Страница 12 из 21
1.12. Троцкий-Бронштейн – теоретик и практик – палач мировой революции
Троцкий был явным марксистом, он требовал социализма чисто марксистского, то есть казарменного. Троцкий требовал действовать так, как записано в Марксовом «Манифесте Коммунистической партии»: создать трудовые армии. Троцкий требовал милитаризации труда. Труд должен был стать принудительным, главные рычаги и стимулы – приказы и наказания. Центральное требование марксизма: разделить людей на классы – на повелителей, которые взяли власть в России якобы от имени пролетариата, и угнетенных, т. е. тот же самый пролетариат. Именно этого и хотел Троцкий, он требовал открытого рабства: вы будете работать, я буду командовать.
Троцкий требовал полного закабаления оставшегося в живых народа в трудовые армии. Разница с крепостным правом – в том, что мужик работал часть времени на помещика, часть времени – на себя, а в марксистско-троцкистских трудовых армиях замышлялся труд только на повелителей, представителей малого народа. Крепостной мог от помещика откупиться, а троцкисты такую возможность не допускали, поэтому добились полной отмены частной собственности.
Л. Троцкий писал: «Надо выдвинуть лозунг революционного уничтожения национального государства. Сумасшедшему дому капиталистической Европы надо противопоставить программу Социалистических Соединенных Штатов Европы как этап к Соединенным Штатам всего мира» (Бюллетень оппозиции. «84. С. 14).
Тухачевский советский способ правления Россией назвал оккупацией. Он признавал, что «войну приходится вести в основном не с бандами, а со всем местным населением» («Борьба с контрреволюционными восстаниями» // Война и революция. 1926. № 7–9). Тухачевский считал, что «приходится вести не бои и операции, а, пожалуй, целую войну, которая должна закончиться полной оккупацией».
В. Ленин писал в 1922 году: «В настоящее время задача преодоления и подавления сопротивления в России окончена в своих главных чертах. РОССИЯ ЗАВОЕВАНА БОЛЬШЕВИКАМИ». В сентябре 1941 года Гитлер, выступая перед командующими группами армии, с не меньшей откровенностью определил свою позицию: «Мы не освобождаем Россию от большевистского режима. Мы ее ЗАВОЕВЫВАЕМ. А потому оккупационный режим должен быть строжайшим».
1.1 3. Кто и как оплачивая заказ на революции в России: Брестский мир
Германская монархия рухнула в ноябре 1918 года. Продержалась она до ноября только потому, что товарищ Ленин в марте 1918 года подписал с кайзером Брестский мир и отдал кайзеру Украину до самого Курска и Ростова вместе с рудой, углем и сталелитейной промышленностью, вместе с хлебом и мясом. Ленин отдал кайзеру Польшу и Прибалтику, выплатил огромные репарации золотом и хлебом. Всё это оплатой заказа Генштаба германской армии на революцию в России. Этот заказ и оплатили Ленин с Троцким за счёт русского народа.
Будучи во главе государства, Ленин накануне победы коалиции Великобритании, России, Франции и США над Германией неожиданно заключает Брестский сепаратный мир с Германией, фактически признает Россию побежденной страной и развязывает гражданскую войну, предав интересы России и русского народа в угоду идеям всемирной революции. Об этом он цинично заявляет на VIII съезде РКП(б): «поставил всемирную диктатуру пролетариата и всемирную революцию выше всяких национальных жертв». Ибо для него требовалось срочно создать революционную армию для укрепления своей диктатуры в стране и помочь Германии (в качестве оплаты финансирования Октябрьского переворота) продолжить войну на Западе. Истощив себя и другие страны, Германия создаст условия для революции в других странах. Совсем по Энгельсу. А для русского народа эти маниакальные идеи первого коммуниста России обернулись кровавой и жестокой гражданской войной, унесшей больше русских жизней, чем мировая война (по разным оценкам, от 6 до 20 млн. чел.). Это Ленин и реализовал, призывая ещё в 1914 году «встать выше узконациональных интересов». И коммунисты Росии встали выше национальных интересов русских, украинцев, белорусов в угоду нерусской верхушки РКП(б).
Заключенный Брестский договор предусматривал репатриацию военнопленных, однако за ним последовал секретный приказ генерала фон Людендорфа, предписавший немецким и австрийским[4] военнопленным сформировать отряды для поддержки большевистского правительства. Приказ был составлен таким образом, что предполагалось как бы добровольное желание солдат и офицеров вступать в подобные отряды, но, зная порядки в немецкой армии и методы комплектования «добровольческих» частей, можно не сомневаться, что в данном случае действовал, по меньшей мере на начальном периоде, просто приказ.
Что-либо противопоставить такой военной силе в те дни не мог никто[5]. В те годы никто из этого особых тайн не делал. Немецкие солдаты и офицеры, свободные от службы, разгуливали по Петрограду и Москве, работали казино для немецких офицеров, издавались газеты. И чтобы ни у кого не было никаких сомнений, немецкий генерал Кирхбах, давая в Пскове интервью корреспонденту еще не запрещенной газеты «Речь», на вопрос «Возможно ли занятие немецкими войсками Петрограда и Москвы?» с «нордической» прямотой ответил: «Да, если возникнет угроза большевистскому режиму».
Триста тысяч «воинов-интернационалистов», обрастая по ходу дела подонками из местного населения, эффективно обеспечивали уничтожение русского государства. Численно они даже превосходили немецкие оккупационные силы, которые смогло выделить германское командование для контроля над уступленными по Брестскому договору территориями. Эти силы составляли примерно 280 тысяч человек, сведенных в 43 пехотных и семь кавалерийских дивизий с артиллерийским парком в 108 тяжелых и 1614 полевых орудий. Около 2000 моряков должны были взять под контроль бывший русский флот, основная часть которого по договору передавалась немцам. Адмирал Щастный увел флот из Гельсингфорса в Кронштадт, поставив Ленина в совершенно идиотское положение перед своими хозяевами, за что и был расстрелян.
Одессу и прилегающие к ней районы заняла 2-я восточная австро-венгерская армия под командованием генерала Бем-Эрмолит. Три корпуса этой армии развернули оккупационные штабы в Одессе, Херсоне и Каменец-Подольске. Немецкая группа армий «Киев» под командованием сначала генерала Линзингена, а потом генерал-фельдмаршала Эйхгорна, взявшего затем общее командование над всеми оккупационными силами, заняла огромную территорию, охватывающую всю Украину, Крым, Область войска Донского, южную часть Белоруссии и прибрежные районы Грузии. Шесть корпусов группы армий «Киев» развернули оккупационные штабы в Гомеле, Новоград-Волынске, Киеве, Харькове, Таганроге и Симферополе. К северу от Полесья оккупацию осуществляли 10-я армия, армейская группа «Д» и 8-я армия со штабами в Минске, Двинске, Риге, Ревеле и Выборге. Командовал немецкими войсками на северо-западном направлении знаменитый генерал фон дер Гольц, в прошлом командир дивизии «железных гренадер». 25 мая 1918 года немцы высадили трехтысячный десант в Поти, а 10 июня германские войска вошли в Тифлис. Через несколько дней 58-й Берлинский пехотный полк форсировал Керченский пролив, захватил Тамань. Уже существовали планы захвата Сибирской железной дороги и «целесообразной организации в германских интересах» Хивы, Бухары, Туркестана и Мерва.
Возглавлял советскую делегацию в Брест-Литовске некто А.А. Иоффе. Родившись в 1883 году, он в начале 1900-х годов попал в команду Парвуса. Вместе с Троцким, Урицким, Володарским и Ганецким Иоффе представлял «гвардию» Парвуса при Ленине, осуществляя до октября 1917 года прямую связь с немцами, а затем фактически возглавляя «советскую» делегацию на мирных переговорах в Брест-Литовске [15].
1.14. Национализация как источник оплаты заказчикам Октябрьского 1917 года переворота
Суверенитет любого государства реализуется в разнообразных формах, включая и право на изменения отношений собственности на своей суверенной территории. Среди многообразных отношений собственности с точки зрения исследуемой проблемы нас будут интересовать в первую очередь право государства на национализацию и право государства на приватизацию. И то, и другое право многократно применялось практически в любой стране в XX и в XXI веках. Советская Россия и СССР не были пионерами в области национализации, так как основной вопрос любой революции – это изменения социально-экономических отношений, в первую очередь в сфере собственности – на землю, на производственные объекты, на недра, на банковско-финансовые институты и др. История европейских, американских, азиатских и африканских революций содержит огромное количество фактов, подтверждающих эту мысль. Поэтому социалистическая революция в России не была исключением из этого правила, ибо одним из первых декретов, принятых советской властью 26 октября (8 ноября) 1917 г. на 2-м съезде Советов на следующий день после Октябрьского переворота, был декрет «О земле» [19]. Специфика советской национализации заключалась в коммунистическо-идеологическом обосновании национализации, с одной стороны, и в применении репрессивно-террористических методов её проведения одномоментно с методами красного террора в отношении всех слоёв населения, не признавших или высказывавших недовольство новой властью, – с другой. Анализу различных сторон советской правоприменительной модели национализации посвящены тысячи статей, книг, диссертаций. Тем не менее можно выделить два подхода к оценке советской модели. Подавляющее большинство публикаций о советской национализации [20], [21], [22], [23], [24], [25], [26], [27], [28] и др. трактует национализацию как теоретическое следствие из марксистского положения об обобществлении производства на последней стадии капитализма, особенно при переходе к социалистической форме производственных отношений. После декрета «О земле» в октябре 1917 года, по которому была проведена национализация земли, после национализации банков, казённых железных дорог и предприятий, в январе 1918 года был национализирован морской и речной флот, в апреле 1918 года была национализирована внешняя торговля.
4
Приказ, видимо, был согласован с австро-венгерским командованием.
5
Так называемые «интернациональные» войска показали себя особо надежными при массовых арестах в городах, при подавлении крестьянских восстаний и рабочих выступлений. Из них формировались знаменитые «части особого назначения», заградотряды, отряды по пресечению дезертирства из Красной армии, спецотряды ЧК. Столь огромное количество иностранцев в армии «суверенной» страны более всего говорит о том, насколько «Советская республика» была суверенна.