Страница 92 из 109
— Это я-то подвожу?
— Я сказал: всё.
Каплынов замолчал и присел на постель, мрачно оглядывая помещение.
Лика приблизилась к матери, остановив жестом Тимофея, пытавшегося ей помешать. Олимпиада всё так же лежала лицом к стене и хлюпала носом:
— Мама, — девушка осторожно дотронулась до её плеча. — Помоги нам.
Олимпиада молчала.
— Пожалуйста! Я знаю, что фосфереалы лгут, — прошептала Лика.
Мать медленно перевернулась на спину. Лика сдержала себя, чтобы не отпрянуть: вблизи лицо матери выглядело ещё более старым, на коже щёк появились мелкие язвы.
— Я помогу тебе, только тебе, а ты потом поможешь мне. Ведь так? — тяжело дыша, промолвила женщина. Она выглядела такой жалкой, что Лика кивнула, не совсем понимая, чем она реально может помочь. Может, на Земле найдут способ? Впрочем, Лика в глубине души понимала: до дома мать не дотянет.
— Дочка, я проведу тебя в зал Спящих, — еле слышно прошептала Олимпиада.
***
— Зачем нам туда идти? — Лика склонилась над матерью, чтобы лучше расслышать ответ.
— Чтобы узнать, в чём заключается ложь, и где прячется правда, — Олимпиада отвернулась и медленно проговорила: — Ты ведь сама просила о помощи.
— Я думала, ты знаешь, как нам выбраться на Поверхность.
— Фосореалы правы: там сейчас не место для живых. Позже выберемся. Решайся, нужны ли тебе мои советы?
Поколебавшись с минуту, Лика согласилась с доводами матери, хотя испытывала смутное беспокойство. Олимпиада настаивала, чтобы дочь молчала о предстоящей вылазке, намеченной на сегодняшнюю ночь. Эфемералы спали по шесть часов за короткие сутки, к которым людям было сложно привыкнуть. Здесь, где всегда было тепло, влажно и светло, биоритмы сбивались, вызывая головные боли и резкую смену настроения. Все стали раздражительными, Костя шутил, что “Влад заразил остальных своим дурным характером”.
И всё же, Лика решилась довериться Тимофею. Совесть снова взбунтовалась: девушке хотелось лишний раз остаться с ним наедине, пусть и под видом дружеской прогулки. Она понимала, что свидание не ускользнёт от взгляда Олимпиады, но всё же решилась поступить по-своему.
Киреев как раз собирался на очередной обход своего квадрата, на которые люди поделили карту города, беспечно предоставленную эфемералами.
— Можно мне пойти с тобой? — подошла близко Лика и сказала как можно беззаботнее, но, взглянув в чёрные глаза, запнулась и почувствовала, что краснеет: — Я могу помочь.
Чем именно, девушка не сказала, потому что сама не придумала. Так было даже лучше, правдоподобнее: пусть Олимпиада и остальные считают, что ею руководит исключительно любовный интерес. Тимофей смерил её долгим взглядом и хотел было что-то сказать, Лика догадывалась, что это будет отказ под благовидным предлогом, поэтому улыбнулась и тихо произнесла:
— Спасибо, что согласился.
В груди потеплело, волна подкатила к горлу, сбив дыхание. Тимофей хмуро кивнул и бросил через плечо:
— Я сейчас.
Девушка отошла и молча ждала, пока старпом закончит бесконечные приготовления. Он уже положил бинокль, проверил зарядку браслета, однако всё продолжал копаться в заплечной сумке. Лика видела, как он спрятал остро заточенный нож с широким лезвием и зажигательную смесь. Когда Тимофей замыкал электронный замок, руки его еле заметно дрожали.
— Пойдём, — коротко бросил он, предварительно убедившись, что браслет Лики работает и сможет в случае опасности маякнуть остальным. Заплечный набор девушка не носила, потому что не умела им пользоваться, да и знала, что никогда не сможет причинить зло ничему живому.
Лика шла следом за старпомом, стараясь не отстать. Ориентироваться в здании Совета, где и жили люди, оказалось легко: коридор был сквозным, и если идти прямо, то непременно найдёшь выход. Сегодня их с Тимофеем путь пролегал к противоположной стороне главной дороги, в промышленный район, где билось сердце подводного мира, доносящее энергию городу и Куполу. На фабрики и заводы вход людям был закрыт под предлогом соблюдения мер безопасности, сами ящеры тоже были здесь редкими гостями: автоматическая система, полностью роботизированное производство, не дающие сбоев — маленький мирок искусственного разума, держащего в руках жизни своих хозяев.
— Гамаюн бы обзавидовалась, если бы могла испытывать подобные чувства, — усмехнулся Тимофей, закончив рассуждать об особенностях местного мироустройства. Лика слушала каждое слово, задавала вопросы, а сама думала, стоит ли говорить идущему рядом мужчине о своих сомнениях касательно Олимпиады. Это было семейным делом, как ни крути, а Тимофей… предпочёл остаться чужим. Девушка уважала его право не интересоваться ею как женщиной, но обратиться за советом было больше не к кому.
— Прости, я, наверное, неинтересный рассказчик, — мягко проговорил Тимофей и замолчал. — Нам надо сегодня пройти хотя бы треть района.
— Что мы здесь ищем?
— Я не знаю. Зацепку, подсказку, любую информацию, которая поможет нам справиться с управлением субмарины и сбежать. А может мы просто забиваем своё время бестолковой активностью, чтобы больше уставать и меньше думать о будущем.
— Тимофей, я хотела с тобой поговорить, — тихо начала Лика, прислушиваясь к биению собственного сердца и сбавила шаг.
— Лика, прости меня за…за тот разговор. Я не хотел никого обижать, просто мне казалось правильным оградить тебя от общения с таким человеком, как я. То, что ты видишь - это обман, придуманный идеальный образ того, кем я должен был стать, но, к сожалению, всегда не дотягивал до высоких идеалов семьи. Я оступился и серьёзно их подвёл.