точности, как и его мысли.
— Пространство — это последнее, чего я хочу. Мне нужно, чтобы ты полностью утвердил меня своей парой.
Слова искрились через него, словно фитиль динамита, огонь постоянно разрастался все ближе к своему конечному пункту. Его рот обрушился на ее, утверждая, клеймя. Ее майка, хоть и тонкая, встала между ними, препятствуя его продвижению. Он провел пальцем по декольте, прежде чем легко разорвать ее на части обеими руками. Ее полная грудь подпрыгнула, соски напряглись.
Скинув свои ботинки и избавляясь от джинсов и нижнего белья одним быстрым движением, он поднял ее за задницу, пока она не уперлась в него. Ему нравилось чувствовать ее вес в его руках, мягкость ее бедер, обвивающих его талию, и ее грудь, прижимающаяся к его сердцу, которое билось одновременно с ее.
Подводя их к ближайшей стене, он использовал ее как рычаг и толкнулся в нее. Он почувствовал ее возбуждение, мускусный запах, поднимающий его либидо на новую высоту. Когда они в первый раз стали одним целым, он, наконец, понял так много, чего не понимал раньше, важность истинной пары, связи и удивительного количества силы, которая мчалась через него, когда он утверждал ее.
Она встречала каждое погружение с силой, толкая пятками его бока, чтобы принять глубже. Ее ногти скребли его спину, проливая кровь, когда ее внутренняя волчица вышла.
Если она продолжит, он не продержится.
— Дай мне руки.
— Зачем? — хоть она не спорила, и не боролась с ним, когда он взял ее запястья и поместил их над ее головой. Поцеловав ее в шею, он низко зарычал, когда она задыхалась.
— Зед…
— Чего ты хочешь? — он точно знал, чего она хочет, но должен был услышать, как она произносит эти слова.
— Пожалуйста. Помоги мне.
Неопределенность не срабатывала с ним, никогда. Так что, он замедлил свои движения, растягивая каждый толчок, пока ее тяжелое дыхание не превратилось в хныканье.
Ее бедра сжались крепче, и она боролась с его хваткой удерживающей ее на месте.
— Пожалуйста, позволь мне кончить.
— Я живу, чтобы исполнять любое твое желание, — он захватил ее губы своими, и его язык танцевал с ее губами. Увеличивая скорость, чувствуя, как сжимаются ее внутренние стенки, когда она приблизилась, и наконец, взлетела, он позволил себе присоединиться к ней, пролив свое семя глубоко внутри нее.
Он отпустил ее, наслаждаясь ощущением ее пальцев, когда она проводила ими через его волосы. Зед удивился искре в ее глазах и блеску ее кожи, который не имел ничего общего с блеском пота, который они оба имели.
— Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел, — сказал он между глубокими вдохами.
— Я никогда не думала, что почувствую это, никогда не думала, что смогу найти свою пару, — она погладила ладонью его лицо, сосредоточившись на его глазах. — Пожалуйста, будь нашим альфой.
— Я могу быть твоим, но не твоей стаи.
Входная дверь кабинета распахнулась, и Бабс и Анна вошли, вернувшись из своего второго рафтингового путешествия за день.
— Ты слышала, что он сказал о речном пороге? Если этот осел подумал, что это было грубо, он не… О, Боже мой!
Закусив губу, Рипли заглянула через плечо Зеда на своих товарищей по стае и прошептала:
— В следующий раз, мы должны запереть дверь.
— Наверное, это было бы разумно, — пробормотал он. То, что его задница была обнажена перед двумя из ее проводников, не было ситуацией, в которой он когда-либо ожидал оказаться, но когда его пара желала его, он никогда не мог отказать ей. Стиснув зубы, и ни разу не отводя от нее взгляда, он спросил. — Вы двое не могли бы выйти на минутку?
— О, точно. Мы выйдем наружу, — ответила один из них.