Страница 19 из 22
– Марина, прекрати! – Стрельцов зажмурился. Несколько секунд боль пульсировала в висках. Потом он пришел в себя, но девушки уже не было.
Стрельцов пошел дальше по набережной, но хорошего настроения как не бывало. Ему требовалось что-то, целиком подтверждающее, что он жив и находится в сознании.
– Я ведь знаю, что это мои мысли, а не твои, – начал было объяснять он, но в этот момент его взгляд остановился на парне, который сидел за столиком с девушкой и что-то оживленно рассказывал. Девушка была красивая и ухоженная – острый глаз Стрельцова не подводил в таких вопросах, – но ее собеседник был куда интереснее. Вместо руки у него был биомеханический протез, Стрельцов видел такие в Москве, в центрах реабилитации. Высокотехнологичная штучка.
Он перешел улицу и приблизился к кафе. Парочка сидела на открытой летней веранде. Парень говорил, а девушка слушала с полуоткрытым ртом, глаза ее выражали скорее ужас, чем интерес. Стрельцов постеснялся перебивать и решил сесть за соседний столик и подождать. Он косился на них, но его не замечали. Не обратили внимания на посетителя и официанты. Потом он услышал обрывки рассказа и все понял:
– …а в том месте нас простреливали как на ладони. Ну, я и вызвался их загасить… Пополз я, значит, по той канализационной трубе и застрял. Пять часов не мог выбраться, уже думал, всё, в говне сдохну. Но вылез. Живее всех живых, видишь? А потом добрался до их позиции и закидал зажигательными. Ох они орали!.. – Он зажмурился.
Стрельцов подумал: парень рассказывает о том, что делал совсем другой человек – солдат, у которого была задача и средства к ее исполнению, и для него непосредственно “убийства” не существовало.
– Ох орали!.. Не по себе мне стало, но куда деваться, понимаешь? – Парень посмотрел на девушку, но взгляд его, хотя и зачерпнул по дороге ее красоты, не остановился на ней. Он смотрел дальше, в прошлое. – Один выбежал на меня, здоровый такой, его только чуть огнем прихватило, я его пропустил, решил дать шанс. Может, он и выжил. А остальные там и сгорели, уж это точно. А наши поднялись, заняли этот чертов дом и оттуда смогли прорваться к вокзалу. В какой-то там по счету раз. Хорошо, вертушка прикрыла. Это, конечно, сильно выручило Кузьму, потому что к тому времени они там вторую неделю без подкреплений, без пополнений… Если бы укры окопались на другой части вокзала, у Кузьмы бы не хватило людей. Тогда бы всё, город, считай, мы не держим, понимаешь? Нас бы обратно в порт откинули. – Парень вернулся к ней и улыбнулся иным, живым лицом. В его взгляд вернулось обычное мужское желание, оно было менее страшным.
Девушка с трудом кивнула. Было видно, что она растеряна и не знает, отвечать ли. Стрельцов, с одной стороны, посочувствовал ей, с другой – усмехнулся. По диктофону он догадался, что девчонка решила взять у ветерана интервью, а у того оказался длинный язык. Ну что ж, следует быть готовой. Наконец-то подошел официант и нехотя спросил, будет ли он делать заказ. Стрельцов попросил кофе. Когда официант ушел, парень уже, видимо, отвечал на следующий вопрос.
– Я Кузьму тогда не знал. Я до вокзала не дошел, в ногу ранили, а когда оклемался – уже другая задача была. Ну, то есть, его позывной я знал, и ребят его знал и видел, но непосредственно не общались. И вообще, у меня своя задача была. Я в разведку обычно ходил. Я юркий, видишь?
Он действительно был тощий и, вполне вероятно, юркий.
– В общем, меня ценили за другое. Короче, нет, мы там не пересеклись и под его командованием я тогда не был. Но мы делали общие задания, если ты об этом. Никто без припасов и подкреплений семь недель не продержался бы, даже он. Так что вокзал он удержал благодаря мне.
– Бой за Одесский вокзал, – упавшим голосом сказала журналистка, – считается переломной точкой одесской кампании. Именно после его захвата и удержания наступило временное перемирие. Как вы считаете, изменился бы ход боевых действий, если бы не удалось создать там плацдарм?
– Как я считаю? – Парень засмеялся. – А чего мне считать? Нам поручили взять, мы и взяли. Сама понимаешь, в основном мы всё и сделали. Местные бы хрен там что сделали. Некоторые профессиональные вояки из бывших укров тужились, и то… Слушай, я просто свое дело делал и зарабатывал, остальное мне малоинтересно.
– Но вы же понимаете…
– Давай уже на “ты”, Кать, – предложил парень, перегибаясь через стол и беря ее за руку. – И вообще, давай, может, сменим тему? Пойдем в сквер погуляем, я тебе мороженое куплю, а? Или на банане покатаемся?
– Мне надо… надо сбросить материал в компьютер и обработать! – Девушка поднялась, забрала диктофон и блокнот. – Поэтому извини. Давай не сегодня, это до вечера сидеть.
Она неуверенно улыбнулась. Парень тоже поднялся и почесал затылок пальцами протеза. Вид у него был недовольный.
– Я еще могу порассказать, если надо.
– На сегодня достаточно, – ответила Катя, закрывая грудь сумочкой, как щитом. Всем своим видом она давала понять, что мечтает убежать.
– Ладно, Катюх. Ты извини, если перегнул. Кузьма попросил тебе оказать “максимальное содействие”, понимаешь, вот я и…
– Понимаю, спасибо!
Он подошел к ней, попытался обнять и поцеловать в щеку, девушка отпрянула. Стрельцов с любопытством глядел на них, но в этот момент официант принес кофе, закрыв от него парочку, и спросил, хочет ли он заказать еды.
– Нет-нет, спасибо, вот, – Стрельцов кинул на стол две сотни и поднялся. За эти несколько секунд парень куда-то подевался, а девушка уже шла прочь от кафе.
Стрельцов поспешил за ней.
– Простите, – окликнул он, – простите! Постойте, пожалуйста!
– А? Да? – девушка глядела затравленно.
– Извините, я случайно услышал часть вашего интервью с тем парнем.
– А, это, – она покраснела. – Да он так, болтает.
– Нет, вы не понимаете, я сам оттуда. Я слышал, вы говорили про Кузьму.
Девушка часто водила по волосам рукой и смотрела не вполне сфокусированным взглядом, но постепенно успокоилась и вдруг поглядела осмысленно, будто узнавая что-то в Стрельцове, и улыбнулась.
– Да, мы говорили про Кузьму, – признала она.
– Я служил там же, на той войне. Я приехал вчера, чтобы найти его. Можете мне рассказать немного о нем?
– Вот как, – Катя слабо улыбнулась.
– Я собираюсь с ним скоро встретиться, – Стрельцов поспешил улыбнуться в ответ. – Кстати, меня зовут Артем.
– Очень приятно. Катя.
– Рад познакомиться.
– Пойдемте. Не хочу, чтобы он нас увидел.
Они свернули в проулок, ушли подальше от кафе. Внезапно Стрельцов почувствовал, что за ними кто-то наблюдает, но решил не подавать виду. Может быть, просто паранойя из-за слов Марины?..
– Хороший мальчик, – сказала тем временем Катя, убедившись, что вокруг никого нет, – но явно с приветом. Рассказывает с наслаждением практически, как убивал, сжигал, калечил… Надеюсь, вы не такой? Выглядите нормальным.
– Я нормальный, – улыбнулся Стрельцов. Про себя он добавил: “Иногда кажется, что я умер и мне все это снится, но в остальном я полностью нормальный”.
– Я не совсем делаю интервью. Я пишу книгу. Точнее, хотела написать… Книгу-диссертацию. Но это, оказывается, тяжелее, чем я думала. Эти люди…
– А что с ним не так? – осторожно спросил Стрельцов.
– Нет-нет, не подумайте. Я с уважением отношусь к вашей службе, к вашему… подвигу. Но этот Никита… Черт, я не ожидала такого! У него ведь явно проблемы. А Кузьма сказал, что это “его парень”. Что же думать?
– Это как? – Стрельцов изобразил удивление.
– Как я поняла, Кузьма тут собрал целый отряд. Никита сказал, они тут будут… наводить порядок. Так и сказал. Мол, кавказцы распоясались, и Кузьме это не нравится. Я заметила вчера, когда только приехала, что он их недолюбливает. Ну, недолюбливает и ладно – мало ли. Но это не похоже на то, как обычно люди говорят… Они что-то собираются устроить.
Стрельцов удивленно посмотрел на нее.
– Вы же не затем приехали, чтобы к ним присоединиться? – испуганно спросила Катя.