Страница 149 из 161
— Я считал, что полезен совсем не этим, миссир, а для утех у вас имеется целый штат…
Азазель рассмеялся.
— Был полезен… — он обвел рукой зал, демонстрируя, что никто не спешит вмешаться в ход событий. Затем Высший демон вновь протянул руку и коснулся черной пряди, спадающей на лоб Себастьяна.
— Такой красивый и такой непокорный… — прошептал он. Тонкие пальцы Азазеля потянулись к лицу пленника, нежно проведя по щеке кончиками длинных ногтей.
Себастьян поморщился от отвращения, и едва сумел скрыть огонь в глазах.
— Разве вы не понимаете, что мне противно? – с неприкрытым презрением спросил он.
— Этим ты и хорош. Страдания тебе идут… — порочно взглянув в лицо пленника, ответил Высший демон. И в тот же миг тело Себастьяна скрутила судорога непереносимой боли, вырвав сдавленный стон.
Его мышцы словно рвали клещи, выворачивая и сдирая с костей. Впрочем, Азазель лишь развлекался, с грешниками на нижнем ярусе обходились куда хуже и Себастьян это отлично знал.
Когда пытка прекратилась, Перворожденный стоял над задыхающимся от боли подчиненным, с интересом рассматривая его лицо.
— Это тебе для примера, — произнес он почти ласково, — У тебя в запасе много дерзостей – не сомневаюсь, но хочу, чтобы ты выслушал меня почтительно, и мне не пришлось вновь прививать тебе уважение к порядку таким неприятным образом. Ты согласен?
Михаэлис с трудом пытался выровнять дыхание, тело все еще мучительно ныло.
— Не слышу, не заставляй меня быть грубым, — Высший демон растягивал удовольствие, — Ты будешь почтителен?
Себастьян заставил себя кивнуть.
— Гордец, — усмехнулся Азазель, — Но так-то лучше.
Скользнув по воздуху, Перворожденный вернулся на свой «трон», а Себастьяна повалило на живот и поволокло следом по острым плитам, словно на поводке. И сейчас он не мог ни подняться, ни противиться чужой силе.
— Я смог бы дойти сам, — хрипло заметил Михаэлис, когда невидимый поводок дернул его за шею, поставив на колени пред «троном».
— Говорю здесь я, — Азазель отмахнулся от его слов, как от мухи и Себастьяна хлестнуло по щеке тяжелой незримой рукой.
— Итак, — вновь заговорил Высший демон, — мы остановились на том, что ты хочешь спасти столь полюбившийся тебе «ужин» в лице своего раба. Однако ты заслужил наказание и теперь у тебя нет такой возможности. Но я могу быть снисходителен. В моей власти устроить, что с головы мальчишки не упадет ни единого волоска, если ты попросишь меня об этом. Проси!
Это был приказ. Себастьян смотрел на начальника уже не скрывая ненависти, ненависть придавала ему сил. Он знал, что у Азазеля найдется тысяча способов обмануть его, и Высший демон обязательно воспользуется одним из них.
Себастьян заставил голос надежды умолкнуть.
— Контракт демона с демоном? А как на счет демонстрации силы прежде чем ударить по рукам? —усмехнулся он разбитыми в кровь губами, но красивое лицо Перворожденного лишь скривилось в презрительной гримасе.
— Я не занимаюсь благотворительностью, в отличии от тебя, Михаэлис. Потому я тут, а ты передо мной на коленях, бывший смертный. Проси! Я хочу услышать, как ты сумеешь себя предложить.
Себастьян молчал. Возможно кто-то наблюдал сейчас за этой сценой, и если этот кто-то не остановит дошедшего до крайности Высшего, то шансов у них больше нет. Оставался единственный союзник — смерть.
— Лучше быть бывшим смертным, чем вечным рабом зависти и жажды власти, — стараясь выдавить из себя презрительную усмешку, проговорил Михаэлис, — бывший ангел, всегда на вторых ролях.
Азазель отреагировал, как и ожидалось: лицо побледнело от гнева, черты заострились.
— Ты забыл, что смертные становятся пищей! – Сквозь удлинившиеся клыки прошипел он.
Глаза, полыхнув красным, сузились. И, возвысившись над коленопреклоненным пленником, внезапно выросшая фигура Азазеля расплылась черным дымом, а вынырнувшие из клубов кожистые крылья закрыли свет факелов. Раздался яростный крик и в следующее мгновение чудовище, обнажившее когти, бросилось на Себастьяна.
Ажурная беседка, увитая плетистыми белыми розами. Сиэль сидел на скамье, ощущая их сладковатый аромат, гармонирующий с цветочным парфюмом юной маркизы. Лиззи была так близко, что ее золотистые локоны щекотали щеку графа, и он даже мог почувствовать учащенное биение девичьего сердца.
Поцелуй длился особенно долго и Сиэль уже ощущал горячую волну возбуждения. Руки сами потянулись к завязкам на ночной рубашке Элизабет, сейчас на ней не было тугого корсета и это несказанно радовало юного лорда.
Еще миг и нежная ткань спадет с плеч девушки, обнажив ее маленькую упругую грудь, которую Сиэль так сильно хотел увидеть. Мечтал прикоснуться, ощутить под пальцами бархат девичьей кожи.
Шелковая ленточка завязок, наконец, поддалась, ночная рубашка медленно поползла вниз, и тут… Внезапно раздался звонкий лай маленького Лорда Рендалла.
Сиэль резко открыл глаза и сел на постели. Рендалл буквально заливался лаем, устремив взгляд на высокое окно. Юный граф недовольно нахмурился, еще не вполне отойдя от приятного сна, он не мог понять, что так сильно беспокоит его щенка.
Свет полной луны проникал в спальню сквозь щель меж портьер, но внезапно Сиэль заметил, что его заслонило нечто темное, а затем раздался звон бьющегося стекла.
Даже не успев понять, что произошло, граф услышал, как с шумом распахнулась дверь в спальню, после чего до него донесся решительный голос Мейлин:
— Господин, пригнитесь!
Грохот выстрела нарушил ночную тишину, Рендалл жалобно заскулил и спрятался под кровать, остатки стекла разлетелись на мелкие осколки, а за окном послышался глухой удар упавшего тела.
— Что происходит?! – вскочив с кровати, воскликнул Сиэль, ошарашено глядя на вооруженную двумя пистолетами горничную.
— На особняк напали. Их много. Нужно срочно уходить! – коротко ответила Мейлин и, развернувшись к двери, скомандовала: — Быстро одевайтесь и за мной, я вас прикрою!
— Постой! А где Себастьян? – все еще находясь в растерянности, спросил Сиэль.
— Не знаю, господин, в особняке его нет, — мрачно проговорила Мейлин, — Но сейчас некогда об этом думать. Бард и Финни пытаются удержать окна и черный ход, а мы должны попробовать уйти через подвал.
Но, несмотря на то, что горничная просила поспешить, юный Фантомхайв остановился посреди комнаты и громко позвал:
— Себастьян! Явись ко мне немедленно!
— Господин! – с ноткой отчаянья воскликнула Мейлин, глядя на хозяина с явным состраданием, — Все будет хорошо, но сейчас надо бежать!
Поняв, что по неизвестной причине Себастьян не пришел на зов, Сиэль кинулся к гардеробу и, сорвав с вешалки свой маскировочный костюм «уличного беспризорника», в неверном свете луны кое-как натянул одежду прямо поверх ночной рубашки.
Спустя пару минут граф и горничная-убийца выскочили в полутемный коридор, и тут Сиэль вспомнил о хранящемся в его кабинете магическом оружии, не тратя время на объяснения, он направился прямиком туда.
— Господин, куда вы?! – удивленно, крикнула Мейлин и побежала следом за юным хозяином.
В кабинете тоже было темно, и лишь лик ночного светила, заглядывавшего в высокие окна, позволил Сиэлю быстро отыскать в столе нужный ящик. Револьвер, заряженный шестью патронами, граф спрятал в карман куртки, а затем, немного подумав, сунул за пояс и зачарованный кинжал. Пришло время опробовать подарок Себастьяна в настоящем бою. Но мальчика тревожил вопрос – где же сам Себастьян?
— Теперь поспешим, господин! – напряженно прислушиваясь к доносящимся с первого этажа грохоту и звукам выстрелов, поторопила Сиэля горничная.
Они вновь выскочили в коридор, но, добежав до лестницы, внезапно столкнулись с Бардом и Финни, причем последний зажимал рукой правое плечо, а рукав его светлой рубахи был пропитан кровью.
— Господин, вниз уже нельзя! – хрипло отрапортовал повар-подрывник, — Бандиты ворвались в дом, нужно отступать на крышу!