Наследник пепельной собаки

Правда, спустя пару минут оно вернулось и с лаем набросилось на Родю. Ежевику оно, видимо, и вовсе не заметило.

– Веду его на щипце, вощёком на цветке, а ты! Я собака досужая, еловку брала, а уж этого листопадника… А ты, ты, мороватый!.. – возмущенно кричал высокий и тощий незнакомец.

Родя сидел, прижав уши, и не понимал ни слова. О чем толкует этот красивый пес с выгнутой, как у злобной кошки, спиной и роскошной шерстью? Чего он от него хочет?

– Извините, пожалуйста, – пропищала Ёжа из-за Родиной спины.

– Извинением не позавтракаешь. – Пес оскалил огромные клыки, и Роде представилось, что сейчас он позавтракает ими обоими. Хорошо еще, что слова незнакомца стали вроде немного понятнее.

– Вы, конечно, шутите, – снова посунулась Ежевика.

Пес поставил уши коньком и вывалил длиннющий розовый язык.

– Ха-ха-ха! – залился он. – Шучу! Конечно, не шучу! Надо же мне позавтракать!

И не успел Родя опомниться, как тощий незнакомец схватил Ёжку поперек туловища и, не спеша, направился в сторону небольшого леска.

– Вы что?! Отдайте немедленно! Она же маленькая! Она невкусная! – Ополоумевший Родя бежал, тычась лбом под задние локти похитителю, но тот не обращал на него никакого внимания. Длинная морда странного незнакомца с Ёжей во рту, казалось, только улыбается. – Да она же чистокровная! – выложил Родя последний, самый главный, по его мнению, аргумент.

Но незнакомый пес только прибавил шагу. Ежевика отчаянно заголосила. И тогда Родя, зажмурившись, вцепился в заднюю ногу вора своими острыми как иголки молочными еще зубками.

Пес аж подпрыгнул от неожиданности, рявкнул и выронил Ежевику. В следующее мгновение его острая сухая пасть, в которой полностью поместилась бы голова средней собаки, нависла над Родей. Большие навыкате глаза смотрели не мигая. Еще секунда и…

Но тут со стороны леса, куда неизвестный тащил Ежевику, послышался ровный мерный гул тяжелых лап. Все трое приподняли уши, и шерсть на трех холках угрожающе зашевелилась. У Роди же поднялся не только загривок, но и часть шерсти на попе.

«Барсук», – подумала такса, «Росомаха», – мелькнуло у сеттера, «Медведь», – решил неизвестный пес.

Но, представив каждый самого страшного для себя зверя, все трое оказались неправы.

К ним медленно приближалось что-то мощное, с огромной головой, в складках которой едва виднелись крошечные глазки. Ниточка слюны свисала с губ и раскачивалась в такт шагам.

Шесть ушей трусливо прижались к головам.

Однако чудовище со шкурой, как у льва, и мордой в шрамах замедлило шаг и грузно плюхнулось рядом.

– Вы что это здесь устроили, обормоты? – с укором просипело непонятное чудовище. – Разве вы не знаете Главного Закона Охоты? Мир и доверие. Ох, и молодежь пошла… – закончил он и тряхнул головой, отчего на всех троих посыпались остатки гречневой каши и крошки мяса.

А в следующее мгновение длинномордый тощий незнакомец вдруг подобрался и в два прыжка исчез.

– Слава Богу, что этот одр исчез, – проворчало ему вслед новое чудовище.

– А что это за одр? – поинтересовался Родя.

– Мизгирь, – брезгливо буркнул толстяк. А затем поспешно добавил: – Позвольте представиться. Я – Алекс Мудрый, бульмастиф. А вы, молодые люди, откуда будете?

Глава седьмая

Загадочный язык

Выслушав историю Роди, Алекс надолго прикрыл глаза и погрузился в молчание. Он лежал в полной неподвижности, только тихо шевелились складки у него на лбу, да чуть подрагивал сломанный на конце хвост.

Наконец, он заговорил.

– Так чего же тебе теперь хочется больше, юный ирландец: вернуться домой, избежав наказания, или узнать тайну пустынного луга?

Родя в смущении замотал своим голым прутом и склонил голову набок. Вернуться домой, конечно, хорошо, но тайна, удивительный запах, который, кажется, никто, кроме него, не чует… А вдруг ему предстоит великое открытие? Бесценный клад? Власть над всей Хундарикой? Вот уж он тогда покажет соседскому овчару Зольду, который тоже дразнил его лягавым!

– Конечно, узнать тайну! – наконец, коротко пролаял он и даже встал в стойку, демонстрируя готовность ко всему на свете.

– А если вы такой мудрый, то вдруг можете помочь Родьке раскрыть тайну этой никому не нужной ямки? – снова влезла в мужской разговор настырная Ежевика. – А сначала вы, может быть, раскроете нам тайну того, кто же это тащил меня во рту и что за чепуху он говорил Родьке.

Алекс Мудрый заколыхался от смеха всем своим огромным телом.

– Да, я открою вам эту тайну, малышка. Вам повстречалась русская борзая – собака удивительная. Она предназначена для бега, потому что у нее сильные длинные ноги, великолепные легкие, острое зрение. Вся ее жизнь – в охоте. Без охоты собаки равнодушнее борзой вы ни за что не найдете во всей Хундарике.

– Равнодушнее! Ничего себе, равнодушнее. Чего ж она тогда так ругалась? – возмутился Родя.

– Вы испортили ей охоту – за это можно было поплатиться и жизнью. Борзая, одна из немногих собак, которая может справиться даже с волком.

– Ого! С волком! – притих Родя.

– И все-таки, чего она говорила-то? – не унималась Ёжка.

– О, у борзых свой, особенный язык. Его понимают только посвященные. Они все говорят по-своему. У них даже хвост – не хвост, а прави́ло, морда – не морда, а щипец, глаз – не глаз, а зазор.

– Подумаешь, у меня тоже не хвост, а перо! – влез Родя.

– У тебя пока еще прутик, – сердито оборвал его Алекс. – Ну, и все вокруг у них называется по-другому: звери, леса, движения. Понимают их только сородичи – афганские и арабские борзые, салюки, тазы, грейхаунды. И еще, как ни странно – крошечные левретки.

Родя почесал морду. Эх, как много – и не запомнишь. То ли дело мы, сеттера: всех нас только трое, ирландские, английские да шотландские. А тут…

– Ага! Значит, она нам сказала… Она сказала… – забормотала Ёжа.

– А сказала она вот что: «Преследую я зверя, едва не касаясь его мордой, кончиком носа уже достаю до зайцева хвоста. Я собака опытная, ловила даже тех лисиц, что скрываются в еловых лесах, а уж такого молодого зайчишку, который только осенью родился, и подавно поймала бы. А ты, дурак, неповоротливый в работе пес, все испортил!»

Родя и Ёжа задумались. Здорово, значит, свой собственный язык иметь! Как бы и самим такой придумать!

И, словно читая их простенькие щенячьи мысли, Алекс добавил:

– Но есть и общий для всех собак язык. Он не сложный, вы сейчас сразу все и запомните. Шерш – ищи, куш или, как теперь модней говорить, даун – лежать, тубо – нельзя, апорт – принеси. Запомнили? Ну, и хватит на первый раз. А сейчас побалуйте-ка меня, старика, поймайте мне мышей с десяточек, ведь мышь для нашего брата собаки – просто витаминная бомба. А я заодно посмотрю, чему успел научить вас старина Буран.

Глава восьмая

Зловещие хердеры

Родя и Ёжа справились с задачей совсем неплохо, чему очень помогли удивительный нюх первого и трудолюбие второй.

Все трое уже весело обедали на свежей травке, как Родя вдруг забеспокоился.

– Но как же я открою тайну, когда там теперь охрана будет стоять?

Алекс Мудрый спокойно проглотил последнюю мышку.

– Путь к тайне никогда не бывает явным, – наконец, мудро произнес он. – Чтобы разгадать ее, тебе придется для начала семь раз одержать победу над самим собой.

– Как это – над самим собой? – не поверил даже своим длинным, шелковым, золотым ушам Родя. Поймать добычу, не послушаться родителей, подраться с врагом – это понятно, но как же драться с самим собой?!

– В этом-то и вся штука. Впрочем, одну победу уже можешь на свой счет записать.

– Это когда мы с ним обдурили Бурана и стражников? – блеснула глазами-бусинами Ежевика.

– Нет, когда Рёдмиран Ибсен, дрожа от страха перед неизвестным зверем, все-таки впился ему в ляжку. И этим он победил в себе страх. Страх – это первый наш враг. А впереди еще жадность, глупость, обидчивость, ложь, лень… Эх, кутёнок! – И Алекс, потянув к себе рыжее Родькино ухо, ласково пожевал его. – Учись, пока хвост прутом.