Страница 146 из 161
— Что ж, значит, я прав – собственные прихоти ты ставишь выше моих приказов, – неожиданно иронично констатировал Азазель, — И, что же нам с этим делать?
— Простите, мессир, но я не могу с вами согласиться… — подчеркнуто учтиво возразил Себастьян, — вы сами передали мальчика в мое безраздельное пользование, как душой, так и телом. А, учитывая, что у этой души имеется большой потенциал, я решил взращивать ее и дальше. Ведь грехи ребенка не сравнятся с лакомыми грехами взрослого человека. Но если бы я привел моего подопечного сегодня к вам, то изысканный вкус его души уже трудно было бы восстановить. Ведь унижение, которым он бы здесь подвергся, могли свести на нет все мои многолетние труды. Для вас же желание увидеть моего раба в ошейнике и на цепи – действительно всего лишь прихоть. К тому же, вы не имеете права самовольно распоряжаться моей законной собственностью, а причины конфисковать у меня честно заработанную душу нет. Учитывая все вышесказанное, будем считать приказ привести сюда юного графа просьбой, в которой я, с огромным прискорбием вынужден вам отказать.
— А ты как всегда самоуверен, Себастьян… — зло усмехнувшись, ответил Высший демон, — Однако, на этот раз, у меня достаточно причин не только конфисковать у тебя душу мальчишки, но и даже подвергнуть суровому наказанию. Ты ведь знаешь, что ожидает тех ничтожеств, кому не по плечу их обязанности?
Михаэлис ожидал подобного поворота в разговоре, а потому лишь поклонился и ответил начальнику, с неизменной учтивостью:
— Если я совершил нечто, противоречащее нашим законам, и имеются неопровержимые доказательства моей вины, то вы вправе покарать меня в соответствии с существующим регламентом. Но позвольте, для начала поинтересоваться, в чем именно меня обвиняют?
На губах Азазеля появилась опасная улыбка, а в руках возникла папка с бумагами:
— Что ж, Себастьян, как пожелаешь… — с притворной любезностью промурлыкал Высший демон, — я перечислю все твои проступки, и посмотрю, сможешь ли ты найти им оправдание.
Пристально взглянув в глаза подчиненного, Высший демон открыл папку и зачитал совершенно бесстрастным тоном:
— Мария Вероника Эванс двадцать пять лет, в прошлом году проходила по делу обезумевшего демона из отдела Возмездия. По моим данным сейчас она проживает в особняке твоего малолетнего любимчика и, что самое интересное, состоит с тобой в браке по законам Британской Империи.
— Сожительство со смертной женщиной теперь считается преступлением? – в наигранном изумлении подняв брови, проговорил Себастьян, — или вы случайно спутали наши правила поведения с ангельскими?
— Ах, Себастьян… — порочно облизнув тонкие губы, неожиданно игриво протянул Перворожденный, — у тебя такой острый язычок, как бы не пришлось его подрезать… Но об этом позже, вернемся к нашей Марии. Ты неоднократно творил магию для этой женщины, не заключив с ней контракта, что является прямым нарушением правила об использовании демонических сил. Что ты можешь сказать в свое оправдание, дорогой мой Ромео?
— Мессир, вы право, меня удивляете… — сокрушенно вздохнув, ответил Себастьян, — к Марии я применил самый распространенный метод совращения чистой души. Этому приему демонов учат едва ли не сразу после обращения. Человека со светлой душой следует вначале приучить к выгодам, даруемым демоном, выработать стойкую зависимость от вечного здоровья, богатства и прочих земных благ. И только когда обольщенная жертва не сможет существовать без всего этого, ей можно предложить контракт. Вы ведь сами знаете – с чистыми душами предварительная подготовка намного дольше обычной. Тем более такая душа редко попадает в руки демону, а потому упускать шанс совратить ее – настоящее преступление.
— Достаточно, Себастьян, браво! – Азазель демонстративно похлопал в ладоши, — Ты блестяще справился с первой задачей, но, чем ты оправдаешь магическое воздействие на своего раба, чья душа уже и так навсегда отвращена от Света? К примеру, удаление шрама с его тела… По мне, так это бессмысленная растрата демонических сил.
— Вы обижаете меня, мессир, — с наигранным укором, отозвался Михаэлис, — неужели вам было бы приятно иметь собственность с клеймом взбесившегося ангела? Я убрал его и клеймил душу раба собственной печатью, разве это можно счесть противозаконным деянием?
— А как на счет других магических воздействий на твоего щенка? – прищурив черные глаза, продолжил допрос Азазель, — За дарование зачарованного оружия и виртуозного мастерства игры на музыкальных инструментах люди продают душу, а ты потратил энергию Тьмы без всякой пользы. Или у тебя и этому найдется объяснение?
— Разумеется, мессир, — с готовностью ответил Себастьян, — это элементарное усовершенствование принадлежащего мне раба. Я люблю музыку, и захотел, чтобы он играл мне на досуге, и я мог насладиться истинно прекрасным исполнением. Что касается оружия… Вот, сейчас меня нет рядом, а врагов у моего подопечного хватает. Он должен быть в состоянии защитить себя сам.
После последних слов на губах Высшего демона внезапно появилась ехидная улыбка.
— Однако какая заботливая предусмотрительность, я впечатлен… — он вальяжно откинулся на высокую спинку своего «трона», а затем ухмылка сменилась выражением надменной холодности, — Шутки кончились, Себастьян, пришло время поговорить серьезно. Начнем с того с какой целью ты посещал школу Хилворд?
Михаэлис знал, что рано или поздно Азазель перейдет к этой теме, он был готов отвечать, но все же внутренне напрягся, подобно сжатой пружине, отлично осознавая сколь сильно рискует.
— Я думаю, вам известно, что я давно хотел подняться на первый уровень силы… — ровным тоном начал Себастьян, — отправившись в Хилворд вместе с юным графом, я надеялся найти там достойные души, поглощение которых, способствовало бы моей цели.
— И как, нашел? – пристально глядя в глаза подчиненного, перебил его Высший демон.
— Да, мессир, — ничуть не смутившись, продолжил свою ложь Себастьян, — четверо педагогов и директор являлись отличными кандидатурами – убийцы не сожалеющие о своих преступлениях. Я завязал дружеские отношения почти со всеми из них, но затем почувствовал присутствие куда более интересной души – неупокоенной, переполненной ненавистью и жаждой мести, проклятой и отвергнутой Светом. Она была воистину прекрасна и я сразу понял, что должен ее получить.
— Стоп, с этого места твой складный рассказ нуждается в подтверждении… — все тем же ледяным тоном прервал подчиненного Азазель, — По этому я вызываю свидетеля. Этьен Бронтэ, прошу в зал!
Услышав это имя, Себастьян не поверил своим ушам, точно также, как и спустя секунду – глазам.
Сквозь открывшийся справа от «трона» портал в помещение вошел стройный юноша с завитыми каштановыми локонами. Сомнений в том, что это живой и невредимый фаворит Азазеля не возникало, а потому Михаэлис просто замер на месте, не в силах скрыть изумление. Конечно, Перворожденному не составило бы труда забрать душу фаворита из отдела Возмездия и поднять из праха его тело, но возвращения к жизни погибших служителей Ада производятся крайне редко и только в экстренных случаях. Глупую гибель неопытного мальчишки явно к таким случаем отнести было нельзя.
— Что, убийца, не ожидал увидеть свою жертву живой? – оскалив в ухмылке аккуратные клыки, злорадно произнес воскресший мертвец.
— Этьен, друг мой, расскажи нам, что произошло в Хилворде, когда там появился Себастьян Михаэлис и его юный раб? – с нотками торжества в голосе, попросил своего любимчика Перворожденный.
— Насколько я знаю, мессир, поначалу Михаэлис только и делал, что ублажал своего малолетнего любимчика, творя магию направо и налево, да еще неусыпно следил, чтобы никто не притронулся к его драгоценной попке. Но затем… — молодой демон с ненавистью взглянул на Себастьяна, — он начал методично разрушать все, что я создал своими стараниями. Тогда я еще не понимал его целей, но позже, когда раб Михаэлиса пристрелил человека, питавшего мою моргену новыми жертвами, я пришел в ярость…