Страница 34 из 52
Это разительно контрастирует с тем, что ныне пишут о МиГ-3 (да и о других советских самолётах) потомки победителей – современные российские авторы. Если вспомнить приведённые выше мнения А. Медведя, Д. Хазанова и В. Кондратьева, не может не сложиться впечатление о том, что они – по известным лишь им самим причинам – предпочитают делать акцент на негативных аспектах того или иного советского самолёта и «забывают» взглянуть на общую картину. Иными словами, почему-то игнорируют то, что обычно называется «контекстом». Если Штайнике действительно написал упоминавшуюся выше брошюру (так утверждают А. Медведь и Д. Хазанов: см. «МиГ-3. Первый фронтовой высотный истребитель», с. 92), то, как смог убедиться читатель, у него хватило мужества «взять свои слова обратно» и высказаться объективно хотя бы спустя двадцать лет после окончания войны. Посмотрим, хватит ли совести сделать то же самое у тех, кто решил оплёвывать советские авиамоторы и самолёты прошедшей войны.
Советский дальний бомбардировщик Ер-2 на испытаниях в Лётно-исследовательском институте (первый прототип ДБ-240). 1940 год (источник: http://waralbum.ru/29240/)
Важно отметить ещё два момента. Во-первых, «задел» при создании МиГ-3 был таков, что ТТХ этого замечательного самолёта смотрелись вполне достойно и в 1942-м, и в 1943-м, и даже в 1945 году. Напомню читателю, что при работе моторов в номинальном режиме лучшие советские фронтовые истребители завершающего периода войны – Як-3 и Ла-7 – демонстрировали в победном 1945-м более низкую максимальную скорость (600–628 км/ч), чем якобы «ущербный» МиГ-3 в 1941-м (640 км/ч). Да и разгонялись они до этих показателей на гораздо меньшей высоте. Мало того, к выполнению функции борьбы с высотными самолётами потенциальных противников МиГ-3 и в 1945 году по-прежнему подходил лучше, чем любой другой серийный истребитель советского производства. К его практическому потолку в 11 500 м (этой высоты МиГ-3 реально и, что немаловажно, рутинно достигал при выполнении боевых заданий: ещё раз предлагаю читателю не верить утверждению В. Кондратьева о «фактическом» потолке в 8500 м) не смог даже приблизиться ни один «Як» или «Лавочкин». Поэтому, случись такое, для перехвата американского стратегического бомбардировщика В-29 (практический потолок 12 085 м) в 1945 году советской ПВО пришлось бы поднимать американские же «тандерболты» и «кингкобры», английские «спитфайры» или… старый-добрый МиГ-3. Как ни странно, но на вооружении ВВС даже к этому времени оставались отдельные исправные экземпляры этого самолёта, серийное производство планеров для которого прекратилось в конце 1941 года, а последние моторы АМ-35А, которыми он оснащался, были изготовлены в 1944 году (во многом с использованием комплектующих от весьма похожего АМ-38).
В жертву Ил-2 был принесён не только истребитель МиГ-3, но и два немало обещавших двухмоторных бомбардировщика – Ту-2У и Ер-2, на которых тоже первоначально предполагали использовать высотные движки АМ-37 А. Микулина.
Конец столь многообещающей карьере одного из лучших истребителей мира начального периода Второй Мировой войны положили не конструктивные недостатки, не отрицательный опыт боевого применения и, тем более, не жалобы лётчиков. Его похоронил Иосиф Виссарионович Сталин. Закат МиГ-3 ознаменовала хорошо известная телеграмма вождя, отправленная руководству куйбышевского авиазавода – та самая, в которой утверждалось, что штурмовики Ил-2 «нужны Красной Армии как воздух, как хлеб», и которую заключала зловещая фраза: «Предупреждаю последний раз». Руководители предприятия были поставлены перед весьма простым выбором: услышать, наконец, «последнее предупреждение», прекратить производство МиГ-3 и переключить все мощности на массовый выпуск Ил-2 или… быть расстрелянными. Разумеется, директор и его замы поспешили похоронить лучший советский истребитель того времени. Как справедливо заметил историк М. Солонин, «несколько строк, написанных в безумной горячке декабря 1941 года, перечеркнули программу истребителя МиГ-3» («Разгром. 1941», с. 244). Причина заката МиГ-3 – та же, что у и затянувшегося до 1944 года начала крупносерийного производства туполевского фронтового бомбардировщика Ту-2 и отсутствия до осени 1942 года бортстрелка на ильюшинском Ил-2 – это волюнтаризм вождя. О знаменитом штурмовике (про себя я называю его ЛСС – «Любимый самолёт Сталина») и о целесообразности «принесения в жертву» МиГ-3 увеличению производства «летающих танков» мы поговорим несколько позже. Отмечу лишь, что в жертву Ил-2 был принесён не только истребитель МиГ-3, но и два немало обещавших двухмоторных бомбардировщика – Ту-2У и Ер-2, на которых тоже первоначально предполагали использовать высотные движки АМ-37 А. Микулина (там же).
В 1941 году МиГ-3 совершенно очевидно являлся одним из лучших истребителей мира с огромным потенциалом для дальнейшего развития. Потенциал этот был, пожалуй, ничуть не меньшим, чем у Як-1, ЛаГГ-3, Bf-109, «Спитфайра» или «Мустанга». МиГ-3 мог стать не только прекрасным высотным истребителем для завоевания господства в воздухе, но также замечательной машиной для сопровождения ударной авиации на небольших высотах, дальним истребителем эскорта и, наконец, неплохим истребителем-бомбардировщиком и/или штурмовиком. Благодаря наличию уже в 1941 году серийно производившихся мощных движков (1500-сильного высотного АМ-37 и 1600-сильного низковысотного АМ-38) потенциал МиГ-3 можно было раскрыть гораздо быстрее, чем, скажем, в случае с истребителями Яковлева. Из-за относительно низкой мощности моторов М-105ПА (1100 л. с.) и М-105ПФ (1260 л. с.) вплоть до 1944 года «яки» всех моделей оставались добротными, легко управляемыми и манёвренными, но, увы, в целом довольно посредственными машинами. Действительно выдающимися истребителями мирового уровня они стали, лишь когда на них начали устанавливать повторно форсированный мотор М-105ПФ-2 (Як-3) и гораздо более современный движок М-107А (Як-9У).
Сам факт наличия 22 июня 1941 года в арсеналах Красной Армии свыше тысячи МиГ-1/МиГ-3, оснащённых высотным двигателем Микулина оригинальной советской разработки, свидетельствовал о высочайшем общем уровне авиационной промышленности СССР.
Из-за прекращения массового производства МиГ-3 (это произошло осенью 1941 года) вплоть до появления в войсках Ла-5ФН в середине 1943 года советские ВВС были вынуждены воевать на заведомо уступавших немецким конкурентам машинах – вроде Як-1, Як-7, ЛаГГ-3, «киттихоуков» и «аэрокобр». Надо сказать, что в ходе Великой Отечественной войны ситуация, при которой самый современный серийный советский истребитель летал бы быстрее и выше самых современных массовых немецких, британских и американских конкурентов, имела место только в 1941 году. Вторая половина 1942 года (когда отлетали своё почти все ещё остававшиеся во фронтовых частях «миги») и первая половина 1943-го (до поступления на вооружение Ла-5ФН), как уже говорилось выше, вообще стали «провальными»: в это время советским лётчикам приходилось вступать в бой с самолётами противника, заведомо превосходившими их машины по ТТХ. В сочетании с резким падением качества обучения пилотов (печально знаменитые «взлёт-посадка») это привело к страшным потерям, вполне сопоставимым с теми, что были понесены летом – осенью 1941 года. Даже в победных 1944–1945 годах – когда в распоряжении ВВС РККА появились замечательные Ла-7, Як-3 и Як-9У – у немцев и англичан уже имелись более скоростные самолёты. Причём быстрее самых скоростных советских моделей летали не только реактивные «мессершмитты» и «глостер-метеоры», но и поршневые «тандерболты», «спитфайры» и «темпесты».
Сам факт наличия 22 июня 1941 года в арсеналах Красной Армии свыше тысячи МиГ-1/ МиГ-3, оснащённых высотным двигателем Микулина оригинальной советской разработки, свидетельствовал о высочайшем общем уровне авиационной промышленности СССР. Последнее, замечу, имело место несмотря на почти полное отсутствие преемственности (лучшие конструкторы, инженеры и профессора царской России после революции оказались на Западе), репрессии и разгром чекистами нескольких авиационных и авиамоторных КБ в 1937–1938 годах, относительно низкие культуру производства и уровень организации процесса создания новой техники, а также неоднократно описанную «крысиную борьбу» за власть, ресурсы и политическое влияние, которую советские конструкторы столь увлечённо вели между собой накануне, в ходе и после завершения Великой Отечественной войны. МиГ-3 был машиной. Тем не менее, автору вполне по-человечески жаль этот красивый скоростной самолёт, ничем не заслуживший опалу, забвение, а позже и часто несправедливые нападки потомков победителей. Надеюсь, в бывшем СССР или за его пределами таки найдётся честный «профильный» историк, который напишет для МиГ-3 реквием, которого тот по праву заслуживает.