Аргентина. Кейдж

Вновь обернулась, пододвинулась ближе.

– Заметил, малыш, что поезд опоздал на полчаса?

– Я спал, – честно признался Крис, несколько смутившись.

– Здесь такое – редкость, тем более поезд парижский, ему опаздывать не положено. А тут – на полчаса, это ж целая лопата дерьма! Никто ничего не объяснил, но на подъезде к станции я заметила военные эшелоны. Похоже, мы их пропускали.

Кейдж сразу оценил сказанное. Испания рядом…

– А еще есть слух, что все приграничные департаменты, включая этот, Арьеж, закроют для иностранцев. Поэтому я и спешу, малыш. И тебя отпускать одного не хочу.

Репортер пожал плечами. Вот и странный dude разъяснился. Местным жандармам наверняка плеснули скипидару под хвост.

– Не страшно, Лорен. Если вышлют, можно будет хороший репортаж сделать. «Военная тревога на земле Грааля». Не буду тебе мешать, исчезну, у меня тут цель обозначилась.

– К-куда! – крепкие пальцы вцепились в его плечо. – Сначала с профессором познакомишься, а то неудобно выйдет. Он, между прочим, личность известная. Про маршала Бертье, который у Наполеона в начальниках штаба крутился, знаешь? Профессор – его правнук. Ну, по крайней мере, он сам так говорит.

– О, Грааль, о-о-о-о! – возвестил профессор Бертье густым басом. – Saint Graal – un cœur brûlant de l’Europe! Самый великий приз для искателей тайн. О-о-о-о!..

Знакомство прошло без проблем. Эжен Виктор Бертье на Криса толком и не взглянул. Руку, правда, потряс с немалой силой, словно желая оторвать. Однако и после этого убежать не удалось. Шоферы отправились на честно заслуженный перекур, потомку же маршала приспичило высказаться, дабы разъяснить «многоуважаемой мадам Лауре» всю важность предстоящего. Мисс Репортаж, не желая страдать в одиночку, усадила на брезент безотказного Монстра, затем поймала за пиджак Криса, сама же разместилась между ними. Бертье остался стоять, нависая над слушателями, словно Монсегюр в миниатюре.

– Так что же такое Грааль, мадам и мсье? О, есть сотни ответов, des milliers opinions controversies. О, тайна, о-о-о! «Что же есть истина?», – как справедливо спросил Тот, кому Грааль принадлежал…

Увлекшийся профессор определенно спутал Спасителя с тем, кто отправил Его на крест. Кейдж, бывший первым учеником в воскресной школе Сен-Пьера, обиделся за Господа нашего и решил дальше не слушать. В книжице про Грааль все изложено ясно и четко. Пусть и для туристов, зато без глупостей, с картинками и даже схемами. Ему же и без того есть о чем подумать.

…Хотя бы о той же Испании. Что делать журналисту на войне? Ясное дело, о ней и писать. А зачем? О, есть сотни ответов! И самый простой – приучить читателя к мысли, что где-то регулярно убивают, и ничего в этом страшного нет. Как и в гибели Биффа Морана, чемпиона в тяжелом весе. Это спорт, детка! А это – война!..

«Я был большим дураком, когда отправился на ту войну», – молвил как-то старина Хэм, вспоминая молодость. Но Эрнест по крайней мере ушел добровольцем, а его, Кристофера Гранта, штатного репортера журнала «Мэгэзин», никто и не спросил. А он и не отпирался толком – как и в случае с мисс Младшей Сестрой. «Ты хотел карьеры – вот она!» И кто он после этого? Уже сказано! Хоть трижды пиджак перешивай.

…Теперь сидит как влитой. Но это не слишком радовало.

– О, эти шарлатаны! Обманщики! Шакалья стая! О-о-о-о!..

Профессорский рев заставил вздрогнуть. Кейдж невольно оглянулся. Где они, шарлатаны?

…Братья шли по Унтер-ден-Линден, и Отомар увлеченно рассказывал младшему о театрах: и о своем, где работал, и «настоящих». Зачем далеко ходить? Вот она, Берлинская опера! Старшему уже удалось там побывать, он видел, как дирижирует сам Вильгельм Фюртванглер. Это же чудо, чудо!.. Гандрий слушал, не перебивая. Театр его совершенно не интересовал, но не обсуждать же с братом очередное побоище с Красным фронтом!

– А я, наверно, уеду, – внезапно сказал старший. – Очень далеко уеду, Гандрий. Не нравится мне в Германии. Если это – наш дом, то лучше я стану погорельцем…

За эти годы главный бульвар Берлина почти не изменился. Разве что стало чище и шуцманов прибавилось. Покойный рейхсминистр Геббельс, будучи заодно столичным гауляйтером, истово боролся за порядок и опрятность. Вероятно, в аду, в перерывах между выступлениями перед рогатой аудиторией, Колченогий столь же рьяно драит котлы от смолы.

Гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер, поправив плащ, покосился на серое дождевое небо, прикидывая, не стоит ли свернуть к метро. Дождь наверняка будет холодным. Осень… Пусть и липы пока зелены, и утреннее солнце казалось ярким…

Тучи. Надолго, очень надолго.

В центре города Харальд оказался случайно. Проводив Ингрид на встречу с загадочным NN, он не стал брать такси – и пошел куда глаза глядят. Отчасти сам себе назло: где-то в самых закоулках души таился страх, самый обычный, человеческий и понятный. С детства младший из братьев любил и ценил вкус опасности, но теперь предстояла схватка не с очередной «красной» бандой, а с ведомством Козла. Служба безопасности рейхсфюрера СС… «Старый боец» Пейпер был из тех, кто укладывал в ее фундамент первые кирпичи, когда Козел и рядом не пасся…

Успокаивало то, что Козел – все-таки козел. Бюрократу, даже очень толковому, не стать хорошим разведчиком. Нужной печати не найдется.

– Пейпер! Перестаньте считать печати. Я вам помогу, их там семнадцать[31].

Смех… Совещание шло не первый час, и разрядка, даже такая, была не лишней. Козел, прекрасно это понимая, не упустил случая слегка пнуть нелюбимого сотрудника. Пейпер из «старых» – из тех, кто создавал «стапо» под руководством Рудольфа Дильса. Но Дильса уже нет, в его кабинете царит Козел, а на столе, символом власти – стойка с печатями в три этажа. Факсимиле на все возможные случаи: от простого «Согласен!» до витиеватого «Составить доклад, передать по инстанции, копию в архив». Как-то в случайном коридорном разговоре Харальд предложил подарить шефу печать с самой необходимой резолюцией: «Leck mich am Arsch!». Козел, естественно, узнал, крепко обиделся, но не затаил: вызвал подчиненного и долго объяснял ему все преимущества чернильного управления.

– Пересчитали, Пейпер? Да, их действительно семнадцать… Продолжим! Итак, какие будут мнения?

Говорили между тем об очень важном – о приоритетах. Если с врагами внутренними была определенная ясность, то внешняя опасность пребывала в тумане, словно айсберг перед «Титаником». Проще всего, взглянув на карту, пересчитать наиболее опасных соседей, ближних и дальних. Это Козел и предлагал: искать шпионов английских, французских, польских и русских. Подданных США велено не трогать, дабы не портить отношений.

Харальду бы смолчать. Он уже понял, что с Козлом не сработается, и скоро придется уходить, причем, хорошо, если в родственное «крипо», а не в «болотное» ведомство. Но – не сдержался. В конце концов, не на Козла же они работают!

…То, что американцы уже не первый год создают в Европе собственную сеть, стало ясно еще в 1934-м. Строили грамотно: сначала низовые ячейки под видом агентств печати и туристических бюро, потом региональные структуры, замаскированные под управления бесчисленных благотворительных фондов. Над всем этим – руководство по странам: Франция, Бельгия, Голландия, Италия. Наверняка и Германия тоже, хотя на границах Рейха след терялся. Сеть не имела ни названия, ни даже фиктивной вывески. Сослуживцы Пейпера окрестили нового противника «Ковбои», что было по-своему логично.

К лету 1936 года «Ковбои» завершили стройку. Прибыл и руководитель, новый посол США в Париже Уильям Буллит. Перед этим он возглавлял посольство в Москве, что заставляло крепко задуматься.

31

Желающие могут пересчитать. Фотография рабочего стола сохранилась.