По зову долга

– Глупость, – Чимбик брезгливо отбросил трубку. – Сигары, сигареты, теперь эта штука… Дворняги словно собирают способы портить свои организмы.

Сержант оглядел каюту, забитую подобными странными предметами, о назначении которых приходилось узнавать с помощью информационной сети. Например, полотенце. Репликанты всю свою жизнь сушились в кабине, расположенной сразу за кабиной водо-эмульсионного душа. То, что для сушки можно использовать кусок ткани, вызывало у них удивление. Ещё большее удивление вызвал факт, что этих кусков, оказывается, несколько, и каждый – для определённой части тела. Почему нельзя вытираться одним куском – так и осталось для репликантов загадкой.

Непонятным, но очень приятным предметом была “ванна” – емкость для мыться, позволяющая погрузить в воду практически всё тело. Необходимость её пребывания в санузле при работающем душе вызывала вопрос, но, пожалуй, это был единственный непонятный предмет, вызвавший полное одобрение репликантов. Они поочерёдно проводили в ней большую часть времени, не занятого наблюдением за беглянками или изучением гражданского быта.

А изучать приходилось много.

Деревянная, пожароопасная мебель; разнообразные сосуды из металла и древесины, названные “элементами декора”; деревянный ящик с алкоголем – всё это порядком озадачивало репликантов. Для постижения назначения этих предметов им постоянно приходилось пользоваться помощью информационной сети. И полученная информация в большинстве случаев поражала своей абсурдностью.

Неожиданно приятным открытием стало меню. Привыкших к однообразной пище репликантов ошеломило невероятное для них разнообразие блюд. Наверное, это были первые пассажиры, по пришедшие в полный восторг от трудов поваров лайнера. Не избалованные репликанты с готовностью воспользовались возможностью погрузиться в мир вкусовых ощущений. Отсутствие ограничений на количество потребляемой еды, её вид, вкус, запахи – всё это очаровало солдат. Первые блюда, вторые блюда, десерт, закуски – эти новые термины они изучали с восторженным рвением. Всё, что не попадало на стол – встречалось с одобрением и сметалось без остатка.

Чимбик подумал, что если бы существовал рай для репликантов, то это была бы ванна, и стоящий рядом с ней поднос с едой.

Негативные впечатления вызвал лишь переход через Врата – огромное высокотехнологичное сооружение в космосе, позволяющее кораблям совершать прыжки в подпространство, и выходить в нужной точке. Именно система Врат приблизила друг к другу разбросанные по галактике человеческие колонии и, косвенно, стала катализатором войны между первопроходцами и поселенцами второй волны.

Сам момент прыжка вызывал у репликантов тошноту и лёгкое головокружение. Сержант вспомнил один из пунктов инструкции сопровождения гражданских: у обычных, неподготовленных, людей переход через Врата иногда провоцирует рвоту и обморок. Однако, судя по начавшемуся после перехода в подпространство столпотворению на палубах, люди были куда крепче, чем описывалось в методичках.

Оценив обстановку, сержант отрядил Блайза на разведку. Сам Чимбик предпочёл остаться в каюте – его лицо было слишком приметным.

Блайза такой расклад ничуть не расстроил. Получив приказ, он едва ли не вприпрыжку выбежал из каюты, чтобы с головой погрузиться в изучение нового, яркого и интересного мира. Насколько это будет позволено без отрыва от выполнения полученного приказа.

Сестёр репликант нашёл легко: при посадке в шаттл репликанты запомнили класс салона, и места, соответствующие номерам каюты, которыми летели беглянки. Без труда ему удалось выяснить и фамилию сестёр – Лорэй. Гражданские вообще охотно трепали языками и не считали нужным утаивать информацию.

Тот факт, что Лорэй приобрели билеты в бизнес-класс, не помешал им провести большую часть полёта на палубе первого класса, что существенно облегчало наблюдение. Лиц репликантов они не видели, а потому не узнали Блайза, случайно столкнувшись с ним на обзорной палубе. Но после этого случая репликанты удвоили осторожность, увеличив дистанцию, с которой вели наблюдение, до максимально возможной. По этому поводу Блайз ворчал, что дай Чимбику волю – он бы вообще влез на антенну гиперсвязи и вёл бы слежку оттуда через бинокль, на что сержант лишь молча отмахивался.

В отличие от самого Блайза, в обществе пассажиров первого класса Лорэй чувствовали себя комфортно. Они легко находили общий язык с незнакомцами, предпочитая общаться с мужчинами. Девушки шутили сами и охотно смеялись над шутками собеседников, отчего те становились всё более словоохотливы. Очень скоро практически в каждой беседе близнецы лишь изредка вставляли слово-другое, а их новые знакомые говорили, говорили и говорили…

Репликант невольно поразился мастерству, с которым Лорэй выуживали информацию из людей, с которыми были знакомы менее часа. Теория о принадлежности сестёр к разведке выглядела всё более вероятной. Несколько раз мисс Лорэй принимали приглашение посетить каюту того, или иного знакомого и Блайзу оставалось только гадать, о чём шёл разговор за закрытыми дверями.

А ещё репликант никак не мог привыкнуть к тому, что едва знакомые между собой люди, и в особенности Лорэй, постоянно касаются друг друга. Мужчины при встрече пожимали друг другу руки, а женщины вообще прикасались губами к щеке в знак приветствия. Обнюхивали они друг друга, что ли?

Лорэй и вовсе прикасались к другим при каждом удобном случае. Это казалось странным репликанту, чьи жесты носили сугубо практический характер. Блайз подолгу задумчиво наблюдал за близнецами, пытаясь вникнуть в смысл происходящего. Вот Свитари (таким оказалось полное имя Ри) ненавязчиво коснулась руки собеседника жестом сочувствия и поддержки. А вот Эйнджела (вторая из близнецов), идущая под руку с богато одетым мужчиной средних лет, рассмеялась и потёрлась щекой о его плечо. Даже в те редкие моменты покоя, когда Лорэй просто сидели на обзорной палубе и смотрели на звёзды и туманности, они тянулись и ластились друг к другу, как зверьки, ищущие тепла. Создавалось впечатление, что прикосновения для них столь же естественны и необходимы, как и дыхание.

– Они странные, – заметил Чимбик, когда Блайз вернулся с очередным докладом.

Блайз молча кивнул.

– Они чего-то боятся, садж, – добавил он.

– В смысле? – удивленно уставился на него Чимбик.

Блайз замялся, подыскивая правильные слова, а потом, медленно, старательно подбирая выражения, развил мысль:

– Помнишь, мы боялись в детстве дронов с шокерами и осмотров? В них есть что-то похожее. Может, они всё-таки репликанты?

– Они – враги! – жестко обрубил его Чимбик. – И не забывай об этом! – с нажимом добавил он.

Блайз вздохнул и кивнул:

– Да, сержант, я помню…

Поднявшись со своего места, он положил руку на плечо сержанту и повторил:

– Помню… – после чего ушёл в свою спальню.

Чимбик проводил его долгим взглядом, почесал переносицу, вздохнул вернулся к анализу данных наблюдения.

До самого конца полёта они не вспоминали этот разговор.

Планета Новый Плимут

Покидать лайнер Чимбику и Блайзу пришлось совсем не как респектабельным пассажирам, а, скорее, как мелким воришкам. Опасаясь изменения правил таможни в точке прибытия, оба репликанта со своими рюкзаками проникли на грузовой шаттл. После приземления шаттла репликанты прокрались на техническую территорию порта, где натолкнулись на группу техников. Чимбик только собрался решить вопрос привычным способом – просто убив нежелательных свидетелей, как выручил Блайз, умело изобразивший заплутавших пассажиров. Техники показали “разиням” дорогу, посоветовав на будущее не лениться и взять план космопорта. Они так и не узнали, что на волосок разминулись со смертью.

И вот теперь оба солдата сидели на скамейке в сквере напротив здания космопорта, и вели наблюдение за выходом из пассажирского терминала, в ожидании Лорэй.

– Новый сопровождающий? – недоуменно поинтересовался Чимбик, глядя, как Лорэй выходят из дверей в компании одного из пассажиров первого класса. Не того тучного господина, под руку с которым шли в космопорте Гефеста.