Страница 101 из 129
Солнце садилось поздно, и куры, видя, что на улице ещё светло, никак не хотели загоняться в хлев на ночь. Беготня за пернатыми по двору отняла последние силы. Вдобавок Алёнка поскользнулась и, растянувшись на грязи от грибного дождичка, испачкала новый красный сарафан – подарок Авдея, привезённый из самого Екатеринбурга.
- Покосы завсегда в Хлеборост начинают. Самое время – трава высокая, а семена ещё не выпустила. И так запозднились, - настаивала Варвара, и спорить с ней было бесполезно.
- Уэээ, гадость какая, - Алёнка оглядела себя. – Хотела пораньше улечься, да стирать теперь придётся.
- Алёнушка, – у калитки свежепоставленного, жёлтенького ещё забора стоял Авдей. - Доброго вечера, Варвара Степановна.
Алёнка подняла на любимого виноватые глаза.
- Уже испачкала? – усмехнулся Авдей и поднял над калиткой свёрток. – Вовремя. Я тебе новый принёс. Тоже красный только, с широкой тесьмой. И рубашку отбеленную.
- Спасибо, - Алёнка больше не знала, что ещё и сказать.
Оправдываться? Прыгать от радости? Обновки так скоро она никак не ожидала. Но понимала, что мастер просто спешит порадовать её лишний раз до… До чего-то такого, что ждёт её в туманном будущем.
- Проходи, Авдей, гостем будешь. Чай, не для того забор ставил, чтоб у калитки топтаться, - пригласила Варвара.
- Я сейчас, - Алёнка схватила свёрток и побежала в баню, чтобы сполоснуться, переодеться и замочить в кадке грязную одежду.
Вернулась она в избушку, когда Варвара вовсю потчевала гостя взваром с жимолостью, постными оладьями и новостями, которые собрала за день. Алёнка уселась рядом с Авдеем и взяла его за руку. Ужинать не хотелось.
- Хорошо тебе в красном… Ещё ярче и краше становишься… - светлые глаза мастера скользили по Алёнке, любуясь. – Призадумалась о чём-то?
От его бархатного голоса по телу побежали мурашки… Но скрывать свои страхи она не умела.
- Угу… Чем ближе Иван Купала, тем тревожнее отчего-то становится.
- Потому что Полоза этого боишься встретить? Так я рядом буду.
- Не боюсь я его. Он не злой и поможет. Вот только…
- Не думай об этом… - Авдей заправил за ухо тёмную прядку, выбившуюся у Алёнкиного лица.
- Парень дело тебе говорит, - поддержала Варвара. – Живи, как жила. Что в будущем случится, нам знать не дано… Завтра после полудня на покос идём. У змеиной горки надел выделили.
- Наш рядом, Варвара Степановна, так что вместе отправимся, - пообещал женщинам Авдей и прижал к себе уставшую и сонную уже Алёнку.
Следующий день выдался не по-июньски жарким. Вчерашний сарафан к обеду совсем высох, и Алёнка надела его.
Место покоса ей показалось совсем незнакомым, хотя шли до него всего ничего. Большая поляна раскинулась у самой дороги, с трёх других сторон на неё напирал кустарником лес, а у дальнего края высилась каменистая возвышенность – та самая Змеиная горка.
Пару-тройку часов Авдей и Варвара усиленно махали косами, а Алёнке, как самой криворукой, доверили грабли с редкими зубьями для сгребания скошенной травы в маленькие копны.
Когда работа была окончена, решили немного отдохнуть. Авдей и Алёнка улеглись под тенью берёзы с краю поляны.
- Место нам, конечно, «отличное» дали. Малаша говорит – самый змеюшник, - кисло заметила Алёнка, хотя ни одной змейки покосники за всё время не видели.
Авдей ободряюще сжал загорелую ладошку, но промолчал. Он вообще в последнее время стал каким-то серьёзным, мало шутил, и всё чаще Алёнка ловила на себе его задумчивый взгляд.
- Одного Змея уже ты знаешь. Может, и прочие не обидят? – сказала наперекор Варвара. – Ну, я за травами. Приду через час, - она подхватила пустую корзину и вскоре совсем скрылась за густыми кустами и деревьями.
Алёнка жевала травинку, смотрела на белое облачко и думала о том, что всё-таки счастлива именно в это мгновение…
От того, что знает – с сыночком её всё в порядке. Сама она лежит на коленях любимого мужчины. А в небе заливаются трелями мелкие пичуги, летают бабочки над полевыми цветами и одуряюще пахнет свежескошенный луг…
Идиллию нарушил чёрный силуэт, который вышел из леса, и приближался к месту, где лежали Алёнка с Авдеем.
- Неужто, пора… Авдей? – Алёнка подняла голову на любимого в поисках поддержки, но тот крепко спал, разморенный от дневного зноя.
Меж тем Полоз остановился на границе солнца и тени от берёзы и уселся на траву, облокотившись руками на колени. Глаза его посверкивали золотом, споря с лучами солнца. Улыбка таила насмешку.
Алёнка молчала. Как-то вдруг вся решимость оставила её.
Полоз задумчиво грыз травинку. В чёрной шёлковой рубахе, кожаных штанах и сапогах змею, видимо, было жарко. По лицу струйками стекал пот, и кудрявые волосы прилипли ко лбу и вискам.