Страница 160 из 161
— Себастьян, в следующую субботу я приглашен на закрытый прием в поместье молодого лорда Кросвелла, — вертя в пальцах серебряную рукоять трости, сообщил юный господин, — в письме сказано, что прием будет посвящен мне и веселье продлится два дня.
Михаэльс слегка нахмурился, вспомнив последствия предыдущего приема у Кросвеллов.
— Если хотите знать мое мнение, то я бы не советовал вам принимать это приглашение… — учтиво, но в то же время уверенно произнес он.
— Да? И почему же, — усмехнувшись, спросил граф, — даже тетушка Френсис говорит, что мне необходимо заводить знакомства в Высшем обществе. К тому же, я не спрашивал твоего мнения, а просто сообщил информацию.
Себастьян прищурил глаза и осуждающе посмотрел на своего подопечного.
— Если бы ваша тетушка знала, какие развлечения будут на этом приеме, то обратилась бы к королеве с просьбой запереть вас в закрытой школе до самой свадьбы с леди Элизабет, — язвительно заметил Михаэлис, — А, что касается меня, если вы снова будете сочетать виски с курением марихуаны, то даже не рассчитывайте потом на скорое избавление от последствий.
— Да, неужели? – мальчик вновь усмехнулся, — Брось, Себастьян, ты все равно не сможешь оставить господина мучиться больной головой, тем более виски не входят в мои планы. Не ты ли говорил, что спиртное может помешать общению с дамами?
На этот раз Михаэлис и сам не смог сдержать усмешку.
— Вы слишком быстро взрослеете, милорд, я просто не успеваю к этому привыкнуть.
— И это говорит мне демон? – продолжал острить юный граф, сегодня у него явно было отличное настроение, — Ты сам учил, что джентльмен должен подготовиться к свадьбе, а впереди у меня осталось всего два года на получение всестороннего образования.
«Видимо, сегодня я подал к обеду слишком крепкое вино…» — с улыбкой подумал дворецкий, ведь на такие откровенные шутки графа тянуло лишь в состоянии легкого опьянения.
Однако Себастьян понимал, что юный господин действительно нуждается в том, чтобы расслабиться и хоть на время забыть все пережитые ужасы. Тьма в душе мальчика постепенно рассевалась, уступая место краскам жизни. А страшное прошлое тускнело, отступая на второй план.
«Учитесь, господин, — продолжая слегка улыбаться, мысленно произнес демон, — учитесь радоваться, наслаждаться женской лаской, учитесь любить и быть счастливым. Всему тому, что стало для вас доступно теперь, когда впереди целая жизнь».
Тем временем впереди уже показался величественный фасад большого королевского театра «Ковент-Гарден», выполненный в стиле Классицизма. Экипаж сбавил ход, и вскоре остановился среди множества других карет, сверкающих позолоченными гербами и более скромных повозок горожан.
Места для графа Фантомхайва, маркизы Мидлфорд и их сопровождающих были забронированы в ложе для знатных персон. Отсюда открывался потрясающий вид на сцену, а богатое убранство зала раскрывало все свое золотое великолепие.
Себастьян стоял за спиной господина, внимательно следя за зрителями в соседних ложах, ведь после последнего дела врагов у графа Фантомхайва только прибавилось. Далеко не все знатные родственники сгоревших педофилов поверили в версию о случайном пожаре, далеко не все были не в курсе, кто на самом деле похищал спасенных мальчиков. И хотя демон нашел и устранил оставшихся членов проклятого клуба, это лишь обострило ситуацию. Теперь отходить от господина вне стен дома Себастьян не решился бы даже на минуту. Разумеется, самому графу не следовало об этом знать, дворецкий рода Фантомхайв должен беречь не только жизнь господина, но и его душевный покой.
Наблюдая за пожилым лордом в ближайшей от них ложе, Михаэльс заметил, что он не сводит глаз с сидящей слева от леди Элизабет дамы в светло-лиловом платье. Себастьян самодовольно улыбнулся, Мария действительно казалась блистательной аристократкой: плавный изгиб шеи, пологие плечи, поднятая корсетом пышная грудь и мерцание топазов на мраморно-белой коже. Она притягивала мужские взгляды, а необычный снежно-белый цвет волос лишь подогревал их интерес. Если бы Мария только захотела, Себастьян мог бы дать ей любой титул и состояние. Она, не опасаясь оказаться разоблаченной, блестала бы на балах, окруженная вниманием самых знатных персон. Но Марии все это было не нужно. Она предпочитала тихую семейную жизнь в роли простой экономки, а сегодняшний выход в свет являлся для женщины лишь маленьким озорством, авантюрой, на которую она решилась из природного любопытства.
И Себастьян, безусловно, был горд тем, что мог назвать Марию своей. И душой, и телом.
Спектакль оказался довольно занимательным, отличные декорации, хорошие костюмы и вполне приемлемая игра актеров. За свою жизнь демон лицезрел сотни постановок этой пьесы Вильяма Шекспира, даже самую первую, стоя за спиной молодого драматурга.
Но в последние столетия смотреть спектакли стало намного приятнее, ведь плохо выбритая Афелия с накладной грудью и мерзким фальцетом – зрелище малопривлекательное.
Актеры в последний раз вышли на сцену поклониться рукоплещущей публике, Мария и леди Элизабет еще продолжали участвовать в этом бессмысленном ритуале, а юный господин уже пожелал покинуть зал, сославшись на необходимость подышать свежим воздухом.
Себастьян знал – граф не любит шум и ажиотаж, обычно завершающие представления, а также понимал, что перед дорогой мальчику необходимо посетить комнату для джентльменов.
Проводив господина до самой кабинки, забрав у него трость, и убедившись, что в уборной больше никого нет, дворецкий остался ждать. И тут его неожиданно окликнул знакомый манерный голос:
— Ах, Себастьянчик! Какая неожиданность найти тебя здесь! А я думал, демонам чужды подобные нужды?
Михаэлис мученически закатил глаза.
«Пожалуйста, только не сейчас!» — мысленно взмолился он, а затем все же обернулся к стоящему в дверях Красному жнецу.
Сегодня Грелль превзошел самого себя, ибо был облачен в вычурное алое платье и шляпку с полупрозрачной вуалеткой.
— Почему ты не восхищаешься дамой?! – капризно топнув высоким каблучком, возмутился жнец, — Или, по-твоему, мне не идет?
В его последних словах уже звучала обида.
— Мистер Сатклифф, — с самой милой улыбкой начал Себастьян, — В любой другой ситуации я мог бы доходчиво объяснить вам, что «дамам», заявившимся в мужскую уборную, не следует заговаривать с дворецким рода Фантомхайв, но сейчас у меня совсем нет на это времени.
— Хам! – оскорблено огрызнулся жнец, — Не могу поверить, что ты действительно предпочитаешь мне седую смертную шлюшку! Неужели, я не привлекаю тебя даже в этом потрясающем, откровенном платье?!
Решив, что разумнее игнорировать дальнейшие реплики раздражающего собеседника, Михаэлис достал щетку, и принялся начищать и без того сверкающую серебром рукоять трости господина. Но тут до слуха демона донеслась фраза, обращенная уже не к нему:
— А, вот и наш маленький раб! — издевательски пропел Сатклифф, — Хотя, уже не такой уж и маленький… Вы знаете, граф, что делают демоны со своими смазливыми рабами, когда те им надоедают? Обменивают, как коллекционные марки. В итоге вам все равно придется стать подстилкой для демонов, ведь ни для чего другого вы непригодны.
Себастьян резко обернулся, его глаза расширились, а сердце пропустило удар. В дверях кабинки стоял юный господин. На бледном лице мальчика отражалось презрение, но демон отчетливо ощутил боль, кольнувшую принадлежащую ему душу.
— Ой, бедняжка! Себастьянчик тебе ничего не сказал? Наверное, ждет, пока ты немного подрастешь, не все же любят малолеток, — продолжал мстительно издеваться Красный жнец, — Но не переживай, привыкнешь, может, тебе даже понравится, это ведь только поначалу больно. Хотя, не все демоны такие милые, как твой хозяин, другие могут и плетью отходить за строптивость или в преисподнюю спустить на денек…
От бессильной злобы у Михаэлиса вспыхнули алым глаза, удлинились клыки, а острые когти прорвали белую ткань перчаток. Забыв обо всем, он кинулся на жнеца и крепко сжал пальцами шею, так что из-под впившихся в кожу когтей, побежали алые струйки.