На сломанных ногах

– Кто это мог быть? – спросила Кассандра, выпрямившись. – И почему ты выбралась из повозки?

– Антиванский ворон… Я думала, их больше нет, – ответила девушка, слушая голоса в собственной голове. – И потому, что устала сидеть, заболели ноги.

– Как бы там ни было, это первая засада за весь наш путь. Разве это нельзя назвать добрым знаком?

– Нет, – ответила Эллана, прикрывая глаза. – Это – Антиванский ворон, Кассандра, и если его подослал глава гильдии… – вздохнула она, подбирая слова. – Он эльф. Есть шанс, что…

– Солас вербует слишком значимых агентов по всему миру, – перебила ее Искательница.

Долийка не была уверена, то лишь догадки, построенные на собственных домыслах. О Зевране она когда-то слышала от Лелианы и Жозефины, и сейчас положение дел могло измениться, и гильдию Воронов мог возглавить кто-либо другой. Когда Эллана спросила об этом Источник, голоса смолкли в ее голове, и лишь тишина была девушке ответом.

Море шумело неподалеку, приближался прилив, и небеса наполнялись силой бури. Ясную голубую даль затягивало свинцовыми тучами. Гроза шла с Запада, облака несли с собой дождь, молнии и сырость, а долийка – возмездие, опоздавшее на пару лет. Когда Эллана вновь спросила у Источника «Где он?», голоса смущенно замолкли, давая ей отдохнуть.

– Нам осталось немного, – заговорил мужчина, сопровождавший небольшой караван. – Мы проводим вас до пристани и посадим на корабль, на нем вы прибудете в Неварру и дальше доберетесь до цели в другом составе.

– Король Маркус не должен узнать о том, что ты путешествуешь по его стране Эллана, он все еще злится на Инквизицию за то, что когда-то мы поддержали Тевинтер, очищая границы Неварры от венатори. Будем ехать тихо.

– Кажется, тихо не получится, – заметила девушка, вновь слыша голос Источника.

***

На пристани их ждал Варрик, как и предсказывали шепчущие в звонкой тишине голоса. Кассандра смущенно улыбнулась, заметив старого знакомого, Эллана же не смогла выдавить из себя улыбку. Каждый раз, смотря в его широко распахнутые глаза, в дрожащих зрачках гнома она видела Хоук. Защитница звала ее из Тени, винила в собственной смерти, во всех известных Эллане грехах. Голоса в ее голове вопили в ответ: «Не мертва, не мертва, пока не мертва», но долийка не слушала, закрывая глаза и уши.

Они говорили об этом с Кассандрой, вверявшей своей леди Инквизитору горькую истину – в гибели Хоук нет и капли ее вины. В ней виновен тот, кто позволил Бреши открыться, в ней повинен тот, кто дал Корифею силу, способную расстегнуть небеса, обрушить на головы смертных демонический град и превратить порядок в хаос. Солас. Отныне и впредь все беды, тронувшие людей, петлей висели на его тонкой изящной шее.

Корабль шел быстро, капитан сумел поймать ветер, словно посланный им в подарок почтенным божеством. Эллана стояла у самого края борта, чтобы видеть широту моря, чувствовать, как корабль качается на волнах. Нет, это не полный пения лес, не ласковая теплая равнина. Вода, только вода, куда ни смотри. Морской болезни не было у долийки, лишь Кассандра мучилась с животом.

– Знаешь, у нее этого не было, когда мы плыли из Киркволла до Убежища, – вспоминал Варрик, разглядывая широту катящейся вперед волны. – Похоже, Инквизитор, все мы стареем.

– Стареем, – ответила Эллана, давя в себе еще один страх. – Как думаешь, Варрик, чем все это закончится?

– Ну, – говорил гном, не оставляя себе времени на пустые раздумья. – Это закончится весьма успешно. Я заключу с Невварцами соглашение о пользовании пристанью Киркволла, дабы переправлять товары в Вольную Марку, но, конечно, не по доброте душевной, а…

– Точно, гном – есть гном, только удивляюсь, чего ты не отращиваешь бороду и не сетуешь на широту небес. Я не об этом. Не о торговле, соглашениях и прочих важных намесничьих делах.

– Я знаю. Но, Инквизитор, давай не думать о конце хоть сейчас.

А подумать бы стоило, у Элланы ведь не было плана. Раньше, стоя во главе Инквизиции, все решения лежали на ее узких плечах, приходилось продумывать каждый ход, не спать по ночам, играя. Сейчас же – ей предстояло быть лишь фигуркой в руках Верховной Жрицы Виктории, фигуркой, цены которой та не знала и сейчас. Стоило подумать о Тевинтере, о Магистрариуме, что будет слушать ее – эльфийку, не обладавшую магией… Дрожь бежала по некогда крепким плечам.

– В порочную добродетель, Инквизитор? Давно у меня не было на нее времени, а сейчас, ты подумай, неделя.

– Да, пожалуйста. Кассандра, как оказалось, не умеет играть.

***

Засыпать на руках у моря было слишком легко. Эллана лишь прикрыла глаза, опустившись в объятья холодной постели, как сон настиг ее быстрее голодного хищника. Кассандра спала на соседней койке, в каюте мирно потрескивал со всех сторон окруженный камнями камин, и море шумело, волнами разбиваясь о борт корабля. Сны обещали быть теплыми.

И верно. Сон долийки выдался ярким, она видела свою прошлую жизнь. Сочные зеленые леса, шепот ветра в волосах, брат, выходящий с ней на охоту. Эльфийка вновь чувствовала, как руки ее крепко сжимают отцовский лук, как стрелы выскальзывают из пальцев. Она слышала предсмертный крик галлы, вой волка, отбившегося от стаи и топот десятка копыт. Азарт охотницы захватил ее снова, валласлин Андруил горел на обласканном солнцем лице.

– Бежим, – кричала Эллана, перепрыгивая, через торчащие из земли корни старых лип. – Он не мог уйти далеко, ты снова попала в брюхо.

– Но попала же! – обиженно закричала в ответ подруга-охотница.

– Ага. Молодец, теперь половина мяса испорчена горьким желудочным соком. Или хуже – кишками.

Горе-охотница фыркнула в ответ, а Эллана смолчала. Это ей отвечать перед старшими, ей объяснять Хранительнице, почему мяса сегодня так мало, конечно же только ей. Девушка в очередной раз напомнила себе, что лучше всего ходить на охоту одной, выслеживая дичь столько, сколько самой ей захочется. Даже Шартан, ее заносчивый братец, не мог не мешать.

Остановившись во главе отряда, девушка подняла руку вверх. Ту самую, что сейчас звала ее за собой в могилу, ту, которой Эллана лишилась не так давно. Охотники ждали команды, а девушка прислушивалась к лесной тиши. Ни звука, ни шороха, словно Эллана стояла в выгоревшем поле. Птица молчали, листья перестали шептать ветру свои имена, и даже дыхание соратников словно смолкло.

– Что-то не так с этим лесом, говорю же вам, не могут олени… – причитала она, пока не обернулась.

Охотников не было, не было за спиной и брата. Только она сама. Эллана. На эльфийку смотрела ее тень – тень, что когда-то бездумно бродила по лесу, подстреливая зайцев куропаток, испуганно вылетавших из кустов. Девушка молчала, чувствуя, как на лбу ее крошечными бусинками выступает пот. Эльфийка молчала, молчало и ее прошлое, лишь изредка переводя взгляд вдаль.

– Тихо здесь, правда? Ты, например, слышишь что-нибудь сейчас?

Тень говорила первой. Эллана отшагнула назад, но прошлое шло ей навстречу так долго, как та пыталась от него убежать. Долийка закрыла глаза, вслушиваясь в окружающую ее тишину. Волны, она слышала, как вода трогает корабль то за один борт, то за другой, чувствовала качку, чувствовала запах прошедшей грозы. Девушка промолчала, и Тень недовольно повела плечом. Она пришла за ответами, пришла по поручению – выведать, дознать, донести, и поручение это будет исполнено.

– Он все равно найдет тебя раньше, – произнесла она шепотом. – Куда бы ты ни делась из дома, он найдет тебя, Эллана, не пытайся спрятаться. Хоть на Глубинных Тропах, хоть в самой Тени, тебе не скрыться.

– От кого?

– От меня, – послышалось из-за спины.

Когда эльфийка обернулась, пытаясь поймать волка за хвост, сон растаял предрассветным вскриком. Эллана подпрыгнула на кровати, схватилась за обрубок руки, еще долго пыталась надышаться. Соленый воздух резал горло, хотелось метаться по кровати, кричать, плакать и выть. Она слышала Его, слышала, почти ощутила мягкое касание, она знает, Кто грядет.