Страница 5 из 20
В конце концов, на Слизерине особо личные вопросы не в чести.
2
Громко хлопнула дверь. Резким, вызванным Стихийной Магией, порывом ветра по всей комнате разнеслись свитки.
— Они использовали меня! – выдохнула Грейнджер, со злости кинула сумку куда-то в сторону и плюхнулась на свою кровать, не замечая того, что в комнате кроме неё ещё кто-то есть, да и откуда она могла знать, ведь, одним из немногочисленных плюсов быть Слизеринкой – это своя личная комната, а для того, чтобы заметить непрошенного гостя, она была слишком… расстроена и зла.
— Что, Грейнджер, увидела истинное лицо твоих новых «друзей»? – проговорил голос откуда-то с боку.
Девушка вздрогнула от неожиданности, подняла свою голову с горы подушек и, смахнув с глаз слёзы, посмотрела на нарушителя её спокойствия.
— Малфой? – сказать, что Гермиона была удивлена – значит ничего не сказать. – Что ты здесь делаешь? И вообще, как ты попал в мою комнату. Хотя нет… – несмотря на жгучую ярость и обиду на своих «друзей», Гермиона не потеряла свою способность трезво мыслить и здраво размышлять. – Главное тут не в этом. Что тебе здесь понадобилось? Если бы у тебя был очередной приступ «Я-Ненавижу-Магглорождённых-Особенно-На-Слизерине» ты бы не стал ждать меня, и уж тем более, ждать меня тут. Так, что тебе нужно?
Малфой полностью проигнорировал слова девушки.
— Откуда у тебя это? – спросил он, прищурившись и вытаскивая из кармана поблёскивающий на свету медальон, который Гермиона без заминок узнала.
Девушка непроизвольно поднесла руку к шее, сжав воздух там, где раньше висел этот самый кулон. Сколько помнит себя Гермиона он всегда был на ней. Вот только, стоило ей забыть украшение, которое в связи с обстоятельствами требует починки цепочки, его тут же находит Малфой. И почему у неё такое ощущение, что Слизеринец его и искал?
— Какое тебе дело, Малфой? Верни мне его. – требовательно произнесла Слизеринка и протянула руку вперёд. Нет, она не будет забирать медальон силой, всё-таки это не Гриффиндор, а Слизерин, где ценится уверенность в себе и в своих действиях, а не правило: «Сначала делай – потом думай». – Это мой медальон, а не твой. И я не обязана перед тобой отчитываться.
— Я в последний раз тебя спрашиваю, откуда он у тебя! – Драко слегка повысил голос и нахмурился. – Откуда это может быть у Грязнокровки?
Кровь. Да, её родители Магглы… были. Да, она Магглорождённая. Да, ей не место среди студентов благородного Факультета Слизерина. Кровь… Да, это её больное место. Нет, она гордиться своим происхождением. Но больно осознавать, что её никогда не примут здесь. Она чужая здесь. И он, этот напыщенный сноб и самодовольный павлин, Драко Люциус Малфой, намеренно бьёт её по самому больному. Но она не собирается молча сидеть и терпеть его ну уж очень раздражающее присутствие. Как там говориться? «Ударили по щеке, подставь другую… и ударь сам». Хотя здесь больше подойдёт другое… «Око за око, хвост за хвост».
Живоглот, будто разделяя мнение своей хозяйки, зашипел на блондина.
— Послушай меня, самодовольная ты задница, мне плевать на твоё мнение обо мне. Но не вспоминай при мне про вашу дурацкую склонность к делению людей не по личным качествам, а по крови. И не потому, что это меня задевает, нет, за всё это время можно и привыкнуть к этому. Но говоря сейчас об этом, ты оскорбляешь память моих родителей, пусть, как оказалось и приёмных, а этого я тебе не позволю. – волшебная палочка девушки уткнулась в грудь юноши. У Малфоя в свою очередь самоуверенности поубавилось. – Я понятно изъясняюсь или ты так потерялся в своих масках «человека» и «мерзавца», что даже это тебе не понятно? И куда же делся тот вполне адекватный Малфой, что был здесь ещё недели три тому назад? – Гермиона протянула одну руку вперёд, не опуская при этом свою волшебную палочку. – Отдай. Медальон. Мне. Немедленно. Это единственная оставшаяся память о них, ведь остальное исчезло. Я с самого детства нашу его и не позволю какому-то напыщенному индюку лишить меня памяти о них. – юноша вложил медальон в руку девушки. – А теперь… Вон!
Юноша не успел заметить, как оказался за пределами комнаты Грейнджер. Может не стоило так резко? Всё-таки она переживает потерю, да ещё и выяснилось, что семья Грейнджеров удочерила её. Но его раздражало то, что, когда Слизеринцы, в том числе и он, приняли эту девушку, как полноправную студентку факультета Салазара Слизерина, Грейнджер умудрилась связаться с Гриффиндорцами, и ладно там с Долгопупсом, хотя его личность тоже там фигурировала, он бы не стал поступать так, но с этим заносчивым Поттером, мерзким Уизелом и стервозной Узлетой… Это просто бесило. Ну, что ж, зато он получил ответ на вопрос и стал на один шаг ближе к своей цели. А извиниться он сможет и потом, когда Грейнджер остынет, а она простит. Так ведь?..
3
Два дня проходят, как ни в чём не бывало. Девушка продолжает общаться с Гриффиндорцами, сыпать колкостями, игнорировать Малфоя. Драко начинает закипать ещё на первый день, и честно говоря, он не знает, что раздражает его больше.
Паркинсон смотрит ехидно, однако, это ехидство направленно неизвестно на кого, и это довольно напрягающе. Весь завтрак она шепчится с Грейнджер, и у них такие говорящие лица, что только Гриффиндорцы и не смогут понять, что девушки что-то затевают. Впрочем, львы на стол змеек и не смотрят.
Малфой только надеется, что мстить они решили не ему, в конце концов, девушки опасны в своей злобе. Особенно Слизеринки. Особенно, если одна из них в своих мозгах носит наверное всю библиотеку.
Они уходят, и блондин вздыхает одновременно с облегчением и с тревогой. Сегодня выходной, и не хотелось бы его портить.
«Хотя, – с мрачным весельем думает Драко. – они и так уже испорченны»
4
— Эй, Малфой, друзей потерял или свою грязнокровку? – спросил Поттер, глумливо улыбаясь.
— Сгинь, Поттер. – раздражённо бросил блондин, ещё этого придурка видеть с утра в выходной нахватало. – В любом случае это тебя не касается.
— Слышал, вы с Грейнджер повздорили. С чего бы это вдруг? Ты ведь был так мил к этой грязнокровке.
— А вот это точно не твоё дело.
— Знаешь, моё. Ты вашей ссорой перекроешь весь эффект всего нашего милого представления. – пожал плечами Мальчик-Который-Выжил и пошёл в сторону стола факультета Гриффиндор.
Малфой слегка растеряно посмотрел «этому выскочке», как мысленно охарактеризовал Слизеринец Поттера, вслед и тоже сел за стол своего факультета.
Что не так? Поттеру надоела его игра?
5
Двери в Большой Зал распахнулись, и в помещение гордо вошла Гермиона, одетая в милое белое платьице. В волосы девушки, которые были заплетены в причудливые косички, были вплетены живые белоснежные цветы. А такие же белые туфли на довольно высоком каблуке не только завершали сказочный образ девушки, но и делали её немного выше. Где-то половина студентов потеряли свои челюсти на полу от удивления. И было чему удивляться. Где это было видано, что Заучка-Грейнджер, Магглорождённая Волшебница, ошибочно попавшая на Факультет Змей, с библиотекой в голове, эта серая мышка, одевала платья, да и вообще, что-либо, кроме наглухо застёгнутой школьной формы.
Девушка заметила какой фурор она произвела на окружающих и улыбнулась Панси. Паркинсон, наверное, самая первая Слизеринка, заметившая её, как человека, а не инкубатор готового домашнего задания и ответов на уроках для получения призовых балов. Сейчас же, Паркинсон помогла ей с этим образом.
Грейнджер невозмутимо села с краю стола своего факультета и начала обедать, всё время замечая любопытные взгляды на себе.
— Гермиона!.. – кто-то позвал её, наверное, минут пять спустя, и девушка лениво повернулась на звук голоса. – Дай списать эссе по Трансфигурации.
Даже так? Гермиона мысленно усмехнулась. Ну да, конечно, зачем ждать чего-то, если обед почти подошёл к концу, а преподаватели удалились?
Она надеялась, что хитрая усмешка не проявилась на её лице. В лицимеров играть можно в двоём, лживый полудурок.