Ангел Смерти

Спустя четверть часа, когда Сергей уже подходил к Кутузовскому проспекту, он чувствовал себя совершенно счастливым. Даже этот пасмурный день казался ему теперь более ясным. Аля охотно согласилась пойти с ним в кино, а он проводил ее до самого подъезда. Они обменялись телефонами и договорились, что Сергей зайдет за ней сегодня около шести. Неудачно начавшись, этот понедельник, кажется, обещал стать одним из самых счастливых дней в его жизни.

Подойдя к двадцать шестому дому, Донцов поднялся по высоким ступенькам к подъезду и набрал номер домофона. После нескольких протяжных гудков из устройства, наконец, донесся веселый женский голос:

– Свои все дома, а чужих мы не пускаем, но вы можете оставить свое сообщение после длинного гудка, – И тут же последовало громкое: – Пи-и-и…

Сергей осуждающе покачал головой.

«Этого мне только не хватает», – Со вздохом подумал он и терпеливо произнес:

– Это Сергей Донцов. Я пришел по важному делу, откройте, пожалуйста.

В ответ он услышал звонкое хихиканье, а затем вновь раздался голос:

– А, это ты, занудный и невоспитанный коллега Стаса! Ну, так и быть, входи.

Устройство снова запищало, но на этот раз своим естественным электронным писком, и Сергей благополучно вошел в подъезд.

Поднявшись на четвертый этаж, он остановился перед запертой дверью, ведущей в общий коридор. Спустя несколько секунд дверь открылась, и перед ним предстала знакомая рыжеволосая девица. На ней была надета полурасстегнутая мужская рубашка, под которой, кажется, ничего не было, и красные туфли на невероятно высоком каблуке.

Она с любопытством посмотрела на Сергея, хитро прищурив чуть раскосые зеленые глаза, и великодушно пригласила:

– Ну, заходи, что ли. Чего стоишь, пялишься?

Как только они вошли в квартиру, девица заперла входную дверь и, сбросив с ног туфли, юркнула в спальню. Сергей вздохнул и последовал за ней. Девушка запрыгнула на огромную кровать и уселась, ловко скрестив под собой длинные стройные ноги. Рубашка, которая очевидно, принадлежала хозяину квартиры, почти расстегнулась, и взгляд Сергея невольно скользнул по маленькой упругой груди. Он покраснел и поспешно отвернулся.

По всей спальни была раскидана одежда, а на прикроватном столике стояла бутылка французского шампанского и блюдо с клубникой. Донцов вновь вздохнул и обратился к девушке, не поднимая на нее глаз:

– Слушай, где Стас? И не могла бы ты, все же застегнуть пуговицы.

Девица звонко рассмеялась, но просьбу исполнила, и Сергей вновь поднял на нее взгляд.

Теперь он заметил, что на кровати почему-то разложены старые фотографии, которые занимали все внимание рыжеволосой красотки. Она увлеченно рассматривала одну из них, не глядя больше на Сергея. Наконец, он не выдержал:

– Ты скажешь, где Стас? Мне срочно нужно с ним поговорить. – Твердо произнес он.

В ответ девица подняла на него глаза и неожиданно дружелюбно сказала:

– Вообще-то, меня Кира зовут. – Она улыбнулась, продемонстрировав идеальные зубы. – А Стас еще в ванной отмокает, ты пока подожди, пить что-нибудь будешь?

Он молча кивнул. Кира тут же вскочила и выскользнула из комнаты прямо босиком. Сергей подошел к кровати и поднял с нее пожелтевшую фотографию, которую она только что разглядывала. На фото был запечатлен стройный юноша одетый как заправский стиляга времен «хрущевской оттепели». Он нежно обнимал за талию симпатичную темноволосую девчушку в легком светлом платье.

В спальню вернулась Кира, она катила перед собой передвижной столик, на котором стояла вазочка с крекерами, три бокала и бутылка хериса. Заметив у него фотографию, она с восторгом воскликнула:

– Скажи, Стас жутко похож на отца?! Просто один в один, такой же классный!

Сергей неуверенно кивнул, а она продолжила свою тираду:

– Сейчас обычно как, если парень красавчик, значит гей, а Стасик настоящий мужчина, и не как те, что только о себе думают, ну, ты понял… – Кира мечтательно улыбнулась и плюхнулась в кресло, – А какие у него офигигенные глаза!

Сергей скептически хмыкнул, и перевернул фотографию. На обратной стороне обнаружилась выцветшая надпись, сделанная синими чернилами:

Стасу от Юли с любовью.

Москва, 24 июня 1962 года.

Донцов осторожно вернул фотографию на кровать и потянулся за бокалом, который Кира уже успела наполнить. В этот момент в комнату вошел Тотский, он был еще без рубашки, так что влажные волосы сосульками спадали на грудь. Прямые, по-мальчишески острые плечи, худые руки и безупречная светлая кожа, он казался сейчас особенно юным. Сергей помрачнел.

Стас бросил на гостя удивленный взгляд и, иронически усмехнувшись, спросил:

– Что, сотрудник, пытался соблазнить мою даму?

Донцов нахмурился.

– Я только что от Губина, нужно поговорить. – Сказав это, он многозначительно покосился на Киру.

Тотский едва заметно кивнул и, повернувшись к девушке, ласково произнес:

– Киса, нам с коллегой необходимо переговорить наедине. Ты нас извинишь? И, пожалуйста, не бери больше мои семейные фотографии.

Он застегнул манжет новенькой рубашки и, быстро собрав разбросанные фотографии, с укором взглянул на подругу.

– Нет проблем, – Слегка обиженно ответила Кира, – Я пока пиццу закажу, а то уже не могу, с голоду помираю.

– Конечно, киса, закажи все, что хочешь, и не забудь про одежду. – Тотский подарил девушке обворожительную улыбку.

Кира тотчас оживилась и, чмокнув любовника в щеку, выскочила из спальни.

Сергей невольно проводил ее взглядом.

– Довольно, сотрудник, идем в кабинет. – Уже повернувшись к двери, небрежно произнес Стас. – И бокалы с собой прихвати.

Донцов возмущенно фыркнул, но подчинился.

В кабинете царил полумрак, Тотский подошел к окну и раздвинул тяжелые портьеры.

– И, что же Губину снова так срочно понадобилось? Вы уже второй день беспокоите меня днем. – Устало произнес он, опустившись в большое мягкое кресло.

Сергей сел напротив и, поставив на стол бокалы с хересом, принялся пересказывать версию начальника:

– Вампир, которого мы ищем, одержим маниакальной идеей, он считает себя «Ангелом Смерти». Губин также рассказал мне про орден «Рыцарей Милосердия».

При этих словах, Стас вдруг изумленно изогнул бровь, скучающий взгляд сменился интересом.

Сергей отметил реакцию собеседника и продолжил с еще большим энтузиазмом:

– Вампиры, состоявшие в ордене, тоже забирали жизни больных людей, возможно, наш «Ангел Смерти» принадлежит к этому ордену. – Он испытующе взглянул в пронзительно-голубые глаза консультанта, – Скажи, тебе не доводилось встречать этих «Рыцарей»?

Тотский снисходительно улыбнулся и, взяв со стола свой перстень с печаткой в виде латинской буквы «P», спокойно ответил:

– Орден «Рыцарей Милосердия» полностью прекратил свое существование в тысяча девятьсот втором году, после кровавой бойни, устроенной польскими мракоборцами. – Он надел перстень и задумчиво взглянул на свои длинные тонкие пальцы, – Так что, если этот вампир и считает себя его представителем, это лишь результат работы его больного воображения.

Стас неожиданно сжал пальцы в кулак, а на его лице вновь возникло странное выражение.

– На Земле больше не осталось ни одного живого потомка Милосердных рыцарей. – С грустной иронией закончил он.

– Значит, ты не знаешь, как нам найти этого «Ангела»? – Разочарованно уточнил Сергей.

– Нет, не знаю. – Тотский с явным наслаждением глотнул вина и, открыв ящик стола, сложил туда принесенные из спальни фотографии.

Сергей проводил взглядом его движение и осторожно спросил:

– Скажи, это ведь ты был на том фото, да?

В ответ Стас лишь слегка улыбнулся и подлил себе еще хериса.

– Но сколько же тогда тебе лет? – Поразился Сергей.

– Я родился двадцать четвертого июня тысяча восемьсот восьмидесятого года, – Спокойно ответил вампир, – Так что если быть точным, мне сто двадцать один год, одиннадцать месяцев и семнадцать дней.