Страница 13 из 25
Нас не будет интересовать последовательная история зодчества тюркских эмиратов Анатолии. Строительная деятельность династий улубеев (даже в пределах типов мусульманских культовых зданий) в различных районах Малой Азии имела различную активность и принимала различные формы, меняя свою интенсивность в зависимости от внутри – и внешнеполитической ситуации, финансовых возможностей и ряда других факторов, рассмотрение которых может стать предметом отдельного исследования. Следует иметь в виду, что значительное количество памятников оказались позже расширены, перестроены, вплоть до изменения их первоначальных функций, – например, перестройка зданий мечетей в медресе, дворцы, христианские церкви и наоборот.
Задача данного очерка – показать основные направления развития архитектуры мечети на протяжении XII в., продемонстрировав вариативность этих поисков и обращение к самым разным традициям, конструкциям и типам на примере наиболее характерных сохранившихся памятников самых крупных местных архитектурных школ.
Артукиды
Артук ибн Эксек, один из завоевывавших Сирию полководцев Малик-шаха, был назначен Тутушем наместником в Палестине.[119] После его смерти в 1091 г. Артукиды Муин ад-Даула Сокмен и Наджм ад-Дин Иль-Гази не смогли удержать осажденный Фатимидами Иерусалим и отправились на север, где сделали показательные карьеры военных авантюристов, – Сокмен обосновался в Мардине и теснил крестоносцев (в том числе в битве при Харране 1104 г.), присоединив к своим владениям Хасанкейф (Хисн Кайфа), Нисибин и Харпут, а Иль-Гази, создавший себе репутацию «одного из самых грозных поборников ислама против крестоносцев»,[120] поступил на службу к султану Великих Сельджуков Мухаммаду I, осаждал Эдессу, одержал «величайшую победу мусульман»[121] при Балате, стал эмиром Алеппо и наместником Багдада, участвовал в походах против франков и грузин (правда, не всегда победоносных – мусульманские войска именно под его командованием в 1121 г. потерпели сокрушительное поражение под Дидгори от грузинского царя Давида IV Строителя).
Сильван. Улу-джами. Южная стена
Сильван. Улу-джами. План
Сильван. Улу-джами. Тромпы
Потомки Сокмена и Иль-Гази образовали несколько ветвей правителей Мардина, Хасанкейфа, Харпута, подробная судьба которых, однако, выходит за рамки нашего рассмотрения. На протяжении XII в. авторитет Дома Артука оставался весьма высоким, – так, несколько десятилетий Артукиды оставались на переднем крае газавата, ведя постоянную борьбу с графством Эдесским, – первым государством крестоносцев на Востоке,[122] а правнук Сокмена Мухаммад стал тестем конийского султана Кылыч-Арслана II; но с 1120-х гг. Артукиды, даже заключая временные союзы то с крестоносцами против Зенгидов, то с Айюбидами против султанов Рума, оказались не в силах сопротивляться Зенгидам и начали терять территории. Владения правивших в Хасанкейфе потомков Сокмена в 1230-х годах перешли к Айюбидам; мардинская ветвь Артукидов, меняя сюзеренов, – Айюбидов, Сельджуков Рума, Хорезмшахов, монголов, Ак-Коюнлу, Тимуридов, – формально просуществовала до начала XV в.[123]
Сильван. Улу-джами. Арка северного нефа
Славу архитектуре Артукидов создали прежде всего крепости Мардина, Хасанкейфа, укрепление Урфы (Эдессы) и инженерные сооружения (частично сохранившиеся мосты через Тигр (в Хасанкейфе) и Батман (около Сильвана)), – для территорий, постоянно служивших ареной военных столкновений, такое строительство было более актуально. Пик активности строительства мечетей приходится на 1150-е годы, когда сразу в двух значимых для Артукидов городах возводятся Улу-джами.
Около 1157 г. перестраивается городская мечеть в Сильване (Майяфарыкыне, византийском Мартирополе (или Маргирополе), армянском Тигранакерте), находящемся в горах на пути от Диярбакыра к Битлису. Арабский географ XV в. Абд ар-Рашид аль-Бакуви замечал, что в городе этом «нет людей печальных, кроме тех, кто дал в этом обет», и упоминал об имевшихся здесь христианских реликвиях, высоко ценимых и мусульманами.[124] Заказчиком работ по перестройке мечети считается Надж ад-Дин Алпы, внук Иль-Гази.
Изначально Улу-джами Сильвана (она же Шелахаддин Айюби-джами) имела традиционную базиликальную планировку, заимствованную сельджукскими памятниками от сирийских мечетей, – три параллельных стене киблы нефа (центральный – более широкий), разделенных аркадами на столбах, с небольшим куполом на оси михраба; зал мечети открывался в северный двор. Таким образом, Алпы перестраивает сельджукский памятник, аналогичный мечети Диярбыкыра, и необходимость работ в недавно возведенной мечети вызвана желанием увеличить ее купол, взяв за образец купол пятничной мечети Исфахана.[125] Потребность в перестройке возникает у артукидского правителя спустя года три после того, как Майяфарыкын оказался под его властью, что указывает на восприятие исфаханской мечети уже как нормативного памятника. Выбор образца свидетельствует об изменениях не столько в художественном вкусе, сколько в политических ориентирах: если анатолийская архитектура Великих Сельджуков следовала авторитетным в силу своей древности омейядским образцам, то Артукиды пытаются подражать практически современному им, но уже знаменитому персидскому памятнику Великих Сельджуков, формально относящемуся к аббасидскому зодчеству.[126]
Низкий купол мечети Сильвана опирается не на паруса, а – воспроизводя исфаханскую конструкцию, – на тромпы, и приподнимается над зданием на 8-гранном барабане с арочными световыми проемами на каждой грани. Диаметр купола – 13,5 м, т. е. чуть меньше персидского образца, – практически равен длине михрабной оси зала старой мечети, и для погашения его распора понадобилось расширить центральную часть южной стены здания, пристроить к ней три контрфорса, а со стороны двора, – дополнительный, четвертый неф, три центральные ячейки которого, равные по ширине подкупольному пространству, перекрыты крестовыми сводами (в начале XX в. и северный неф, и перекрытия мечети подверглись серьезной реконструкции с использованием элементов оригинального декора). Боковые проходы из северного нефа в подкупольную ячейку равны ширине первого и третьего нефов, и таким образом подкупольное пространство с трех сторон ограничено одинаковыми аркадами из трех арок с более широкой центральной. Купол, – видимо, впервые в мусульманской архитектуре Анатолии, – становится ощутимой доминантой и объема мечети, и ее внутреннего пространства.
Обращает на себя внимание расположение неглубокой михрабной ниши: она чуть сдвинута к востоку от архитектурной оси здания и не совпадает с «прикрывающим» ее контрфорсом, который снаружи воспринимается именно как узкая четырехугольная апсида, перекрытая полукуполом (два других контрфорса выполнены в виде 5-гранных апсид, увенчанных ребристыми полукуполами). Сделано это не для того, чтобы избежать «облегчения» контрфорса, – эта михрабная ниша, утопленная в стене киблы, принадлежит еще старой мечети, наращивание южной стены никак не повлияло на ее расположение. Роскошное резное оформление михраба датируется уже 1227 г. и выполнено по заказу айюбидского эмира Шехабеддина (имя которого в названии мечети, вероятно, «слилось» со знаменитым султаном Салах ад-Дином).
119
См.: Cahen. Op. cit. P. 78.
120
Лэн-Пуль. Мусульманские династии. С. 122.
121
Хилленбранд. Указ. соч. С. 121.
122
См. подробнее, например: Семенова Л. А. Из истории средневековой Сирии. Сельджукский период. М., 1990; Степаненко В. П. Граф и ишханы Эдессы (конец XI-первая половина XII в.) // Античная Древность и Средние века. Вопросы социального и политического развития. Свердловск, 1988; Гуринов Е. А. Графство Эдесское и мусульманские государства. Конкурсная работа II Международного Интернет-конкурса научно-исторических работ «ИПИОХ-2008».
123
Подробнее см.: Али-заде. Хроники. С. 388–389; Лэн-Пуль. Мусульманские династии. С. 121–124, там же генеалогия.
124
Абд ар-Рашид ал-Бакуви. Китаб талхис ал-асар ва'аджа'иб ал-малик ал-каххар (Сокращение книги о памятниках и чудеса царя могучего). М. 1971. С. 80. По некоторым данным, мечеть Майяфарыкына заложена в 426 г.х. (1030 г.), т. е. еще до битвы при Малазгирте, что делает ее самым ранним тюркским архитектурным памятником Анатолии: Райс Т. Сельджуки. С. 203.
125
См.: Aslanapa. Op. cit. S. 8.
126
См.: Кононенко Е. И. Анатолийские мечети Великих Сельджуков: архитектурные и политические ориентиры // Искусствознание. 2015. № 3–4.