Страница 4 из 20
Джинни, мелкая сестрица Рона, кажется её ненавидит. И похоже, ревнует к Поттеру. Другого объяснения её яростно злым взглядам в её сторону и мелким пакостям, Гермиона не находит. Она не делает ровным счётом ничего, пока ей пергаменты пачкаются в чернила – в конце концов эта бестия может портить их сколько угодно, она приносила их только для учёбы этих двух пустоголовых, и это всё оканчивалось тем, что парни сами выделяли ей, пусть и помятые, но вполне годные, чтобы написать им объяснения, пергаменты. Когда рыжая портит домашку, с которой должен был скатать Рональд, та всё-таки получает отповедь, только не от Грейнджер, а от братца. После чего ходила молчаливая, и больше не пакостила, лишь иногда смотрела на неё так высокомерно и злорадно, что ей становилось не по себе.
Ещё она начала общаться с Невилом и Полумной. С первым можно было поболтать о травологии, редких растениях, да и в общем обсудить школьную жизнь. С второй поговорить о диковинных животных – и, серьёзно, Грейнджер сомневалась, что они существуют, но чем Мерлин не шутит? В конце концов, даже у магглов существуют живые существа, в существования которых сложно было бы поверить. Не говоря о мутациях и искусственно выведенных видах. – забыть о серьёзности, послушать чудаковатые истории, да и вообще поболтать обо всём. С ними обоими можно погулять по Хогвартсу, посидеть у Чёрного Озера, устроить подобие пикника. И, если честно, именно этого ей не хватало всё время учёбы в Хогвартсе. Именно это то, что ей нужно сейчас, когда привычный уклад её маленького, но такого стройного мира начинает ломаться.
3
Её общение с Гриффами на её факультете замечают не сразу. Где-то спустя неделю, Панси спрашивает, куда она вечно пропадает. Гермиона пытается отовраться фразами про библиотеку, на что Слизеринка скептически улыбается и говорит, что как бы искала её там. На резонный вопрос зачем, та ехидно сообщила Гермионе, что друзья в общем-то проводят иногда время вместе. Грейнджер пытается скрыть смущение и неловко извиняется, пока Паркинсон, судя по всему, действительно неприятно.
— Да ладно, чего уж там. – фыркает брюнетка под конец. – Ты не привыкла к тому, что здесь кто-то может интересоваться твоей судьбой.
Гермионе стыдно. Она понимает, что не должна это чувствовать, не после годов травли, но она, кажется, умудряется привязаться к этой девушке, непозволительно быстро привыкнуть. Она кривит губы в извиняющейся улыбке, но почему-то всё – от слов “прости” до этой самой улыбки выглядит настолько искренними, что Гермионе хочется удавиться.
Она уже верит ей.
И ей ужасно страшно, что это может оказаться обманом.
4
Панси приходится всё рассказать. Благо, Гермиона успела раньше, чем она сама заметила. Девушка посмотрела на неё своим ты-что-рехнулась взглядом и разве что не покрутила пальцем вокруг виска.
— У тебя температура? – холодная ладошка ложится на лоб Грейнджер раньше, чем она успевает что-либо сказать. – А, нет, знаю, в тебя бланжер попал, не так ли? Со всей скорости, что вытрусил куда-то наружу твои мозги.
— Панси… – имя произнесённое на выдохе, получается как-то жалостливо и слабо. Отвратительно. С каких пор она столь зависима от чужого мнения? Особенно, от её.
— Ладно мозги, но паранойя-то куда делась-то? – Слизеринка скорбно качает головой. – Я думала из тебя её не выбить ничем, разве что Авадой – но какой тогда прок от твоей бездыханной тушки? – девушка вздыхает. – Ты рискуешь, Грейнджер. Очень и очень сильно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Хотя, в конце концов, она смиряется. Не одобряет, но и не порицает. Гермионе этого достаточно. Она бы не хотела терять её дружбу.
5
Остальные тоже не слепые. Малфой презрительно кривит губы, когда она бежит к своим новым друзьям – и девушке действительно кажется, что они вернулись в прошлое, когда блондин относился к ней, как существу, что ниже по статусу, чем горный тролль. Он не говорит не слова, лишь несколько раз якобы случайно задевает её плечо и толкает при передвижениях, как бы говоря – факультету не нравятся твои игры в дружбу с врагом. Будь то кто-то менее раздражающий, чем Поттер и Уизли, возможно, ей бы и слова никто не сказал, но что есть, то есть.
Нотт, общение с которым появилось лишь недавно и ограничивалось в основном краткими разговорами ни о чём и спорами об учёбе, неожиданно заботливо попросил быть её осторожнее. Да, конечно, это звучало не столь мягко, но фразу: “Будь настороже, Грейнджер, не хотелось, чтобы кто-то из наших попал на больничную койку”, можно распознать так. По крайней мере, она надеялась, что это не угроза.
Блейз, с которым она в общем-то периодически общалась и до того, как Паркинсон демонстративно втянула её во взаимоотношения студентов их факультета, только отпустил пару своих фирменных шуток и сказал, что знает, где в Запретном Лесу можно спрятать трупы, если что.
Не понятно, было ли это попыткой поддержать или быть может угрозой, что мало вероятно, но это было жутковато.
— Я абсолютно серьёзно, – говорит он с прежней улыбкой, но абсолютно серьёзным выражением лица. Отчего-то Гермиона думает, что с таким же лицом он мог бы убивать. – Их не найдут, если что.
Девушка улыбается. Забини опасен, она знает это, это знают все по правде. Но он хороший друг, вероятно. По крайней мере, лучший из всех, какой только мог бы быть у Грейнджер.
Она только радуется, что никогда не была его мишенью.
6
Её внезапное почти счастье длиться около трёх недель, за это время она почти привыкает к новым людям в своей жизни, вернее, к их новым ролям в ней. Разрушается всё тоже быстро и стремительно.
Она гуляет по замку, когда слышит разговор двух членов команды Гриффиндора по квиддичу. В их разговоре ничего такого, по крайней мере, до того момента, как один из них не говорит кое-что, что заставляет её сомневаться.
— Хорошо, что Поттер подсуетился с этой заучкой. Не хотелось бы терять такого хорошего игрока перед школьным чемпионатом из-за дурацкой учёбы.
— Ну, тогда бы он не смог быть капитаном. – фыркает второй.
— А кто бы стал? Ты, что ли? Поттер быть может жесток, но в игре разбирается по лучше нашего. Как думаешь, чем он её шантажирует?
— А мало ли по твоему грязных секретиков у Слизеринки? Тем более, она магглорождённая. Как по твоему она ещё жива?
— Спорю на галеон, что без тёмной магии с её стороны не обошлось.
— Я на мели, но мы можем поспорить на… – Гермиона не стала дослушивать эту ерись и просто пошла дальше.
Она, ну, не то чтобы придала этому разговору какое-то особое значение, но противный червячок сомнений появился.
Шантажировать? Кого? Её что ли?
Поттеру это не нужно. Если подумать, она сама дала ему то, что он хочет – девушка встряхнула головой, отгоняя плохие мысли – это только если допустить, что это так, и их дружба не более, чем фикция. Но если допустить… Уизли она спасла от отчисления – в прямом смысле, их обоих – от отстранения из команды. Когда они общались с ней кроме моментов, когда им нужна была помощь с учёбой? Эти двое – почти никогда, лишь Поттер иногда болтал охинею, возможно, чтобы отвлечь её от подозрений.
— Что за глупости лезут в голову… – пробормотала в конец запутавшаяся Слизеринка и покачала головой – так недалеко и похожей на параноика Грюма стать.
Комментарий к Глава 3
Группа в вк - https://vk.com/club89977622
========== Глава 4 ==========
1
Девушка растерянно смотрит на сломанную цепочку своего кулона и в десятый раз повторяет чинящее заклинание.
Не срабатывает.
— Может на нём защита? – предполагает Панси.
— На маггловском кулоне? – фыркает девушка ей в тон.
— И в кого ты такая язва? – скучающе вопрошает брюнетка.
— Вся в тебя, – Гермиона картино прикладывает руки к сердцу, а затем вздыхает. – Это память о родителях… Не знаю, что делать.
— О Мерлин, мы дождались этого момента! Есть что-то, чего не знает сама Гермиона Грейнджер! – внезапно воскликнула Паркинсон. – Ладно, прости-прости. – девушка вскидывает руки в извиняющемся жесте. – Я не хотела тебя обидеть. Дай мне его, – Слизеринка сейчас олицетворение любопытства. Если до этого было скучающая поддержка, то теперь во взгляде брюнетки мелькает интерес, не совсем искренний, скорее, в качестве извинений за своё недавнее поведение. На Слизерине почти всегда так, никто не говорит прости – если только сама Гермиона, другие лишь в исключительных случаях – но их дела говорят куда больше, чем пустые слова. Гермиона протягивает кулон в виде головы змеи, осторожно поддерживая поломанную цепочку. Слизеринка так же осторожно принимает его, и что-то меняется в её взгляде, только вот каштановолосая не совсем может понять, что именно. Может ей показалось? Сначала губы Слизеринки подрагивают, будто та сдерживает всеми силами какую-то гадость, ну, или не очень приятную шутку. Грейнджер даже может предположить, какие именно ассоциации вызывает символика змей у Слизеринок. Но через секунду, взгляд той застывает, становится задумчивым. Спустя десять секунд Паркинсон отдаёт Гермионе её кулон. – Думаю, он всё же зачарован. – только и говорит она. Замолкает, будто собирается с мыслями, смотрит так, будто хочет спросить. Но передумывает, видимо. – Поищи в библиотеке заклинания более высокого уровня. – советует она. – В конце концов, разве для тебя есть что-то невозможное?