Ночные фиалки

– Что мне теперь сказать маме? – спросила девушка тихо, теперь уже взволнованно.

Об этом она не думала, пока мужчина в ночи целовал ее шею, пока он гладил черные волосы, выгнутую в припадке наслаждения спину. Ирена села на кровати, заправив ее за ними. Укус на ее шее все еще саднил, девчонке пришлось снова прикрыть его угольно-черной косой, чтобы никто больше не заметил.

– Что ты пришла домой вовремя, – ответил вампир, непонимающе выгибая бровь.

– Ага. Просто никто не видел меня, да? – насупилась девушка. – Я же из семьи дебилов, которые назавтра забывают все на свете, верно?

Ирена собиралась рассмеяться «наивному» мужчине в лицо, но не стала. Взгляд его холодных глаз заставил спину девчонки покрыться мурашками, что-то в этих серо-голубых очах было… Пугающе-глубоким. Рен еще не знала, сколько Детлаффу лет, не знала даже что он на самом деле, и стойкость многовекового духа, скрытого под почти что человеческой плотью, пугала ее и притягивала с невозможной силой.

– Я занесу тебя в окно, – нехотя произнес он, не находя никакого удовольствия в разжевывании простых истин. – Никто тебя не заметил, Дариуш пришел позже или раньше, вы с ним договоритесь. Никто ничего не скажет.

Детлафф бегло застегивал пуговицы рубахи, края ее заправляя в штаны, чтобы не мешались. Он не предложил Ирене завтрак, больше не спрашивал о ее самочувствии, потому что успел забыть… Какого это. Заботиться о ком-то, о любимой женщине, слушать ее жалобы, успокаивать страхи, делить приятный быт. Мужчине предстояло освежить память много позже, но сожаление о том, что девчонке достался именно он, кольнуло вампира уже сейчас.

И от влюбленного в тебя вампира не избавиться, как от назойливой мошки. Впрочем, Детлафф еще не был уверен в серьезности своего чувства. Девчонка ему, бесспорно, нравилась. Ее упрямство забавляло, нагловатый нрав позволял разглядеть в дочери кузнеца дух шумной столицы. И не было в Рен ничего, почти ничего, что могло бы напомнить ему о предавшей его женщине.

Ренаведд. О ней вампиру еще предстояло рассказать долгую и путанную историю, от скорого знакомства в темном переулке и до побега в холодной ночи. Его задумчивый взгляд сподвиг девчонку на странноватую улыбочку. Щекой она осторожно прижалась к его груди, руками обнимая широкоплечего вампира. В свете закатного солнца ее красный наряд смотрелся выгоднее. Нет, теплые цвета девчонке не шли.

Об этом мужчина не упомянул, удержав мысли в голове. Беглый взгляд на ее макушку заставил Детлаффа скривить губы в ухмылке. Она так хрупка, невинна и послушна в его направляющих в нужную сторону ладонях, что сердце больно дергалось в груди. Прилив нежности показался вампиру слишком странным, чуждым его природе. Судя по тому, как сильно Рен цеплялась за своего вампира, разжимать объятья она собиралась нескоро. Пришлось ему.

– А как будет дальше, Детлафф? Я буду приходить к тебе по ночам, уходить с утра… И все? – спросила она, отстраняясь.

– Не знаю, Рен, – ответил вампир. – Ты ждешь чего-то другого?

– Обычно семьи, ну, мужчины и женщины, они… Женятся.

Обычно. Только проблема была в том, что Детлафф обычным никогда не был. Возможно, очень давно, среди вампиров, пышущих молодостью, его даже можно было найти заурядным, но теперь, в окружении тысяч людей, рождающихся и умирающих с неимоверной легкостью, Детлафф мог считать себя явлением уникальным. Почти.

Ему следовало догадаться о том, что в девичьей голове найдутся глупые мыслишки на этот счет. Для воспитанной в традициях времени Ирены сожительство мужчины и женщины должно было сопровождаться законным браком. Она не настаивала, опасаясь, что тогда вампир прогонит ее прочь, но и отступать от этой «мечты» ей совсем не хотелось.

– Иди сюда.

Теплые теперь руки подняли ее над полом, Ирена обхватила вампира за шею. Ей повезло, что солнце еще не поднялась, а ночной сумрак не до конца уступил бой свету. Девчонка сильнее прижалась к мужчине, надеясь на его неоспоримую силу. Он не выронит ее по дороге, за это можно было не трястись.

Дома мелькали под ногами. Рен и не думала, что крыши их могли так сильно выцвести за время, проведенное под разгоряченным солнцем. Мальчишки часто лазали вверх, чтобы попрыгать по козырькам, но Рен в их развлечениях прежде не участвовала. Она любила посидеть внизу, у плывущей вглубь поля реки, плести венки, болтать с подругами о ждущем за порогом счастье.

Счастье… Вот оно, да? Ирена плотнее прижалась к вампиру, чувствуя тепло его могучего тела. Не так она представляла себе первую любовь, первую ночь в компании горячо любимого мужчины, первый день совместной жизни. Какое-то странное чувство сожаления примешивалось к эйфории расцветших в душе чувств. Он никогда не женится на ней – Рен хорошо это знала, и могла отказаться начинать отношения, ведущие ее в лапы порока. Могла.

Оконный проем не скрипел, мужчина осторожно поставил Ирену на ноги, оказавшись в ее комнатке. Дари посапывал в кровати за ширмой, спал он всегда крепко, потому проблем девчонка не испытывала. Детлафф оглядел кузнецкую дочку с ног до головы, шершавой ладонью погладив ее румяную щеку.

– Повяжи шарфик, – попросил он полушепотом, пальцем дотрагиваясь до свежего укуса. – Пожалуйста.

Это слово было ему до жути непривычно, и Детлафф выговорил его с большим трудом. Рен об этом не догадалась, но просьбу вампира обещала выполнить. Она и сама думала о том, что шрам надо бы как-то спрятать, чтобы избежать ненужных вопросов, которые могут посыпаться на ее голову в скором времени. Вампир наскоро чмокнул девчонку в щеку, еще не зная, явится ли он сегодня вечером или завтра, чтобы снять, наконец, швы.

Попрощались они сухо, словно и не проводили ночи так, как любящие друг друга мужчина и женщина. Осторожно, не желая будить спящего еще Дариуша, вампир выскользнул в отворенное окно. Холодный порыв ветра всколыхнул черные волосы, девчонка осторожно обернулась. Фиалки, оставленные под солнцем, лившимся из окна, давно высохли, Ирена медленно собрала их в холщевый мешочек с вышитыми на нем сиреневыми цветами.

Девушка закончила скоро, намереваясь улечься в кровать и сделать заспанный вид к пробуждению брата. Только Дари, очнувшись, сорвал все ее планы. Темные глаза его обещали просверлить в Ирене дырку, пока девчонка, ничего не подозревая, повязывала синий шарф вокруг белой шеи.

– Во сколько ты пришла-то? – сонно выдавил он.

– Скажем, что чуть-чуть попозже тебя.

Дариуш громко хмыкнул, но спорить не стал. Мальчишка почти осторожно обулся, весело свесив ноги с кровати. Ирена намеревалась сменить «парадный» наряд на более скромное одеяние, но в присутствии мальчишки переодеваться не желала. Дари не услышал намека в ее покашливании, а ширмочка, сквозь которую можно было видеть не только силуэт, но и каждую деталь, не внушала Рен и капли доверия.

– Он тебя… Тот мужик тебя обидел, верно? – с нескрываемой злостью спросил мальчишка. – Он что-то с тобой сделал, Рен? Запугал или заставил?

– Ничего он со мной не делал… Ничто, чего бы я не хотела сама, – добавила Ирена тихо, почти смущенно. – Вы поздно вернулись?

– Нет, – ответил Дари. – Папа хотел, чтобы ты заглянула в кузницу, как проснешься.

– А зачем? Вы рассказали ему?

– Нет, мы молчали… Не знаю, зачем, – нехотя ответил Дариуш, словно обидевшись на сестру за недомолвки, возникшие между ними с недавних пор. – Я ушел.

Мальчишка хлопнул дверью, уходя, Ирен вздрогнула. Отец, конечно, не был таким уж тираном, как многие соседские мужики, но, бывало, вставлял детям оплеух. Повисшая в комнате тишина толкнула девушку на кровать, Ирена прижалась лицом к пыльной подушке, но кричать не стала, не решилась.

Переодеваться долго не пришлось. Скинув и рубаху, и юбку, Рен выбрала новый наряд. Вышитая виноградными лозами рубашка, жилетка из бычьей кожи, высокие сапожки и старая черная юбка с топорщащимися карманами. Наскоро вымыв лицо в оловянном тазу, девчонка поправила синий шарфик на шее. Скажет, что приболела, даже кашлянет для достоверности.