Курс гражданского процесса

Признавая, что «самостоятельность судебных мест в решении дел и ответственность за нарушение предписанных в законе правил и за всякую неправду суть необходимые условия правильного устройства судебных учреждений» и что «всякое подчинение судебного места лицу или месту правительственному, ослабляя высокое значение суда, ограничивает право его применять законы беспристрастно, не смотря на лица и не внимая ничьим требованиям и предложениям, как то предписано в ст. 64 т. I Свода законов основных»270, составители Судебных уставов провозгласили в ст. 1 Основных положений судоустройства принцип самостоятельности суда: «Власть судебная отделяется от исполнительной, адмистративной и законодательной».

Осуществляя этот принцип, составители Судебных уставов предоставили судебную власть особой системе органов (ст. 1 Учр. суд. уст.) и построили ее в виде пирамиды, вершину которой образовал Сенат, наблюдающий «в качестве верховного кассационного суда за охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением всеми судебными установлениями империи» (ст. 5 Учр.). Благодаря этому общегражданские суды получили полную самостоятельность и образовали одну цельную систему. Однако полное объединение и обособление органов судебной власти с изданием Судебных уставов еще не было достигнуто, так как остались неприкосновенными различные специальные суды, в организации которых принцип разделения властей не был проведен и которые вследствие этого находились в большей или меньшей зависимости от посторонних ведомств (Министерства внутренних дел, духовного ведомства и пр.). Задачей дальнейших реформ было приведение этих судов путем соответствующих изменений в связь с системой общегражданских судов. Но вместо этого законодательство сделало резкий шаг назад – в сторону смешения судебной и административной властей: в 1889 г. мировые судьи были заменены во внутренних губерниях земскими начальниками, городскими судьями и уездными членами окружных судов. Уездная юстиция сосредоточилась главным образом в руках земских начальников, которые являются чиновниками Министерства внутренних дел, исполняют вместе с судебными также и административные функции и находятся в прямом подчинении у губернаторов. К каким последствиям привело это нарушение принципа самостоятельности судебной власти и каким образом должны быть преобразованы органы местной юстиции, будет изложено ниже (см. § 31).

§ 17. Суд присяжных

Существует мнение, что наилучший способ создать вполне независимый суд состоит в том, чтобы предоставить выполнение судебной функции судьям, избираемым самим населением на короткое время, т.е. ввести институт присяжных заседателей, принесший благодетельные результаты в применении к уголовным делам. Возможность распространения его и на гражданские дела доказывается лучше всяких теоретических рассуждений тем обстоятельством, что он возник первоначально именно в области гражданского процесса271, в течение многих веков существовал и по настоящее время удержался в Англии, откуда перешел в Соединенные Штаты и английские колонии272.

Но введение суда присяжных не разрешает вполне проблемы судейской независимости, ибо не устраняет необходимости создания постоянных государственных судей, все-таки нужных для предварительной подготовки дел, для председательствования в заседаниях суда присяжных и для разрешения целого ряда дел, которые нельзя отнести к ведению присяжных либо ввиду их маловажности, либо потому, что они должны быть разрешаемы на основании формальных доказательств.

Кроме того, с принципиальной точки зрения целесообразность применения суда присяжных в гражданском процессе представляется чрезвычайно спорной. В то время как одни считают его наисовершеннейшей формой суда и полагают, что он есть «тот идеал, к которому рано или поздно приблизится и гражданский суд»273, другие, наоборот, находят, что он неуместен в гражданском процессе, так как «способен поколебать правовой порядок» и повести за собой «упадок настоящей юриспруденции»274.

В пользу первого мнения выставляются те же доводы, какими оправдывается существование суда присяжных в уголовном процессе275, а именно: присяжные не зависят от правительственной власти; они лучше коронных судей знают бытовые условия, в которых возникли подлежащие их разбору дела, так как сами принадлежат к той же среде; лучше знают также тяжущихся и свидетелей, а потому могут вернее оценить их показания; они более впечатлительны как свежие люди и живее воспринимают фактический материал дел; они относятся к делам с большим вниманием и интересом, понимая, что нынешние тяжущиеся могут оказаться завтра в роли присяжных, а они сами – в роли тяжущихся; они свободны от всякой профессиональной, вырабатываемой долгим упражнением рутины, от всяких предвзятых механических приемов и шаблонов и лучше улавливают индивидуальные особенности каждого случая; наконец, благодаря непосредственному участию в отправлении гражданского правосудия создается благодетельная связь между законом и гражданами: население знакомится с действующим правом и в то же самое время получает возможность проводить в жизнь через посредство судебных решений и свои юридические воззрения276.

Против введения суда присяжных тоже приводится целый ряд соображений. Из них главное, чаще всего повторяемое состоит в том, что в гражданских делах очень трудно, если даже не совершенно невозможно, отделить фактическую сторону от юридической, факт от права, а так как присяжным как неспециалистам может быть предоставлено разрешение одних только вопросов факта, то, следовательно, в гражданском процессе для их деятельности мало или даже вовсе нет места277. Но это возражение неосновательно. Как справедливо заметил Дюпор, отделить факт от права трудно, но судить без этого отделения – невозможно. Ведь деятельность суда состоит именно в подведении конкретных фактических случаев под общие и отвлеченные нормы права, а судебное решение представляет собою не что иное, как силлогизм, в котором большая посылка – нормы права, а малая – фактические обстоятельства данного дела. Далее, обязанностью судьи, председательствующего в заседании суда присяжных, является отделить фактическую сторону дела и выразить ее терминами обыденной речи, понятными каждому. Это умели делать римские магистраты, умеют делать английские и американские судьи. Следовательно, это вполне возможно.

Гораздо больше значения имеют другие возражения. Несомненно, что привлечение граждан к участию в отправлении гражданского правосудия ляжет на них тяжелым бременем ввиду многочисленности судебных процессов. Требовать от частных лиц безвозмездного выполнения этой повинности вряд ли возможно; вознаграждать за нее – было бы затруднительно для казны. Далее, для простых и легких дел суд присяжных – слишком громоздкое и медленно действующее учреждение; для сложных и запутанных – недостаточно подготовленное и не приспособленное к тщательному и глубокому исследованию процессуального материала. Затем, решения постановляются присяжными по внутреннему убеждению, без мотивировки, а потому правильность их не может быть проверена. Отсюда вытекает полная бесконтрольность их действий. А между тем присяжные не всегда способны к беспристрастной оценке даже фактической стороны дел; они могут быть недостаточно развиты в умственном отношении, могут находиться под влиянием разных предвзятых мнений, общественных и классовых предрассудков. В то же время у них отсутствует сознание корпоративной чести, ибо они не составляют особой корпорации278.

270

Объяснение к ст. 2 Учр. суд. уст.

271

Rüttima