Начинающий писатель

Потом она встала со своего места и направилась куда-то в другую комнату. Я постарался забыть последние слова, но они лезли в мой мозг с такой упорностью, что самому стало больно от всего этого.

Через минуту она вернулась и положила на стол несколько чертежных листов, исписанных вдоль и поперек.

- Я навела справки на тебя, горе-писатель, и могу сказать, что тебе очень повезло со мной познакомиться. Кто кроме меня мог вытащить тебя из этой передряги?

В этом она была права. Но ошибкой с моей стороны оказалось то, что я совсем недооценил эту женщину. На этих нескольких листах было почти все, что обличало мой не самый идеальный образ жизни. Телефон, адрес общежития, прошлый адрес прописки, телефоны родителей, контактные данные школы и директора по которому она явно звонила несколько раз (время и дата оказались прописаны рядом) и еще много всего, вплоть до задолженностей по оплате проживания в общаге и моих ближайших коллег.

- Как? – я задал только один вопрос, но и на него она ответила с долей властности, видя, что я оказался в тупике.

- Почти весь этот город обслуживается в нашем банке: кредиты, ипотека, заложенное имущество… вся необходимая информация на руках, на любого кто вообще посещал наше знатное заведение. Мне стоило усилий, чтобы найти тебя и понять кто ты такой, но оно того стоило.

- Но ведь это запрещено. Конфиденциальная информация.

- Брось все эти слова, - не без усмешки добавила она, - когда что-то очень надо все эти формальности отходят на второй план, да и никакого секрета я не раскрыла. Если бы я пошла более привычным путем – написала заявление, подала запрос и прочее, то могло пройти куда больше времени и скорее всего ты бы стух в этом обезьяннике, а так ты у меня на ладони.

- И что теперь? – я откинул в центр стола бумаги, понимая, что сейчас будет предложена некая сделка. – К чему все это?

Она немного помялась. Видимо разговор подошел к очень болезненной и неприятной для нее теме. Женщина стушевалась, но вскоре вернулась в свой обычный образ властной, но сдержанной хозяйки.

- Не знаю как тебе все это сказать…

- Говори прямо, - перебил я ее, - после всего, что случилось меня вряд ли удивят твои слова.

Женщина сделала глубокий вдох.

- Женись на мне.

Я на секунду замер.

- Понимаю, это звучит как бред, но мне уже тридцать два и последний мужчина до тебя был у меня почти четыре года назад. У меня нет детей, а часики тикают и вскоре я вообще не смогу их заиметь.

- Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?

- А что?...Черт… Я несу какую-то чепуху, прости.

Она тут же вскочила на ноги и закурила. До этого момента я и подумать не мог, что она курит. В доме не пахло табаком, не было сигарет или пепельниц. Все говорило о том, что это самая что ни на есть примерная женщина, следящая за своим здоровьем и внешностью. Однако обстановка сама подтолкнула ее к табаку. Тянула она не долго. Высосала из тоненькой сигаретки все соки, оставив на полу остатки из черного пепла. После чего нервно зашагала из стороны в сторону.

- Ты скорее всего меня неправильно поняла.

- Да все я поняла. – огрызнулась «жена», - Возраст уже не тот. Я знаю. Ты моложе меня и на кой черт тебе сдалась такая старуха.

- Ну что ты.

Попытки успокоить лишь усугубили ситуацию. Ничего не помогало. Ни слова, ни объятия.

- Ты не умеешь врать. У меня есть диплом психолога. Хренового, но все же психолога. По тебе видно как ты изо всех сил стремишься мне угодить. Что? У меня не такая упругая задница? Или грудь обвисла слишком сильно? Почему ты молчишь? Скажи же что-нибудь?!

Тут она сорвалась на крик. Последние женские эмоции переполнили чашу терпения и теперь ее было не остановить. Я дал ей время проклясть меня и ударить. Стерпел. Не видел смысла отвечать, ведь сейчас говорила не она, а то, что взяло над ней контроль. Когда же волна стихла и крики пошли на спад, мне пришлось взять инициативу в свои руки.

- Причем здесь грудь и твоя задница? Мы ведь спали с тобой и каждый раз оба были довольны. Давай лучше все обсудим.

Она села на свое место и посмотрела на меня.

- Если ты обо мне все знаешь, у тебя не возникло отвращения ко мне?

- А разве должно?

- Но у меня ничего нет. Ни денег, ни толковой машины, ни квартиры. Я бомж, который каким-то образом все еще похож на человека. Знаешь, вчера ночью, пока ты не забрала меня оттуда, я разговаривал с бездомным, который когда-то был интеллигентным человеком. Теперь он на дне. В самой черной заднице этой социальной лестницы. Мне осталась всего одна ступенька, чтобы занять место рядом с ним, но я как тот приговоренный к смерти, все еще держусь на краю виселицы, глотая изо всех сил крупицы воздуха. Неужели я тебе так интересен?

Она оценивающе посмотрела на меня.

- Ну ты не Ален Делон, конечно. Но дело даже не в этом. Просто все слишком затянулось. Я хочу детей, хочу семью, хочу нормальной жизни в этом чертовом городе, где геев стало больше, чем мужчин желающих трахнуть женщину. Ты не можешь мне отказать, Виктор, не можешь! У меня уже были мысли о суициде, и клянусь Богом если бы ты не появился тогда в банке я бы залезла в петлю в тот же вечер. Ты спас меня, чертов алкаш! Не заставляй меня возвращаться к этим мыслям снова. Они убьют меня. Набросятся и растерзают.

Я не знал, что и сказать. Честно. Впервые за долгое время у меня не осталось слов для ответа. Может это и был ступор, может я просто испугался, чувствуя, что меня берет за горло женщина, чьи ноги обхватывали сильнее и крепче, чем руки моей бывшей. На этот раз я не хотел врать.

- Мне… нужно вернуться в общагу.

- Я тебе не интересна, правда?

- Я такого не говорил. Перестань додумывать.

Встал из-за стола и направился к выходу. По дороге сказал, что вернусь сразу как только разберусь с делами в общаге, не понимая даже о том как собираюсь туда добраться, ведь в кармане не было и ломаного гроша на такси. Уже у входа в подъезд я понял, что следующие несколько часов пройдут в пешей прогулке по городу, ненависть к которому копилась уже много месяцев подряд.

Я не любил ее – это правда. Не стал врать себе и признался как на допросе. Скорее хотел исключительно как объект сексуального влечения: не более, но и этого оказалось достаточно, чтобы львиную долю пути я продумал о ней, рисуя у себя в голове то как буду с ней жить, спать, как она забеременеет от меня и родит двух/трех/четырех малышей. Я был обязан ей и секс тут не играл большой роли. Она привлекала меня чем-то другим, что таилось внутри этого прекрасного существа.

Затопал до общаги изрядно уставшим – такие марш-броски оказались для меня слишком утомительными и уже на пороге собственной комнаты рухнул прямиком на свою кровать, с удивлением обнаружив лежащего рядом Сергея. Пьяный вдрызг, его лицо исказило судорогой и стало похоже на раздавленный лимон. Поначалу мне показалось будто он смеется надо мной, но уже приглядевшись я понял, что ничего подобного не происходит. Где-то внутри зазвенела тревога. ALARM! Красные огни заполнили взор, когда разум вдруг взвизгнул и до меня дошло, что художник мертв.

Я поднял голову и вытянутой из-под подушки рукой приложил сложенные указательный и средний пальцы к его шее - пульс отсутствовал. Потом к руке у запястья – тот же результат. В первые секунды мне показалось будто я сплю. Такого просто не могло случиться.

«Это ведь сон, не так ли?»

Вскочил как ошпаренный, побежал сломя голову на лестничную площадку, спускаясь все ниже и ниже, пролетая этажи не разбирая дороги. Уже на вахте, едва отдышавшись и переведя дух, смог рассказать обо всем зашедшему полицейскому. Как он тут оказался? Было ли это случайностью или стечением обстоятельств – меня не волновало, но слух о смерти Сергея мгновенно разнесся по общежитию.

Паралич сердца — это нестрашно, по крайней мере так мне сказали врачи. Но в ту секунду, когда его тело выносили из блока, а меня допрашивали полицейские и врачи, страшно было уже мне и очень сильно. Какие-то маленькие мгновение расслабленности и умиротворения заканчивались практически сразу как только я видел свою комнату и кровать, на которой всего несколько секунд я лежал рядом с покойником. Или он со мной, тут уже кто как рассудит.