На сломанных ногах

– Ваше Святейшество, я прошу, – перебила ее эльфийка, вскидывая руку.

***

Сон ее всегда выдавался беспокойным, хозяйка металась в агонии, сбивая простыни до утра. Слуги знали об этом, трусили у дверей, опасаясь вторгаться в сонную обитель леди Инквизитора. Слухи ходили по дому, окрашивая разговоры в новые тона. Кто-то говорил, что во сне Эллана видит лица убитых ею храмовников, кто-то, что она слышит, как демоны взывают к ней через прикрытую Брешь.

Но к демонам взывала эльфийка.

– Я вижу тебя, – вновь и вновь произносит девушка, не позволяя себе обернуться. – Почему ты ускользаешь от меня даже сейчас?

Вокруг нее лес, шумящий шепотом теплого южного ветра. Вокруг нее скачут тени, пытаясь подняться одна выше другой. Эллана привыкла осознавать его присутствие, видеть волка вдали, чувствовать его дыхание на мокрой шее, привыкла, но есть ли в том прок? Губы – предатели, губы шепчут его имя, каждое из имен, взывая к ответу, но эльф каждый раз молчит, не позволяя себе указать ей путь.

– Если гнаться за тобой, ты убежишь… Если звать, ты оставишь зов без ответа… Зачем же ты каждый раз врываешься в мои сны?

– Если бы у меня был ответ, Vhenan, я бы им с тобой поделился.

========== Из пепла ==========

***

Эллана не давала распоряжения, но слуги все равно вложили в ее рюкзак два старых кинжала, полученных трофеями в нелегком бою. Так им велела Искательница – Кассандра с ее громким голосом и непоколебимым взглядом внушала чужой прислуге куда больший трепет, чем мрачная хозяйка дома. Эльфийке оставалось лишь узнать об этом в дороге после попытки найти в рюкзаке что-то съестное, подкрепиться и вздремнуть. Положили, отлично, пусть за ее плечами побудет еще один лишний груз.

Рыжая галла, что была любимицей долийки еще до ухода от дел, сейчас вынуждена была остаться дома. Луна проводила хозяйку печальным взглядом, но через час после ее отъезда уже мирно жевала свежескошенную траву. Хотела бы долийка иметь такую краткосрочную память. Когда Кассандра непонимающе нахмурила брови, глядя на то, как Эллана запрыгивает в повозку, эльфийка лишь кивнула на обрубок некогда изящной руки. Она уже не могла держаться в седле, как бы страстно сама того ни хотела.

Раньше они организовывали стоянку раз в день, садились в круг у костра и слушали бесконечные истории друг друга. Бык вещал о Кун, о том, как хороша жизнь под давлением «распорядителя», Сэра о своих пакостях высоким чинам, Кассандра о том, как много некрополей в ее неспокойной Неварре, а Варрик рассказывал о приключениях, пережитых с Хоук когда-то давно. Разговоры не смолкали и ночью, и многие сопартийцы, бывало, вставали по утрам без лица, чтобы сонными и угрюмыми продолжить свое путешествие.

Сейчас же Сестра Соловей велела двигаться без промедлений, стоянок не было ни ночью, ни днем. Три «торговых» повозки шли весь день, ночью лишь на час останавливаясь у аванпостов, чтобы сменить герб, телеги и сопровождение, превратившись в другой торговый караван. Все делалось быстро, Эллана успевала лишь спрыгнуть с обоза, размять затекшие ноги, перекинуться двумя словами с агентами, а после ей оставалось лишь вновь запрыгнуть на жесткое сиденье и ждать.

– Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью, Эллана. Через день мы уже поднимемся на борт, и в море пробудем почти неделю.

– Я понятия не имею, – отозвалась долийка, задумчиво глядя в небеса. – Никогда не бывала на кораблях. Ну, на тех, что бороздят по морю… Аравели же не считаются, верно?

– Эльфийские повозки с красными парусами? Не считаются.

Значит, выявить болезнь или ее отсутствие долийке лишь предстоит. На пятый день путешествия Кассандра великодушно согласилась покинуть седло и остаться в повозке вместе со старой подругой, потому сейчас Эллане пришлось отложить книгу и усердно придумывать все новые и новые темы для разговора. Ферелден тянулся в дороге, его бескрайние леса и поля шумели там, за стенами, звали к вольной эльфийской душе… Но Эллана не желала откликаться.

– Каллен не обиделся на нас за то, что не идем на его свадьбу?

– Каллен – нет, – тихо ответила Кассандра, улыбаясь. – Но Героиня Ферелдена обиделась на Лелиану. Оказалось, что они были близки, вместе победили Мор, сражались плечом к плечу при Денериме, а теперь Верховная Жрица не может найти времени, чтобы посетить свадьбу старой подруги.

– Еще бы не обидеться на нее. Не хочу быть сплетницей, но я слышала, будто Героиня была в отношениях с Королем Алистером.

– Да, слухи ходили, – призналась Искательница, знавшая об этом из рассказов сестры Соловей. – Но, как бы там ни было, сейчас она выходит замуж за нашего Каллена, и король приглашение отверг. Пусть прошлое останется в прошлом.

Вот так легко? Эллана на секунду прикрыла глаза, пытаясь вспомнить свое. Свадьбы. Их в ее клане было две или три, пока долийка беззаботно росла в бесконечном движении. Она не помнила всех подробностей ритуала, только громкую музыку, танцы, пожелания счастья и любви новобрачным, только ту атмосферу – всеобщего счастья, всеобщей любви.

Мечтала ли она о собственной свадьбе, о детях и тихой жизни вдали? У долийской молодежи в приоритетах нет создания семьи. Стать Первым, стать лучшим охотником, хагридом, оставить свой след в истории клана не очередным ртом, а делом, что будет жить в веках. Эллана всю свою юность провела не в попытках выбелить кожу и стереть веснушки с щек, она училась крепче держать кинжалы в слабых еще руках, управляться с луком, распознавать дыхание зайца в молчаливом лесу. Но что толку? Теперь, когда часть ее утеряна безвозвратно…

– Что это было?

Искательница вскочила с места первой. Карета остановилась, лошади зафырчали впереди, и до слуха эльфийки дошел знакомый ей звук. Мечи покидали ножны, в воздухе зрела битва, итог которой решит, кому сегодня суждено умереть. Эллана даже не знала, на каком отрезке пути их застали врасплох, в то же время Кассандра ринулась наружу, попутно выхватывая меч из-за пояса. Леди Инквизитор скучала по тем временам, когда могла кидаться в бой также беззаботно, не проигрывая в мозгу ситуацию, не отбиваясь от тысячи голосов.

Долийка поднялась с места, но голоса не дали ей идти. «Вороны, вороны кружат над вами», – туманно шептал Источник. «Вороны беспокоятся о твоей душе». Якорь в такие моменты пускал по здоровой когда-то руке тонкую струйку боли, слезы путали обзор, размывая картинку в глазах. Мечи бряцали где-то снаружи, битва тянулась минуту, две, три, и Эллане оставалось лишь гадать, кто взберется в ее повозку следующим. Голоса смолкли, и ждать дальше эльфийка уже не желала. В здоровой своей руке та сжимала припрятанную у пояса дегтярную бомбу.

Она уже успела забыть, как выглядит подход к Штормовому Берегу, как резко он пахнет солью и палой листвой. Выглянув наружу, Эллана на несколько долгих секунд забыла о том, что вышла на подмогу своим сопартийцам. Деревья шумели по обе стороны, лес звал отдалившуюся от него дочь. Спрыгнув и оглянувшись назад, эльфийка заметила меж двух валунов только четыре движущиеся фигуры. Две из них принадлежали агентам Инквизиции, одна – Кассандре, а последняя не походила ни на кого.

Человек, эльф или слишком низкий кунари, закутанный в черный костюм, украшенный тонкими пластами стали, бился с тремя врагами одновременно. Ясная погода и теплый свет дня давали возможность рассмотреть его со всех сторон. Фигура прыгала, отталкиваясь то от одного камня, то от другого, умело парируя удары и уклоняясь от них. Нельзя сказать, что «танец» ее был безупречен, Эллана заметила уже два окна, готовых принять меткую стрелу, но заметить – все, что ныне могла долийка. Лица нанятого кем-то убийцы она уже не могла рассмотреть, маска ворона плотно закрывала обзор.

Да и тот не был настроен смотреть по сторонам в поисках иных целей. Его отравленные кинжалы мельтешили у лица Кассандры в попытке задеть ее хоть краем острого лезвия. Вспышка серо-зеленого дыма, и вот убийца уже исчез в тенях, чтобы появиться за спиной своей жертвы. Эллана знала этот прием, охотно применяла его в драках, потому смогла распознать. Дегтярная бомба в ее руке тут же попала в цель, на несколько фатальных секунд замедлив движения разбойника. Взмах меча, грозный вскрик – знамение новой победы.