Страница 17 из 27
Мы же попробуем чуть-чуть угол зрения на жизнь Берии изменить, с кавказских вершин спустимся на нашу русскую равнину и попробуем рассмотреть ее с такого ракурса.
Вы думаете, что если я принялся разбираться с мифами о Берии, то и в его биографии буду искать грязные женские трусы, пахнущие калом, как это описано в «Московской саге» В. Аксенова? Бросьте. 13 лет на виду у Сталина человек с явными патологическими наклонностями продержаться не смог бы. Ничего такого в биографии Лаврентия Павловича и близко быть не могло.
У меня сложилось впечатление, что сам Берия старался свою биографию, особенно дореволюционную и первых лет после революции, не особо афишировать.
А может, и не старался. Просто там нечего было афишировать. Поэтому ему самому приходилось свое прошлое иногда и приукрашивать, чтобы оно выглядело хоть более-менее достойно на фоне таких титанов, как Молотов, Каганович, Ворошилов. По большому счету, судить о биографии Берии возможно будет объективно только после того, как станут доступны материалы его уголовного дела, к которому наверняка приобщены изъятые у него документы о его рождении, образовании, характеристики и переписка.
Те, кто создавал миф о Берии, пользовались в основном его автобиографией, изложенной в письме с просьбой отпустить с чекистской работы продолжить образование, и воспоминаниями сына.
Сам Лаврентий Павлович о родителях и своем детстве в автобиографии немногословен: «Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того, что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. я переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на своем обеспечении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет».
Вот я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы к личности Берии относиться как можно спокойнее, без откровенного глумления. Но… Зачем-то свою мать, которая прожила еще почти сорок лет после 1915 года, он назвал старухой. Чтобы показать, как ему было тяжело тянуть на себе всю свою семью, какое у него детство было бедное и трудное, а в 16 лет уже он кормильцем стал?
Такое впечатление, что Лаврентий немного был не в курсе, как жили в бедных крестьянских семьях. Он бедность с чем-то другим перепутал. Особенно это бросается в глаза, когда открываешь книгу его сына, там странности валом валятся друг на друга:
«Своего деда по отцу Павле я помню смутно. Остались в памяти черная дедова бурка, башлык, да еще рассказы о нем самом, человеке чрезвычайно трудолюбивом и деятельном.
В родной Мингрелии жизнь его не сложилась. В Абхазию он вынужден был перебраться из-за преследований жандармов. Насколько я знаю, связано это было с крестьянскими выступлениями. Горное село Мерхеули, хоть и находилось в Абхазии, было мингрельским. Видимо, этим и объяснялся выбор деда».
Смотрите, какой-то мингрельский мужик участвовал в крестьянских выступлениях (хоть бы какая конкретика сохранилась в семейной памяти Берии? Поместье княжеское сожгли или просто морды друг другу набили?), его начали прессовать за это жандармы, и этот мингрельский мужик сбежал от жандармов в Абхазию. И те его не стали догонять, коней поворотили и вернулись в Мингрелию. Верите этому? Вон Ворошилов примерно в эти же годы только небольшую забастовку на заводе провел, так его жандармское управление в Петербурге на учет взяло, и он несколько лет вообще ни на какую работу устроиться не мог, по всему промышленному югу России на него ориентировки стояли. А тут целое крестьянское выступление – и так легко Павле отделался.
Дальше еще одна несуразность: «Бабушка, Марта Джакели, хотя и состояла в каком-то родстве с Дадиани, владельцем Мингрелии, тоже была очень бедной женщиной. Первый муж ее умер, и она, имея сына и дочь, вышла замуж за Павле. Тем и закончилась его холостяцкая жизнь. Знаю по рассказам самой бабушки Марты, что покорил ее крестьянин Павле храбростью и красотой».
Ничего не напрягает? Конечно, Серго Лаврентьевич на старости лет, когда стал писать мемуары, кажется, немного умом тронулся. Перепутал времена и эпохи. Если бы он написал, что его бабушка познакомилась с дедушкой в ночном клубе за барной стойкой, то текст выглядел бы не более странным.
Абхазская деревня конца XIX века. «Очень бедная женщина». Вдова. С двумя детьми. Выбирает себе мужа покрасивее и похрабрее. Бу-га-га!
Да будь Марта Джакели такая же красивая, как и Тамара Гвердцители, но в ту историческую эпоху к ней, к бедной вдове с двумя детьми, Павле Берия, даже если бы он был не очень храбрый и совсем некрасивый, мог посвататься… никогда не мог и ни при каких условиях.
В этой жизни все бывает, но чудеса в жизни одного человека не происходят непрерывной чередой. Сначала он от жандармов смог убежать за соседнюю речку, и они его не стали дальше преследовать, потом он покорил красотой и храбростью бедную вдову с двумя детьми. Это для семейных преданий еще может сойти, но за реальные факты – увольте.
Самое вероятное, Марта Джакели, оставшись без мужа, имела определенное состояние. Не богатство, конечно, но такое, которое позволяло с этим приданым найти мужа. Причем не вдовца, а ранее не женатого, бездетного мужчину. То есть семья родителей Л.П. Берии к бедным крестьянам при таком раскладе относиться не могла. И что здесь криминального? Да ничего! Вон Г.М. Маленков вообще из дворян. А Скрябин-Молотов?!
Но только в семействе Берия зачем-то все прибеднялись…
Ну а Елена Анатольевна Прудникова прибедняться своему кумиру помогла: «Что такое бедная крестьянская семья в Грузии – разговор особый. Это совсем не то, что называют бедностью в наше время, и даже не то, что называлось бедностью в России того времени. До революции, например, крестьянская семья могла считаться бедной, но при том иметь лошадь, или корову, или даже и то и другое. А в Грузии тех лет у половины крестьянских хозяйств вообще не было скота. Сам Лаврентий Берия не любил вспоминать детство, но сохранился рассказ его жены о том, в какой обстановке выросла она. В нескольких строчках содержится картина яркая и точная – что такое бедность в Грузии начала XX века. «…Отец мой имел в собственном владении два гектара земли, деревянный дом из трех комнат, под крышей которого постоянно стояли деревянные чаны на случай дождя. Не было рабочего скота, не было коровы и даже домашней птицы, т. к. не хватало кукурузы, собранной с этого клочка земли, даже для людей в семье; мясо или кружку молока я видела только в большие праздники, а сахар я первый раз в жизни попробовала в возрасте одиннадцати лет… Отец мой, в моей памяти, будучи уже совсем стариком, целый день босый и раздетый лил пот на этот небольшой участок земли…»
Конечно, сам Лаврентий не любил вспоминать детство, но, во-первых, я едва на стуле усидел, когда впервые прочитал вышеприведенный отрывок из книги «Берия – последний рыцарь Сталина». Бедные грузины! Но только какое отношение бедность семьи Гегечкори имеет к бедности семьи Берия?
И конечно, грузинская бедность была не такой, какой она была вообще в России. «Мама окончила сельскую школу в мингрельской деревне, затем гимназию» (Берия С.Л. Мой отец Лаврентий Берия).
Уж простите, Елена Анатольевна, но вы либо не умны, либо нагло врете. Вы же тоже книгу сына Берии читали, да и цитировали из письма Нино Маленкову и Хрущеву, в котором она описывала суровые тяготы жизни гимназистки!
Как-то девочка из бедной крестьянской семьи и – гимназистка… Что-то нескладно получилось у самой Нино Гегечкори, когда она писала о своем детстве.
В Российской империи того времени гимназическое образование для мужчин было доступным далеко не для всех слоев даже среднего класса. Средний класс отдавал своих сыновей в реальные училища. Но уж для девочек гимназия! Так мы дойдем и до того, что в Смольном дочки бедных крестьянок учились.