Страница 10 из 21
Андийский съезд, по мнению членов Союза горцев Северного Кавказа, должен был продемонстрировать связь правительства Союза горцев с населением отдаленных районов края. Каковым, безусловно, и является село Анди, расположенное на границе Чечни и Дагестана в ее горной части, добраться до которой можно было только со стороны Чечни. Именно в Чечню прибыли делегаты со всего Северного Кавказа, в том числе гости с Южного Кавказа149 и представители кубанского казачества150.
Выбор населенного пункта был неслучаен, он свидетельствовал о том, что большое внимание уделяется Дагестану, и, в частности, его горной части, которая в союзе с Чечней не раз успешно выступала против российской армии в XIX веке151. Можно было провести съезд в Темир-Хан-Шуре или в Ведено, однако решено было собраться в именно этом высокогорном районе. Но и здесь сложилась конфликтная ситуация, в особенности в горной части Чечни и Дагестана, требующая срочного вмешательства со стороны властей. Обострение было вызвано все теми же земельными претензиями чеченцев и андийцев друг к другу152. По мнению известного деятеля тех лет Тахо-Годи, выбор места также должен был ассоциироваться со временем имама Шамиля153. И наконец, один из видных религиозных деятелей Дагестана того периода М. Дибиров считал, что место было определено специально, чтобы избежать давления со стороны армии и отдельных партий через их сторонников154. Здесь также могло иметь место и желание провести съезд подальше от влияния казаков и сторонников царской России. Поэтому выбор именно Анди можно расценивать как стремление решить сразу несколько задач, в том числе и задачи примирения приграничного населения Чечни и Дагестана. То есть выбор этого отдаленного горного населенного пункта был выгоден как лидерам Союза горцев, так и духовенству, которое имело возможность быть в своем привычном кругу, в отличие от городской суеты Владикавказа, и социалистам, которые рассчитывали на поддержку населения, настаивая на передаче земли беднякам.
В организационный комитет по проведению съезда в Анди вошли председатель А.-М. Чермоев, его заместители Р. Капланов и П. Коцев, а также Б. Шаханов, Б. Далгат, Эльбуздоко Бритаев, Султан Каплан-Гирей, Муслимов, князь Нух-бек Тарковский, З. Темирханов, Махач Дахадаев, Алибек Тахо-Годи. Роль А.-М. Чермоева заключалась в организации и финансировании самого съезда. Вряд ли он мог предположить, что речь шла не о сотне делегатов, а о нескольких десятках тысяч людей, которые собрались в итоге в районе села Анди.
Есть отдельные недопонимания в исследованиях этого периода относительно самой даты проведения съезда в селе Анди. В воззвании к делегатам съезда, в их информационном сообщении от имени ЦК Союза горцев, которое распространялось для делегатов и гостей съезда, указывалось: «Центральный Комитет Союза Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана совместно со своей дагестанской секцией просит Вас приехать в селение Анди Дагестанской области Андийского округа на 10 августа с. г. к 10 часам утра на обшегорский съезд представителей всего Северного Кавказа и Дагестана…»155
Здесь же указывалось, что транспорт для перевозки делегатов и гостей будет организован 7 августа из села Ведено. Обозначались ответственные за встречу гостей в чеченском горном селе Ведено, откуда гостей и делегатов должны были препроводить к месту съезда. Странным здесь является то, что обозначенная дата разнится со всеми другими датами. Участник и очевидец тех событий А. Тахо-Годи не указывает ни одной даты, отмечая только начало сентября156. Другой участник съезда, русский офицер Борис Кузнецов, служивший при князе Нух-беке Тарковском, пишет о 20 сентября 1917 года157, что совершенно невероятно: ни по старому стилю, ни по новому исчислению. А. Авторханов указывает, что съезд состоялся 1 сентября, что немного ближе к истине в переводе на новый стиль158. Этих разночтений можно было бы избежать, придерживайся исследователи историчности, так как новый стиль был введен с 1 февраля 1918 года и нет никакого смысла, говоря о 1917 годе, давать цифры по двум стилям. Таким образом, датой начала съезда в Анди следует считать 20 августа по старому стилю и 2 сентября 1917 года по новому стилю.
Делегаты, согласно Конституции Союза объединенных горцев, должны были избираться в соотношении 1 на 15 тысяч жителей региона. Предполагалось пригласить на съезд не только делегатов, но и по одному знатному или авторитетному человеку от каждого народа. Критерии выбора такого авторитетного лица были непонятны. Более того, предлагалось пригласить по одному человеку и от окружных комитетов159.
На съезде 20 августа 1917 года в селе Анди Дагестанской области предполагалось вынести на повестку дня 8 вопросов160:
1) духовные дела мусульман;
2) организация народных сил для спасения революции от анархии и контрреволюции (народная милиция);
3) борьба с разбоями;
4) продовольственный вопрос;
5) организация советов крестьянских депутатов и земельных комитетов;
6) подготовка населения к выборам в Учредительное собрание (перепись);
7) тесное сближение с грузинским народом и ликвидация недоразумений между горцами и грузинами, живущими по соседству;
8) другие вопросы момента.
По большей части вопросы съезда были связаны с установлением власти на местах и подготовкой населения к выборам в Учредительное собрание, для чего необходимо было провести перепись местного населения. Не имея четко выраженной территории, новая власть на Северном Кавказе столкнулась с проблемами взаимоотношений с казаками и грузинами. Предполагалось создать специальную комиссию для налаживания отношений с грузинами. Остро стоял вопрос о разбоях в пределах территории Союза горцев. Грабежи на железной дороге стали обычным явлением. Отношения казаков с ингушами и чеченцами по поводу несанкционированного отвода последними земель в свою собственность грозили перерасти в открытое военное противостояние. На местах все держалось фактически на авторитете того или иного влиятельного человека, но не было создано никаких институтов новой власти взамен распущенной. Это касалось и милиции. Поэтому на Андийский съезд возлагались определенные надежды по части создания вертикали власти.
Неожиданно для организаторов еще до начала работы горского съезда в Анди стали появляться слухи о том, что главной целью съезда станет избрание имамом Чечни и Дагестана Н. Гоцинского161. И эти слухи не заслуживали бы внимания, если бы не «подробности» о том, как якобы будут проходить выборы имама. Предполагалось, что в момент его избрания произойдет сверхъестественное явление и это станет доказательством правильности выбора нового имама162.
Из-за слухов к месту проведения съезда стянулись тысячи и тысячи людей, желающих увидеть этот исторический момент. Только со стороны Чечни на холмах вокруг села осели до 5 тысяч чеченцев163. По словам очевидцев, к месту потянулись тысячи последователей ислама. Разумеется, ни сам шейх Узун-хаджи, ни Н. Гоцинский ничего такого не могли говорить или обещать. Все это было вызвано желанием видеть чудо, увидеть человека, наделенного выдающимися способностями, могущего изменить тяжелую ситуацию, которая сложилась в ходе Первой мировой войны и последовавшего развала Российской империи. Население верило в чудо и ждало его от Н. Гоцинского. К моменту начала съезда перевес духовенства был очевидным, не говоря уже о том, что ожидания людей были связаны только с выборами имама, а не с программой строительства государства.
По словам одного из участников грузинской делегации на съезде в Анди Шалвы Амиреджиби, общее количество людей, собравшихся в районе села, могло достигать 20 тысяч человек164. По его словам, это был не просто съезд, а настоящий эмоциональный взрыв народных масс. Ш. Амиреджиби поражался той атмосфере, которая сложилась в те дни в районе села Анди. Он был взбудоражен такой активностью масс, чего, по его словам, трудно было ожидать в Грузии.