Страница 27 из 39
– Коль тебя, Князь, это устроит, то пусть так и будет. Все мы не безгрешны. Помнится мне, как кто-то зарекался навсегда «завязать» с этой никчёмной и дурацкой войной… – пробурчал Муханов. – …А кроме того, попрошу учесть, что я не в штабе отсиживаюсь, а участвую в боевых операциях наравне со своими бойцами. Что рискую я жизнью не меньше других.
– Так ведь и в штурмах, можно по-разному участвовать. – хитро подмигнул командиру Валерий.
– Намекаешь, на ту злополучную операцию?
– Не намекаю, а говорю открытым текстом. Именно по твоей вине мы тогда людей потеряли. И самое главное, упустили полевого командира!.. – процедил сквозь зубы Князев. – …А что касаемо моих прошлых зароков, о коих ты давеча заикнулся. Так тут, всё просто. Изменились мои жизненные обстоятельства, потому и вынужден я был вновь окунуться в это поганое дерьмо.
– Так почему же в пехоту? Почему, не к нам?
– Муха, я чё-то не пойму!.. – перебил командира спецподразделения Валерий. – …Ты идиот? Или меня принимаешь за некоего сибирского дурачка? Подзабыл что ли, как два года назад меня, чуть ли не в измене Родине обвинили? Всего-то на трое суток угораздило меня попасть тогда в плен. Да и то, в бессознательном состоянии. Тем не менее, командование оценило тот эпизод максимально жестко.
Можно предположить, что я действительно переступил некую запретную черту или не угодил я им чем-то, коль столь суровым был тот «приговор». Однако, более правдоподобным видится мне несколько иное объяснение. Просто-напросто, наше руководство грамотно воспользовалось предоставленным ему случаем, освободить командирскую должность под кого-то иного. Вот и втоптали меня в грязь, как говориться, по полной программе. Благо, проводили меня «по-хорошему», без снятия погон и всего прочего, без судов и следствий, ограничившись приказом о «неполным служебном соответствии». И после всего этого, ты спрашиваешь меня: почему я ныне не в спецназе? Да меня, считай, уволили по компромату, чуть ли не как предателя.
– Валерий Палыч, ты бы не горячился. Что было, то прошло. Сам ведь только что говорил: мол, всё меняется. И жизненные обстоятельства, да и сама наша жизнь вовсе не стоит на месте. Давай-ка, я похлопочу о твоем переводе. Ты пойми. Мне сейчас позарез нужен опытный инструктор. Молодых бойцов у нас, как никогда много. Учить их ещё, и учить.
– Не лукавь, майор!.. – остановил Муханова Князев. – …По мою душу, ты к генералу ни в жизнь не пойдешь. Побоишься об меня замараться. Да, и погоны подполковника тебе, наверняка, уже «корячатся». Так что, не стоит.
Спасибо за видимое участие. Но уж лучше я здесь, в «пехоте» останусь. И мне, и тебе так будет проще и спокойней. Да, и негоже командиру взвода «опускаться» до должности обычного инструктора. – Князев и сам понимал, что сейчас за него говорит досада и накопившаяся злость. В действительности: хоть рядовым бойцом, хоть подносящим патроны он был готов вернуться в подразделение, которому отдал большую часть своей сознательной жизни.
– Ну, как знаешь. – подытожил Муханов. При этом, как показалось тогда Валерию, на лице командира спецназа отразилось искреннее сожаление.
«А может?.. Ну, чем чёрт не шутит? Именно это и был мой единственный шанс на возвращение!.. – мелькнуло в голове Князева. – …Нет, Валера. Не выдавай желаемое за действительное. Всё это из мира иллюзий и сиюминутных благородных порывов.»
– Каковы ваши сегодняшние потери? – дабы вернуться в реальность, поинтересовался Князев.
– Трое. Ты их не знаешь. Они пришли, уже после тебя. – тяжело вздохнув, ответил Муханов.
– А теперь скажи честно. – Валерию наконец-то представился случай выплеснуть то, что в течение последнего часа так и не давало ему покоя. – Почему так бездарно был организован сегодняшний штурм? Разве нельзя было заранее просчитать возможную осведомлённость противника? Или что?.. Решили устроить перед нашими пацанами образцово-показательное выступление? Чуть ли не строем, с музыкой и фейерверками подошли к селению. А в результате, считай в пустую «положил» ты троих своих ребят.
Помнится, в наше время гибель даже одного бойца, рассматривалась не иначе, как ЧП. На ковёр вызывали, сотни объяснительных приходилось писать: почему и как могло такое произойти. – укоризненно покачал головой бывший командир спецподразделения. – Тебе же и вовсе, в пору моим ребятам в ножки кланяется. Если бы не они, как пить дать, упустил бы ты нынче банду. Облажался бы перед всем честным народом.
– Палыч, хорош давить на больное. – раздражённо оборвал Валерия Муханов. – Терпеть не могу посторонних советчиков. Ты что же, знаком с деталями и подробностями данной операции?
– Вот только не надо прикрывать сейчас свой зад высокими идеями. Негоже вешать мне, бывшему командиру, лапшу на уши. Дескать, главной задачей сегодняшней операции был вовсе не захват банды!.. А, к примеру, намерение вычислить «крота», через которого боевикам сливается секретная информация. Ну, или что-то, в этом роде.
А впрочем, я вполне могу допуская, что ваша первоначальная цель была действительно благородной. Однако ты, Муханов, уложив в общей сложности семерых ребят, её полностью девальвировал. Результат, отчего-то не оправдал средств в него вложенных. И вообще, на хрен тебе нужно было это солдатское оцепление? Тут, и своими силами, вполне можно было совладать.
– Повторюсь. Я не имею права распространяться (тем более, перед посторонними) о реально поставленных перед нами задачах. Придет время, возможно, и расскажу. Пока же, увы!.. – увильнув от прямого ответа, Муханов предпочел сменить тему разговора. – …А вообще-то ты, Валера, отчасти прав. Сегодня, мы действительно облажались. И уверяю тебя: по головке меня, за этот неудачный штурм, уж точно, не погладят.
Нет ещё у наших нынешних бойцов основательной подготовки. Потому и набиваем мы пока «шишки». Слишком скоро произошла у нас, так называемая: смена поколений. Большинству из вновь принятых в отряд офицеров, ещё копить и копить боевой опыт. Потому и нужен мне матёрый инструктор. Некий «дядька», способный в самые кротчайшие сроки натаскать пополнение.
– Меньше надо было своим «генофондом», то есть, кадровыми офицерами разбрасываться. Глядишь, и традиции, и профессионализм сохранили. Если хочешь, то я прям сейчас, навскидку назову тебе с десяток фамилий тех, кого уволили по пустякам или не удержали в минуты неких сомнений. И уж поверь мне на слово, они по-прежнему, в состоянии выполнить любую боевую задачу. По крайней мере, не хуже твоего «детского сада». У тебя вообще, хоть кто-то из «старой гвардии» в строю остался?
В эту самую минуту диалог командиров неожиданно прервал один из спецназовцев, подошедший к офицерам и обратившийся непосредственно к Муханову.
– Товарищ майор, один из пленных готов дать показания.
– Ладно, Валера. Мне пора. Позже договорим. – не зная как закончить столь нелицеприятный для него диалог, командир спецподразделения вздохнул с облегчением и поспешил откланяться. – Надеюсь, что именно сейчас мы и узнаем, за что погибли наши ребята. А ты, Палыч, приезжай в гости. Наша база на прежнем месте. Думаю, что и Горбунов с Медведевым, будут рады видеть тебя. Это, как раз те, о которых ты меня давеча и спрашивал. Имею в виду «старую гвардию».
– Муха, позволь последний вопрос. – выкрикнул Князев в след уходящему командиру. – Скажи честно. Ни мне ли, вы тут проверку устроили?
– Не беспокойся. Ты, Князь, тут ни причём. Ты вне всяких подозрений.
– Ну, хоть на этом: спасибо. Приветы мои передавай. И удачи вам, всем.
На сей раз, Муханов не ответил. Он лишь обернулся и махнул на прощанье рукой, дескать, сделаю.
Возвращались на склады практически в полной тишине. Лишь однажды, едва сдерживая скупую мужскую слезу, Цымбал вдруг принялся скорбеть о погибшем Бутакове.
– Да говорю тебе: он, как чувствовал. Вот и письмо мне своё оставил. Просил отправить, если у него самого не получиться. Ведь мы с ним земляки. С одной школы. Были…