Улыбка Фортуны

«… решение этого основного вопроса также должно покинуть сферу непосредственного исследования жизни и смерти человека в их биологическом значении и обратиться к философии, где биологический и социальный смысл жизни и смерти человека, его будущего как биосоциального существа получает свое истинное определение в качестве некоторого диалектического единства».6 / См. сноску 5/

Да, высказано в красивой форме. Хотя это предполагает возможность доказать когда-нибудь соответствие пока таинственно-неопределенного содержания: «… некоторого диалектического единства» правильной форме: «… биосоциального существа…». Но эта предположительная возможность никогда не оправдает себя соответствием содержания форме. Что такое «диалектическое единство» вообще и в содержании «биосоциального существа», в частности, в данном случае? Как увязать биологию и социальность конкретного человека магическим «некоторым диалектическим единством»? Вся многосложность явления жизни организма, в том числе и в ее социальных аспектах представлена парой процессов поглощения и деятельности, диалектически трансформирующейся в пару признаков поглощения и деятельности, и третьим основополагающим признаком избирательности, т.е. триадой жизни с объективно присущими каждому из трех признаков особенностями их проявления. Организм не может состояться как объект-субъект природы, как живой, если ему объективно и триедино не присущи признаки: поглощения, избирательности, деятельности. Именно борьбой, взаимодействием, взаимозависимостью этих трех основополагающих признаков осуществляется явление жизни, развивается организм конкретного человека, в том числе и в его внешних организменных проявлениях, т. е. в чисто социальных аспектах его жизнедеятельности. Что такое социальность, моменты социума с точки зрения истин о живой природе? Это необходимость и способность к отношениям с объектами и с субъект-объектами окружающей среды, неживой и живой природы, того или иного сообщества (стая, рой, стадо, семья, группа, род, племя, общество). Прежде всего, это необходимость и способность к общению на том или ином уровне. Прежде чем могло возникнуть явление жизни в самых элементарных формах, должна была появиться, образоваться, объективная возможность для этих необходимости и способности в виде множества адекватных параметров, присущих окружающей среде и зарождающимся объектам живой материи.

Когда эта возможность состоялась, в этот момент перехода от зарождающегося живого состояния к живому состоянию элементарные, изначальные живые формы обнаружили собой необходимость и способность к элементарному общению с окружающей средой в моментах обмена веществ и энергии. И именно эти необходимость и способность стали одним из условий зарождения и развития живой материи по трем направлениям, приведшим к созданию биосферы планеты тремя царствами живых организмов. По мере исторического видового развития живых организмов, т. е. эволюционно развивались и развиваются необходимости и способности к общению с окружающей средой. Моменты социума развиваются и в количественном, и в качественном плане. Таким образом, социальность объективно присуща всем живым организмам и как одно из условий внутреннего организменного саморазвития, и одновременно с этим как одно из условий развития отношений с окружающей средой. До сих пор общепринято считать, что социальность – это нечто особенное, возвышающееся над процессами биологической жизни, нечто присущее роду человека в его последних видах и некоторым другим видам, например, пчелам, муравьям и т.д. Отсюда берет свое начало зацикленность науки на ложной социальной концепции развития рода человека вообще и на концепции приоритета и доминирования роли социума в развитии конкретного человека как личности, как общественного существа, как продукта общества. В соответствии с этими концепциями появились науки о психологии человека, которые так и не определились с главным предметом в своих исследованиях. Пока что это псевдонауки, т. е. околонаучные течения с попытками исследования особенностей поведения человека под «прессом» богатого своим разнообразием социума. Поэтому и философы марксисты, и любые другие философы пока не смогут сказать ничего нового в разъяснении людям и в раскрытии на научно – философском уровне понятия о биосоциальности человека. Сегодняшняя наука сможет увязать биологию и социальность конкретного человека «некоторым диалектическим единством» только в соответствии со своими ложными социальными концепциями. Биологию и социальность конкретного человека не надо увязывать никаким единством, т. к. они изначально едины по натуральной логике зарождения и развития живой материи, из которой человек не выпадает даже со своими очень развитыми необходимостью и способностью к общению с окружающей средой. Если у человека нет необходимости и способности к общению с окружающей средой, значит, его жизнь уже закончена. Биосоциальность человека, как и других видов живых организмов, не содержит внутри себя того противоречия, которое предполагалось «в качестве некоторого диалектического единства». Хотя биосоциальность развивается и в онтогенезе, и в филогенезе, хотя действительно, реально, истинно имеют место противоречия внутри любого конкретного организма как движущие силы саморазвития, в том числе и биосоциальности, но это противоречия не между так называемой биологией (или первой природой человека – по Марксу и по общему согласию науки с ним) и так называемой социальностью, социумом или его частями, моментами и т. п. (или второй природой человека – по Марксу и по общему согласию науки с ним), а противоречия между признаками триады жизни, между их организменными аппаратами. Социальность человека – это, прежде всего (изначально и абсолютно объективно) и главным образом (доминирующе и всеохватывающе), одно из условий зарождения и саморазвития его и одно из абсолютно объективных свойств его организма, его триады жизни. То есть опять нужно повторить, что это необходимость общения и способность к общению с окружающей средой как абсолютно объективные, как изначально природные (биологические) данности. Это чисто природная социальность человека, и по сегодняшним канонам науки она как вполне определенное понятие должна входить в понятие о биологии человека как ее органически неотрывная часть. И именно в этом смысле, прежде всего и главным образом, можно и нужно считать человека биосоциальным существом. Биология, в том числе и человека изначально социальна, а социальность, в том числе и человека изначально биологическая. Поэтому сегодняшнему понятию – биология фактически соответствует понятие – биологическая социология – биосоциология. Понятие о том, что человек – существо социальное ложное в принципе, слишком относительное. Придумано это понятие под впечатлением от социологической эйфории и должно считаться условным, хотя и очень необходимым в идеологическом плане, т. к. мы мечтаем о создании истинного общества, хорошего, правильного общества. Для подтверждения и доказательства вывода о биосоциальной природе (первой, изначальной) человека в контексте вышеизложенного можно рассмотреть любое множество признаков, свойств, проявлений, присущих любому конкретному человеку. Рассмотрим, например, очень сложное, емкое и многозначащее явление сексуальности. Для того, чтобы конкретная пара: мужчина и женщина состоялась для нормальной реализации сексуальности, мужчина и женщина должны найти друг друга, проявить, показать и доказать свою заинтересованность друг в друге и т. д. Почему они ищут друг друга? Разве потому, что их научили этому? Или потому, что это нужно кому-то еще, обществу? Разве человек влюбляется, переживает свою влюбленность потому, что его научили, как это делать? И возможно ли научиться этому? Все знают по своему жизненному опыту, что сексуальность в самом широком смысле этого слова заложена в человеке его видовой и индивидуальной природой, т. е. биологически, абсолютно объективно. И независимо от того, научат ли конкретного человека, как вести себя, что делать для реализации своей сексуальности, он стремится реализоваться. Он руководствуется, прежде всего и главным образом, зовом своей природы. Мысли о предположительном объект-субъекте своей будущей любви и т. д., влюбленность в конкретного человека противоположного пола, переживания своей влюбленности и связанные с этим действия и т. д. – все это, как и многое другое, связанное с реализацией сексуальности, проявления природной социальности. То есть явление сексуальности, или полового процесса как важной всеобщей организменной функции включает в себя природную социальную составляющую. Эта составляющая выступает и как абсолютно объективная необходимость в специфически-уникальном общении с конкретным объект-субъектом окружающей среды, и как абсолютно объективная способность к такому общению. Даже мысленное общение, мысленная связь с внешней средой в форме мечтаний о желанном человеке в данном случае – это уже проявление природной социальности. Необходимость и способность конкретного человека к абстрактному мышлению, к созидательной и разрушительной деятельности, к творческому преобразованию окружающей среды, к труду, к паразитированию (социальному) за счет труда других людей, к добыче и употреблению пищи, к защите от сил природы и от соперников по биосфере, к любви, к деторождению, к воспитанию детей и т. д. – все это заложено в человеке его биологической природой и проявляется в нем и им и биологически, и социально (во внешних связях, в общении с окружающей средой), т. е. биосоциально и одновременно в каждом из этих проявлений. А так как мы обычно, как бы, не замечаем биологическую сторону нашей жизнедеятельности, то привыкли соглашаться с выводом о том, что «человек – существо социальное». А изначально этот вывод был сделан по ошибке, из – за незнания об истинной сущности человека и об истинной роли и значении того, что до сих пор определяется как биология человека, в предопределении, в изъявлении собственно сущности, истинной сущности человека. Понятие о сущности человека пока что имеет место в предположительных и в малозначительных формах, т. е. в формах, не доказанных научно. Можно расшифровать и ошибочное (по сути) понятие «биосоциального существа», предложенное философами марксистами относительно человека. Автор уже упоминал, что определение «биосоциальное существо» у этих философов правильное. А содержание этого определения предполагается ими следующее. Биология человека развивается сама по себе. А социальность конкретного человека постепенно привносится в организм человека из окружающей среды, присваивается им до уровня, соответствующего понятию о личности. Этот уровень социальности, включающий в себя знания, опыт, особые привычки, устоявшиеся правила поведения в той или иной социальной ситуации, манеры поведения и т. д., вполне схож на ассоциативную сущность человека. Все элементы социального богатства, присвоенные человеком до достаточного уровня усвоения их в интеллекте, в нервной системе, в оригинальных особенностях самоконтролируемого поведения, вообще в социальной стороне образа жизни, становятся той базой, которая и предопределяет достаточно конкретную универсально-уникальную (чем-то похож на всех и чем-то отличен от других) сущность этого конкретного человека как нечто главное, дающее ему направленность развития его социальной жизни. А психология этого человека – это уже конкретная реализация этой направленности, это конкретные социальные проявления этого человека в море окружающего его социума, в общественной жизни. Но всесторонне присваиваемая этим человеком социальная сущность должна же как-то соотноситься со своим вместилищем, с биологией организма. И вот тут-то должно изъявляться то самое противоречие внутри человека, развитием которого должен определяться жизненный путь личности. По идее, по логике марксистской философии именно это противоречие и должно изъявляться «в качестве некоторого диалектического единства», должно предопределять направленность становления и развития уже биосоциальной сущности конкретного человека. Вот так можно подогнать (вполне похожее на правильное) содержание под правильное, изящное определение – биосоциальное существо, т. е. под истинную форму человеческого существа.7 Каково может быть конкретное содержание «некоторого диалектического единства» об этом мог бы сообщить академик И.Т. Фролов как один из авторов сборника «Маркс. Философия. Современность» под общ. ред. Т.И. Ойзермана или его товарищи по написанию этой книги. Москва. Политиздат, 1988.