Пьесы

Кюрман. Нет.

Регистратор. Позвольте тогда задать вам один вопрос.

Пауза.

Думаете ли вы сейчас, зная, как обернется ваша жизнь, думаете ли вы, точнее, верите ли, ощущаете ли, сидя в этой камере, склонность, потребность, готовность или, скажем, желание... Готовность, которую вы не знали прежде, которая могла, наверное, возникнуть после того, как вы осознали собственную вину... желание...

Кюрман. Готовность к чему?

Регистратор. Первое время вы будете сидеть в камере, потом вас пошлют работать в поле или в столярную мастерскую, еще позже, возможно, в канцелярию. Канцелярская писанина и тому подобное... Сейчас вам, господин Кюрман, сорок девять; при хорошем поведении досрочное освобождение, как известно, не исключено, но для этого должно пройти не меньше двенадцати лет... Вам, стало быть, минет шестьдесят один. Будем надеяться, что вы доживете до такого преклонного возраста... Вы поняли мой вопрос?

Кюрман. Вы хотите сказать: чтобы все это вытерпеть, надо найти смысл в том, что произошло?

Регистратор. Мое дело - спросить.

Кюрман. А смысл этот, по-вашему, вот в чем. Человек обязан уверовать: все, что произошло с ним, - должно было произойти. Доказательств никаких, принимай на веру. Именно так, а не иначе. Судьба. Рок.

Регистратор. Примерно в этом роде.

Кюрман. Но я-то знаю, как все произошло.

Регистратор. Случайно?

Кюрман. Да, этого могло и не быть.

Пауза.

Регистратор. Господни Кюрман, у вас есть право выбора.

Кюрман. Уверовать или не уверовать?

Регистратор. Да.

Кюрман (поднялся, прошел по камере; останавливается). А она?.. Она?.. Уверовал или не уверовал?.. Разве это что-нибудь меняет в ее судьбе? Ее жизнь - не моя жизнь... Какая польза для мертвой в том, что я, ее убийца, вымощу свою камору роком? Я погубил чужую жизнь... Ее жизнь... Какой тут может быть выбор?... Она убита, убита, а я должен выбирать - уверовать или не уверовать. (Смеется.) Раскаяние! То, что вы именуете раскаянием.

Регистратор. Что вы хотите этим сказать?

Кюрман. Она могла остаться в живых. Это вовсе не должно было случиться. Могла жить, смеяться, мечтать о выставочном зале "Антуанета", хотя его никогда не будет, иметь ребенка от кого-нибудь, лгать, спать с любовником, радоваться новому платью... Жить...

Регистратор (поднимается). Тогда переиграем еще раз. (Подходит к своей конторке, вынимает несколько страниц из досье и бросает их в корзинку для бумаг.) Прошу вас.

Лампа дневного света гаснет.

Серая стена поднимается кверху и исчезает. В комнате - небольшое

общество, все сильно подвыпили; скоро уже утро. Кое-кто из гостей

сидит прямо на полу. Антуанета играет на клавесине, но ее никто

не слушает, кроме белокурого молодого человека, который стоит у

стены с полками. Все остальные пьют, флиртуют, смеются.

Антуанета (внезапно обрывает свою игру). Я не играла уже целую вечность.

Смех.

Xeнрик. Антуанета - гениальная женщина. Где Кюрман? Надо сказать ему, что Антуанета - гениальная женщина. Кюрман!

Чей-то голос. Не ори.

Xeнрик. Надо сказать ему.

Пауза.

Первая дама. Дети, пора домой.

Чей-то голос. Как вы относитесь к гномам, которых ставят на клумбах перед дачами?

Первая дама. Завтра у господина Кюрмана много работы.

Антуанета. Хотите, я состряпаю суп с клецками?

Никто не шевелится.

Хотите, я состряпаю суп с клецками?

Одна из дам взвизгивает.

Xeнрик. Что вы делаете с моей женой?

Вторая дама. Мне больно. Не дури.

Шнeйдeр. Кому ты это говоришь?

Вторая дама. Тебе. Шнейдер. Я тут ни при чем.

Смех.

Хенрик. Мэгги!

Вторая дама. Опять ты орешь.

Хенрик. Почему ты не гениальная женщина? Почему?

Вторая дама. Хенрик - болван.

Xeнрик. Антуанета - гениальная женщина. Разве человек может уйти от жены, если она - гениальная женщина. Теперь я окончательно понял: Антуанета - гениальная женщина, и она не играла на клавесине целую вечность.

Вторая дама. Хенрик пьян в стельку.

Антуанета. Хотите, я состряпаю суп с клецками?

Шнeйдeр. Вот уже час, как ты долдонишь одно и то же...

Тишина.

Чей-то голос. Тихий ангел пролетел.

На авансцене Кюрман, в арестантской одежде, смотрит на гостей;

прошелся по комнате и исчез, но его никто не заметил.

Xeнрик. Шнейдер!

Шнeйдeр. Не ори.

Хенрик. Хочешь суп с клецками?

Антуанета. Кто хочет суп с клецками?

Чей-то голос. Как вы относитесь к гномам?

Шнейдер. Кто хочет суп с клецками?

Чей-то голос. Гномы.

Несколько голосов. Суп с клецками.

Несколько голосов. Гномы.

Звенят рюмки.

Хенрик. Все происходит оттого...

Шнейдер. Отчего?

Хенрик. Меня не желают слушать.

Первая дама поднимается.

Госпожа Штахель хочет уходить. Первая дама. Уже пора.

Xeнрик. У госпожи Штахель трое детей.

Антуанета подходит к белокурому молодому человеку.

Xeнрик. Антуанета!

Шнейдер. Замолчи.

Xeнрик. Шушукаться запрещено.

Белокурый молодой человек садится за клавесин.

Штахель!

Чей-то голос. А что будет с супом?

Xeнрик. Ваша жена хочет уходить, у вашей жены трое детей...

Штахель играет на клавесине, он играет лучше, чем Антуанета, и

мало-помалу к его игре начинают прислушиваться. Появляется

Кюрман, он в домашнем халате; сначала его не замечают.

Кюрман воскрес... Твое воскресение, Кюрман, не производит особого впечатления, но жена у тебя - высший класс; да, Кюрман, знай, такую жену ты не заслужил.

Кюрман (подходит к Антуанете). Я состряпаю суп с клецками.

Аплодисменты, они прерывают игру на клавесине.

Но на это уйдет время. (Уходит.)

Xeнрик. Такого мужа ты не заслужила, Антуанета. Знай. Вы оба друг друга не заслужили.

Вторая дама. Пусть Эгон поиграет еще.

Xeнрик. Мэгги!

Вторая дама. Ну что?

Xeнрик. Послушай, ты будешь свидетельницей. Скажи, я стряпал когда-нибудь суп с клецками?

Вторая дама. Нет.

Штахель продолжает играть. Кюрман подходит к регистратору.

Регистратор. А я думал, вы стряпаете суп с клецками. Что случилось? Вам нездоровится? Ваши друзья ждут суп с клецками.

Кюрман. Что будет через год?

Регистратор. Хотите знать?

Кюрман. Что будет через год?

Сверху спускается белая стена, которая закрывает комнату. Перед