Страница 20 из 22
– А с кем ты жил, когда родители разошлись? С мамой, с папой, по очереди?
– Сначала мы жили вшестером в одной небольшой квартире. Бабушка, дедушка, мама, папа, я и мой брат. Потом меня отвезли в другой город. Мы жили в Минске, а потом меня отвезли в Брест. Я жил там с бабушкой на протяжении года, затем снова вернулся в Минск и жил то там, то там. Самое неприятное в этой истории было то, что мама с папой не общались. Совсем. Допустим, мама звонила, папа снимал трубку и, услышав ее голос, сразу трубку вешал. Так было очень долго. Но зато – удобно. Ты можешь сказать, что идешь к маме, а сам идешь куда хочешь.
– Знаешь, ты не один такой. Я от многих слышала, что они вот так манипулировали родителями. А что касается развода, то это вообще довольно частая ситуация, можно даже сказать, стандартная. Или ты так не считаешь?
– Я считаю, если что-то назревает, лучше расходиться, пока ребенок маленький.
– Потому что он не может до конца осознать ситуацию?
– Да, наверное, так. А если ребенок старше и у него все это на глазах разворачивается, то это может привести к каким-то последствиям в будущем. Скажем, человек будет бояться завести свою собственную семью, думая о том, что и с ним такое может произойти.
– И все-таки, с кем ты больше времени проводил – с мамой или с папой?
– Мне кажется, одинаково. Хотя не знаю. Мой старший брат остался с отцом, и, видимо, я чаще был с мамой.
– А как бы ты охарактеризовал влияние, которое на тебя оказывал папа? Можешь вспомнить?
– Конечно. Несмотря на то что родители расстались, папа мной занимался. Каждое лето он уезжал в летний лагерь и всегда брал меня с собой. Он там работал пионервожатым, и я, когда стал старше, был в его отряде. Наверное, это от него, что я понял: мужчина должен руководить. Вот этому он меня научил в первую очередь.
– Тому, что мужчина должен влиять на ситуацию?
– Влиять, в какой-то степени определять ход событий.
– Твои родители – учителя. Это давало тебе какие-то понимания особенные?
– Понимания? В каком смысле? Ну, пару раз мама у меня географию вела, и я мог не готовиться. А так больше никаких бонусов я не получал. Вообще я хочу сказать, что учитель – это очень нервная профессия. И с возрастом родители все чаще эти нервные состояния приносили домой. В конце концов, когда мама выгнала какого-то ученика из класса, я сказал, что пора ей на пенсию уходить.
– Скандалы.
– Издержки профессии. Пока ты молодой, еще как-то можно, но потом уже надо какие-то таблетки принимать, наверное.
– То есть ты считаешь, что таблетки это способ избавиться от эмоционального напряжения?
– Если ты не хочешь расставаться с работой, если ты так зарабатываешь себе на жизнь, то, мне кажется, надо принимать. Или надо как-то по-другому контролировать себя.
– А твоя работа? Что, тоже таблетки?
– Как-то без них обхожусь. Пока.
– Если я спрошу тебя про отношения с братом, как бы ты их охарактеризовал? Брат влиял на тебя?
– Жора старше меня на восемь лет, и, наверное, то, что во многом определило мою жизнь, – он играл на гитаре. У моего брата есть такая особенность – когда он чем-то занимается, чем-то увлечен, он обязательно должен предложить это миру. Ну, если не миру, то своему окружению. Скажем, он прочитал какую-то книгу, то ты тоже должен ее прочесть. Он играл на гитаре, ему это нравилось, он решил и меня обучить этому ремеслу, а я не хотел. У нас дома всегда беспорядок был жуткий. Я все разбрасывал, а Жора все собирал. Ему это надоело, и он сказал, если я буду учиться играть на гитаре, то он будет за меня порядок наводить. Пришлось научиться. Вот так все и пошло.
– На гитаре играть ты не хотел, а что ты хотел?
– Я хотел быть врачом. У меня были книжки настольные: «Физиология животных», «Рубленые раны», «Первая медицинская помощь» и так далее.
– Ничего себе. Это в каком возрасте?
– В школе. На самом деле я поздно начал на гитаре играть, где-то лет в пятнадцать, наверное. А так, я сначала мечтал быть хирургом, потом – патологоанатомом. Ни то ни другое не получилось.
– Я слышала, что ты в школе написал рассказ и его опубликовали. Правильно?
– На самом деле это был рассказ, написанный к школьному КВН. Все слова в нем начинались на букву «П». «Пес Полкан, приятель Пети» назывался. И да, его в газете опубликовали потом.
– А как ты к этому отнесся? Это был успех для тебя?
– В том возрасте я, наверное, воспринимал это как успех. На этой волне я написал и второй рассказ. Все слова в нем начинались на букву «С», а назывался он «Старый садист». Но его уже нигде не печатали.
– Почему?
– Потому что «Савелий стукнул статуэткой Сталина садиста…».
– А, понятно. Дим, с высоты твоего опыта – твоя жизнь в семье, родители, брат, – каким должно быть воспитание? Как нужно воспитывать детей?
– Начнем с того, что я каких-то воспитательных моментов не помню даже. Лупить меня никто не лупил, хотя, наверное, надо было.
– Почему?
– Потому что периодически у всех бывают моменты в подростковом возрасте, когда ты позволяешь себе чуть больше, чем можно. Но меня никто на место не ставил. Я не бушевал, конечно, но иногда не совсем корректно и уважительно вел себя по отношению к родителям. И никто на этом не акцентировал внимание, разве что молчаливый укор такой был.
– Молчаливый укор? И он вызывал у тебя чувство вины?
– Нет. Просто спустя некоторое время пришло понимание, что так нельзя делать.
– Дима, ты задавал родителям сложные вопросы? Ставил их в сложную ситуацию?
– Сложные вопросы? Откуда дети берутся, что ли?
– Ну, например. Или почему родители не вместе живут.
– Да, задавал. Если честно, я до сих пор не совсем понимаю, что там произошло. Каждый раз я получал какие-то обрывочные сведения, но чтоб собрать из пазлов общую картину – я пока не собрал.
– То есть родители не могли ответить на все твои вопросы?
– Да.
– А твой сын уже задавал тебе какие-нибудь вопросы, на которые тебе сложно было отвечать?
– Пока нет, но уже пытается.
– Например?
– «Папа, где я был до того, как оказался у мамы в животике?»
– Класс! И что ты?
– Ну, где-то был. Я думаю, пока что его этот ответ устраивает. Когда перестанет устраивать, придется ответить.
– Дети, они вообще мастера вопросы задавать, у нас полная шляпа таких вопросов набралась. Предлагаю тебе на удачу вытянуть один и попробовать ответить. Только так, чтобы ребенку было понятно.
– Ну, давайте. «Для чего акуле-молот молот на голове?» Я бы сказал, что в далекие времена на дне морском существовали целые города. Но сначала их нужно было построить. И рыба-молот забивала гвозди своим молотом. Строила, строила, а потом пришли люди и все разграбили. Так что теперь она одиноко этим молотом машет нам, людям. Грустная такая история.
– Гениально! Гениальный рассказ. Мне кажется, любого ребенка он полностью бы удовлетворил. Мало того, он бы потом эту историю своим внукам рассказывал.
– Да, я и сам бы поверил. Потому что когда что-то рассказываешь, сам начинаешь в это верить.
– Ладно, посмеялись, давай к основной части перейдем. Расскажи, пожалуйста, про Яна и Алису. Какие они? В двух-трех словах.
– Ян сообразительный, гордый. Алиса добрая, музыкальная и гибкая.
– А что значит – гордый? Как это проявляется?
– Ну вот гордый. Сложно ему попросить прощения, если он неправ. И если ему что-то нужно, он обязательно этого добьется. Настойчивый.
– Ты бы хотел, чтобы дети были отражением твоих собственных…
– Достоинств – да, но не недостатков.
– А что так? Недостатки можно как-то переформатировать, они потом на пользу пойдут.
– На самом деле мир так устроен, что дети и то, и другое будут перенимать. Наследственность.
– Дима, я слышала, что, когда твои детки родились, ты сказал, что готов сократить количество концертов и гастролей, чтобы с ними побольше времени проводить. Это так?