Страница 105 из 111
– Крэн, – ласково попросила Лаасе. Сенатор понял ее с полуслова.
– Ладно, не буду, – заверил он и, повернувшись к Матео, поинтересовался: – Ты собираешься вознаградить Сельму за Ирриче?
– Да, – с вызовом в голосе пророкотал Первый Дож.
– Скажи, что ты хочешь, и я выполню любое твое желание, – серьезно предложил Матео.
Я посмотрела на мужа, потом на свою семью и, смущаясь, произнесла:
– Подари мне сборник сонетов Шекспира. Я знаю, что он у тебя есть.
– Всего-то? – удивился Матео. Потом замер на месте, словно раздумывая, где искать нужную книжку, и быстро выскочил из комнаты. Вдалеке слышался его бас, приказывающий ординарцу открыть походный баул. Обратно он вернулся с увесистым томом.
– Возьми, – протянул он книгу Лею. – Сельма сама не удержит. По молодости я чуть не надорвался, когда тягал поклажу генерала Шрая. Это его сборник, достался от жены. Мелисса Шрай очень любила поэзию, особенно Шекспира. И в память о ней генерал всегда возил эту книжку с собой. Читал мне на привале. Не слушать его я не мог. Хочешь не хочешь, а выучил все стихи наизусть. А потом в плену от нечего делать перевел пару сонетов на стреттский. – Матео незаметно подмигнул Лею. Мой муж взглянул на старого друга и тихо пробубнил:
– А я-то был уверен, что ты сам сочиняешь стихи. Цита раскрыла мне глаза.
Поздно ночью, когда весь дворец погрузился в сон, я неслышно открыла окно в комнате, примыкавшей к нашей спальне. Прищурилась, силясь рассмотреть, как от скал отделилась фигура и двинулась в мою сторону.
– Почему ты не попросила мира для планеты? – первым делом поинтересовалась Наягна.
– Республика и княжество заключили мирный договор, – прошептала я.
– А эти подписи что-то значат? – обеспокоенно осведомилась она.
– Конечно, теперь все должны соблюдать условия. Страны начнут торговать между собой, вместе бороться с врагами.
– Поверю тебе на слово, княгиня. А что за книгу ты потребовала за жизнь сестры? Не придумала ничего получше?
– Я умоляла тебя не забирать Ирриче по велению сердца. А книжку попросила просто на память.
– Это какие-то молитвы? Другим богам? – ревниво поинтересовалась Наягна.
– Нет, просто стихи. Сонеты.
– Прочти один.
– Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свой горящий…
– Какое неуважение к богам, не удивительно, что они прогнали ваших предков со своей планеты, – недовольно пробормотала Наягна и растаяла в воздухе.
Альма
Он обвел меня вокруг пальца. Обещал отправить в Страанчаазе к мужу и детям, а потом передумал. Мой отец всегда творил все, что заблагорассудится. И сейчас вместо имения Гантура я оказалась в подвале дворца Брао. Я стучала изо всех сил кулаками в двери, кричала, но все бесполезно. Ни отец, ни его тюремщики не сжалились надо мной. Сколько прошло времени со дня моего ареста, я не знала. Когда наступал день, и его сменяла ночь, тоже. Чтобы не сойти с ума, я пробовала отвлечься воспоминаниями. Но ничего не шло в голову. Мне хотелось вернуться домой, увидеть мужа и детей. Естественно, предстоит тяжелый разговор с Лурдом. Этот негодяй вознамерился объявить меня погибшей и заключить контракт с дочерью Монтегов, худой и страшненькой Фали. Ну да ничего, переживу. Пережила же я допрос отца и братьев. Я вспомнила, как ко мне в комнату ворвался Принс и велел немедленно следовать в кабинет отца. Я отказалась. Брат заскрежетал зубами, еле сдерживаясь. Клянусь, я впервые видела его таким рассерженным.
– Что-то случилось, мой дорогой? – поинтересовалась я ласково. Мы только чуть не потеряли Ирриче. Неужели новая беда постучалась в дом Брао?
– Ступай за мной, Альма! – велел брат и направился к выходу. Я не сразу сообразила, что Принс назвал меня настоящим именем.
– Ты тоже скучаешь по ней, братец? – жалостливо пробормотала я, надеясь, что брат оговорился.
Но Принс смерил меня взглядом и прошипел:
– Брось свои штучки, сестра. Твои выходки всем надоели.
А потом, схватив меня под локоть, силой потащил на первый этаж, в кабинет отца.
Сенатор Брао, мой дорогой отец, был бледен, черные круги под глазами говорили о бессонной ночи. А желваки, катавшиеся на скулах, свидетельствовали о еле сдерживаемом бешенстве. В такой ситуации любое слово могло спровоцировать взрыв. Я огляделась. В комнате, кроме отца и брата, находились моя мачеха Лаасе и ее брат, Матео Маас, недавно подписавший кула-тау с моей младшей сестрой.