Страница 35 из 35
В научной литературе и в судебной практике применительно к возможности заключения договора залога несобственником и последствиям заключения такого договора сложилось несколько подходов.
Первый из указанных подходов сводится к тому, что договор залога, заключенный лицом, которое не является собственником передаваемого в залог имущества (предмета залога) и не уполномочено собственником на передачу данного имущества в залог, является недействительной (ничтожной) сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ422.
Логика такого решения проблемы распоряжения чужой вещью путем заключения договора залога сводится к следующему. Требование о том, что установить залог на вещь может только ее собственник, содержится в абз. 1 п. 2 ст. 335 ГК РФ, согласно которому право передачи вещи в залог принадлежит собственнику вещи. Лицо, имеющее иное вещное право, может передать вещь в залог в случаях, предусмотренных ГК РФ. Пунктом 1 ст. 6 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102‐ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)»423 предусмотрено, что ипотека может быть установлена на имущество, которое принадлежит залогодателю на праве собственности или праве хозяйственного ведения. Более того, ст. 209 ГК РФ предусматривает, что правом отдавать вещь в залог обладает лишь ее собственник. Судебная практика применения ст. 335 ГК РФ исходит из того, что поскольку требование о необходимости залогодателю быть собственником предмета залога установлено законом, то несоблюдение указанного требования является основанием для признания договора залога недействительным (ничтожным) по ст. 168 ГК РФ, предусматривающей признание недействительной сделки, противоречащей закону либо иному нормативно-правовому акту424. Следствием такого подхода является то, что право залога считается не возникшим в силу п. 1 ст. 167 ГК РФ, согласно которому недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
Следует отметить, что такое решение проблемы, связанное с недопустимостью поощрения противоправных действий, направленных на распоряжение чужим имуществом путем передачи его в залог, было преобладающим в дореволюционной доктрине гражданского права. Так, Я. В. Абрамов указывает, что «закладывать движимое имущество может только то лицо, которому оно принадлежит на правах собственности. Недействителен заклад чужого движимого имущества, заложенного без дозволения его хозяина»425. Аналогичные положения предусматривало законодательство того времени и применительно к недвижимому имуществу426.
Однако такой подход видится односторонним и не учитывающим все возможные варианты отношений, возникающих в связи с неуправомоченностью залогодателя.
Во-первых, идее о том, что залогодатель должен быть собственником вещи в момент заключения договора залога, противоречит конструкция залога будущих вещей. Залог будущих вещей – конструкция, при которой залог считается состоявшимся, а вещные права залогодержателя возникшими лишь с того момента, когда предмет залога поступит в собственность залогодателя427. Такая юридическая конструкция известна российскому праву: п. 2 ст. 341 ГК РФ определяет, что по общему правилу если предметом залога является имущество, которое будет создано или приобретено залогодателем в будущем, залог возникает у залогодержателя с момента создания или приобретения залогодателем соответствующего имущества.
Запрет на заключение договора залога будущих вещей, который существовал, например, в дореволюционной России, лежит в большей мере не в плоскости положений закона о необходимости наличия права собственности, а в плоскости положений, устанавливающих порядок возникновения залогового права428.
Таким образом, уже применительно к залогу будущих вещей можно говорить о том, что залог как вещное право возникает лишь с момента приобретения залогодателем права собственности. Но означает ли это, что стороны – залогодатель и залогодержатель – не могут заключить обязательственную сделку (договор залога), по которой залогодатель, пусть и не являющийся собственником вещи, обязуется к определенному времени установить залог, с которого и возникнет залоговое право залогодержателя? Полагаем, что нет. Как справедливо заметил Л. А. Кассо, основной принцип залогового права сводится к тому, что соглашение между залогодателем и залогодержателем является лишь поводом к установлению субъективного залогового права залогодержателя429. В этом плане следует не согласиться с А.С. Звоницким, указывающим, что при залоге будущих вещей залоговая сделка вступает в силу непосредственно в момент перехода права собственности430. Договор залога вступает в силу в момент его подписания залогодателем и залогодержателем и порождает между ними соответствующие обязательства431. Другое дело, что вещное право залога из такого договора может возникнуть не сразу в момент заключения договора, а в течение какого‐либо времени после его заключения.
Таким образом, наличие конструкции залога будущих вещей не только подтверждает разъединение вещного и обязательственного эффекта залоговых правоотношений, но и свидетельствует о том, что наличие права собственности у залогодателя в момент заключения договора залога не является conditio sine qua non.
Во-вторых, изложенный подход о том, что договор (обязательственная сделка), заключенный неуправомоченным лицом, является ничтожным и не порождает правовых последствий с момента его заключения, не может быть применен не только к залоговым правоотношениям, но и ко всем случаям распоряжения вещью не уполномоченным на то собственником лицом. В самом общем виде ст. 168 ГК РФ рассчитана на случаи, когда договор заключен между двумя сторонами, каждая из которых обязуется исполнить что‐либо в пользу другой стороны. В случае, если впоследствии выясняется, что заключенный между двумя лицами договор либо его отдельные условия противоречат закону либо иному нормативно-правовому акту, одна из сторон такого договора имеет право обратиться в суд с требованием о признании его недействительным и применении последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции. Соответственно в результате реституции положение обеих сторон приводится в состояние, существовавшее до заключения договора.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
422
До вступления в силу Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100‐ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» суды признавали договор залога, заключенный неуправомоченным залогодателем, ничтожным на основании ст. 168 ГК РФ, поскольку отсутствовал закон, устанавливающий ее оспоримость либо иные последствия нарушения. После внесения указанных изменений в ГК РФ, которыми была установлена презумпция оспоримости сделок, противоречащих закону либо иному нормативно-правовому акту, подлежащей применению, по логике таких судов, следует считать норму п. 2 ст. 168 ГК РФ, которая в связи с тем, что такая сделка нарушает права и охраняемые законом интересы третьих лиц, а законом не установлены иные последствия нарушения – оспоримость либо иные последствия, не связанные с недействительностью сделки. Теоретическое подробное обоснование ничтожности договора залога, заключенного несобственником, см.: Пухта Г.Ф. Курс римского гражданского права / Пер., посл., изд. проф. Руддорфа. Т. 1. М.: Тип. «Соврем. изв.», 1874. С. 138–142.
423
Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 102‐ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (с изм. и доп. от 06.04.2015 г. № 82‐ФЗ) // СЗ РФ. 1998. № 29. Ст. 3400; 2015. № 14. Ст. 2022.
424
См., например: постановления ФАС Московского округа от 26 мая 2010 г. № КГ-А40/4809-10, от 21 июля 2010 г. № КГ-А40/7025-10, от 11 ноября 2014 г. № Ф05-12764/2014; ФАС Северо-Западного округа от 18 ноября 2010 г. по делу № А67-2243/2010; ФАС Центрального округа от 24 апреля 2013 г. по делу № А08-2416/12; ФАС Волго-Вятского округа от 15 августа 2011 г. по делу № А43-17137/2010, от 21 февраля 2012 г. по делу № А38-1318/2011, от 19 апреля 2013 г. по делу № А28-5226/2012, от 13 апреля 2012 г. по делу № А55-9011/2011; ФАС Уральского округа от 5 сентября 2013 г. № Ф09-7478/13; от 11 марта 2015 г. № Ф09-91/15; ФАС Дальневосточного округа от 7 февраля 2011 г. № Ф03-9343/2010; ФАС Поволжского округа от 12 февраля 2014 г. по делу № А82-8489/2010.
425
Абрамов Я.В. Заем, заклад, залог. СПб.: Тип. П. П. Сойкина, 1898. С. 51.
426
Там же. С. 62–63.
427
Звоницкий А.С. О залоге по русскому праву. Киев: Н. Я. Оглобин, 1912. С. 193.
428
Так, ст. 1671 т. X ч. 1 Свода законов Российской Империи устанавливала лишь допустимость так называемого ручного заклада, т. е. залога движимого имущества с передачей владения вещью залогодержателю. А ст. 1670 т. X ч. 1 Свода законов Российской Империи содержала формальную процедуру установления залога, сводившуюся к тому, что «закладываемые вещи при написании закладных объявляются призванным свидетелям с обстоятельным наименованием, свойством и величиной тех вещей с описью и ценой каждой вещи». Учитывая это, а также существование применительно к недвижимости системы крепостной записки, при которой старший нотариус мог утвердить закладную только при наличии к моменту ее утверждения доказательств перехода права собственности на вещь к залогодателю, залог будущих вещей, как движимых, так и недвижимых, представлялся немыслимым.
429
Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 93.
430
Звоницкий А.С. Указ. соч. С. 193.
431
Более подробно см.: Виндшейд Б. Об обязательствах по римскому праву / Пер. с нем. под ред. и с прим. А.Б. Думашевского. СПб.: Тип.А. Думашевского, 1875. С. 315 и далее.