Страница 16 из 24
– Но мне действительно… Послушай!.. Послушайте, в конце концов, я взрослая женщина…
Бить светлоглазую Харальд не стал – по щеке погладил. Сам виноват, по себе судил, не сделав поправку на то, насколько госпожа баронесса… взрослая. Пододвинул стул – к столу поближе, взял за плечи, усадил аккуратно. Соплюхе не везло с парнями – или наоборот, парням не обломилось. Только говорить об этом вслух нельзя. Здесь не кабинет доктора Фрейда.
Колдуй, Гандрий Шадовиц!
Закрыл тетрадь (черная книга «Корактор» из сундука Мельника!), прижал к столу ладонью.
– Дано: Рейх, полиция, вермахт, Служба безопасности рейхсфюрера СС, НСДАП и ее структура, миллионы сознательных подданных, пишущих доносы, несколько густых сетей агентуры. Задача: создать сильное, боеспособное подполье. Ну как?
«Вы – параноик, Харальд. Вот и действуйте, как параноик».
Услышала! Протянула руку, поднесла к тетради. Коснуться не решилась, отдернула.
– Ты… Вы над этим работаете, Харальд?
Сын колдуна улыбнулся.
– Пока не слишком получается. Есть лишнее звено, Ингрид. Вы! Поэтому завтра же постараюсь найти для вас дорожку обратно через границу. А когда очухаетесь под парижскими каштанами, тогда и будете намекать кому хотите – и сколько хотите!..
– Нет! Не-е-ет!
Вскочила, чуть стул не опрокинув, сжала кулаки.
– Вы… Вы не знаете ничего! Я и так была за границей – в полной безопасности, среди друзей. Но после… После того… В общем, я почувствовала, что должна вернуться, должна что-то сделать. Понимаете? Даже когда схватили, я не испугалась. И не потому, что увидела вас, а потому что решила – Судьба. Кто-то должен начать. Погибну я, но другие…
Задохнулась, смахнула слезы с глаз.
Гауптштурмфюрер СС не перебивал, слушал. Привык – и не таких светлоглазых до самого нутра выворачивал. Пой, птичка, не умолкай!
– Мы… Мои друзья и я… Тоже думали о подполье, о том, что оно есть, действует, и мы сможем помочь. Потому и приехала…
Харальд Пейпер, раскрыв тетрадь, скользнул взглядом по первой странице. Чего-то не хватает, не ладится колдовство? Scheiße an die Wände schmieren! Лишнее звено? Fick dich! Куда он смотрел? О чем думал?
Встал, поймал взглядом взгляд – светлое утреннее небо.
– Хотите помочь, Ингрид?
Кубики, черточки, квадратики – ведьмина азбука. До формулы – всего один шаг, протянутая рука.
Есть!
Ночью, перед тем, как забраться на верхнюю полку, Кейдж открыл окно, чтобы впустить свежего ветра. В купе, спасибо Лорен, преизрядно накурено. Сама мисс Бьерк-Грант уже спала, уснул и Монстр. Отхрапев свое, он, проявляя редкую сознательность, дышал тихо, словно младенец. Крису же не спалось. Вначале привычно ныли зубы. Таблетка их успокоила, но Морфей не спешил. Может, потому, что за открытым окном – чужая страна, чужая прохладная ночь. Редкие огоньки, еле различимые дома, темные силуэты деревьев…
Океан он перешагнул впервые, но ничего особенного ни в Германии с ее барабанами и черными мундирами, ни в прекрасной Франции, где положено восхищаться каждым кустом, так и не увидел. Что та страна, что эта! Луизианские «ба́йю» с помянутыми Лорен аллигаторами в свое время впечатлили Кейджа куда больше, чем душный, шумный и вдобавок изрядно грязный Париж. Уроженец Сен-Пьера, отдавая должное Тому, Кто на небесах, в земной жизни был совершенным реалистом. Грааль? Босс при всей его мудрости задал не слишком удачную тему – хотя бы потому, что половина читателей «Мэгэзин» даже не слыхала это слово. Писать следует о чем-то реальном, понятном каждому. Да хоть про искусственное осеменение скота! Очень даже неплохо, приличный материал на два «подвала», на фото – счастливая коровья морда крупным планом…
Для себя Кейдж уже все решил. Мисс Бьерк-Грант со своей командой полезет в пещеру – и на здоровье! А он достанет… Ну, к примеру мотоцикл. И вперед, по дорогам, за настоящей темой!.. Название – пустяки, пиши о чем угодно, а назови «На земле Грааля».
Кристофер Жан Грант смотрел в пустое окно. Мать-Тьма не мешала, наблюдала молча. Человек спешит навстречу своей Судьбе.
Пусть его!
Глава 3
Авалан, почти город
Шарль. – Монсегюр. – Семнадцать печатей. – Фуэте! – «Он покоит меня на зеленых пастбищах…» – Профессор из Будапешта. – Встретились два шпиона. – Дядюшка Барбарен. – Вальтер Эйгер.
В последний миг Анна Фогель едва не повернула обратно. Не из-за опасности, ее как раз и не было. Позднее утро, людей – полон тротуар, ажаны на посту. И слежки она не приметила. Место же крайне удачное: ворота Порт Фессар, за ними – парк Бют-Шамон с его искусственными скалами и храмами, затейливая игрушка барона Османа. Вход, но не главный, толпы нет, все на виду.
Но что-то мешало, гвоздем торчало в сердце. Словами не выразить, разве что одним, коротким:
Назад!
Не успела – Шарль обернулся. Поправил очки, шагнул навстречу. А на лице – ничего, словно вчера расстались. Взглянул на нее, потом скользнул взглядом по трости.
– Я тебя давно заметил, потому и пошел тише, чтобы догнать могла. Здравствуй, Анна!
– Здравствуй!..
Букет белых осенних астр, поцелуй в щеку. Со стороны взглянуть: бывшие любовники, не враги, и не друзья. Встретились, а зачем, и самим не очень понятно.
– Там, в парке, есть кафе на террасе…
– Роза Бонор на аллее Каскадов, – вспомнила она. – Да, удобное место. Пошли!
Гвоздь из сердца не исчез. Карел Домучик, бывший старший референт при министре, ничего не делает зря. Не ошибается и, главное, никогда не дает волю чувствам. Шахматный автомат позапрошлого века: колесики, пружинки, рычажки, сзади – ключик. Раньше его заводил Эрц. А теперь?
Да, Шарль не умеет ошибаться – в отличие от нее. И если согласился на встречу, значит, продумал все до конца. С бывшим же агентом встречаются для того, чтобы завербовать вновь – или сделать так, что вербовать будет некого.
– Голодная?
Отвечать не стала, покачала головой. Вспомнилось, как она притащила ничего не понимающего Вальтера в кафе (адрес подсказал, естественно, Шарль), как изучала меню, заказывала жареных цыплят. Операция шла штатно, но на душе было мерзостно. Американца наверняка придется потрошить, а парень оказался симпатичным – и доверчивым до смертной оторопи. И не откажешься, сама же предложила.
– Я тоже не голодный, – сообщил Шарль, пообщавшись с официантом. – Заказал «Пети Плато де Фромаж», камамбер и…
Взглянул на ее лицо, осекся. Сбой в шестеренках – или, напротив, пауза перед чем-то важным. Шахматный автомат не переиграть, даже с толку не сбить. Непобедимый!
Мухоловка поглядела сквозь чужие стеклышки в чужие глаза.
– Когда я умирала, Шарль, всякое видела. Одно забыть не могу: как ты меня живьем в гроб заколачивал. Все, что ты и обещал, даже страшнее. Но леденцы не забыл, спасибо!
«…Кладу под левую руку. Прощай, Анна!»
Его губы еле заметно дрогнули.
– Такой приказ действительно был, Мухоловка. Эрц решил, что ты предала, предпочла ему этого американца… Я должен оправдываться?
Бесшумно возникший официант украсил столик плетеным подносом. Парк Бют-Шамон в миниатюре – башенки и скалы из разноцветного сыра в окружении фруктов и винограда. Анна, подождав, пока они вновь остались одни, вынула из сумочки сигареты.
…На борту деревянного корабля решила не курить, дабы не смущать капитана.
– Ты мне ничего не должен, Шарль. Я зря попросила о встрече. Ошиблась! Со мной это бывает, извини. Но ты наверняка что-то приготовил. Говори, слушаю.
Закурила, вдохнув горький дым. Фигуры с доски сброшены, играй как хочешь, автомат!
– Если бы я планировал операцию, – Карел Домучик, пододвинув ближе поднос, подцепил вилкой центральную башню. – Я тебя, Анна, отстранил бы сразу. Отправил в санаторий – и написал бы докладную с просьбой больше таких не присылать. О делах с тобой говорить сейчас бесполезно. Разве что…