Могильщик. Не люди

- Знаешь ли, так можно обманывать ростовщиков – они свято веруют в то, что могильщик вернётся за своими перчатками. Но перчатки-то не мои. Если сильно не жадничать, то за тобой никто в погоню не пошлёт. Да и редко когда могильщикам дают в заём крупные суммы. Однако, три или четыре гроша за пару – хороший прибыток, две-три недели прожить можно. Только не нужно ходить к одним и тем же перекупщикам.

Велион усмехнулся. Он как-то раз пытался выбросить свои перчатки. Вернулся за ними на следующий день – ощущения были хуже, чем после долгого перерыва между походами на могильники. Нужно будет взять эту уловку на вооружение.

У него тоже был один трюк, такой же простенький, но действенный – монета, на которую наложено мощное проклятье, за обладание которым любой маг отвалит просто гору золота. Обмануть ростовщика – святое дело и идея, в принципе, не плохая. А несколько грошей – порядочные деньги, крестьянин со всей семьёй может жить на них больше месяца. Но крестьянину не нужно платить за постой в трактире, с него не дерут втридорога за еду.

Интересно, многие ли знают про этот обман? Вряд ли... Ростовщики обычно не любят распространяться о том, что их обманывают, а могильщики, проворачивающие такое, вряд ли станут делать это часто – всё-таки убить могут за любой обман, здесь дело даже в не деньгах. С другой стороны, могильщик, заложивший перчатки пропадал, и ростовщик мог решить, будто он погиб, так и не найдя денег. Да и в любом случае, могильщики обычно живут недолго, нет ничего удивительного, что он впервые слышит про этот трюк.

- Пойдём, - предложил он вслух.

- Сначала перчатки, - покачала головой Элаги. – Возможно, они будут единственным нашим заработком, уж слишком сильная здесь аура магии. Станется, мы ни хрена здесь не соберём.

Такое действительно могло произойти. Они разошлись искать перчатки.

***

Велион отдёрнул руку и выругался. Плотный комок змей скручивался и раскручивался. Одна нить заклинания, та, что секундой назад чуть не обвила могильщику руку, успокаивалась дольше всех, но и она в конце концов затихла. Могильщик тяжело выдохнул и поднялся с коленей. Нет, эти монеты ему не добыть.

Всё бесполезно. Слишком мощная магия буйствовала здесь десятилетия назад. Они с Элаги уже прошли мимо шкатулки, наполненной золотом, мимо груд позолоченных подсвечников и тарелок, мимо валяющихся на земле украшений и нескольких кошельков. В том-то и основная проблема могильщиков – на самых ценных вещах самые сильные заклинания и проклятья. Когда-то здесь было столько магии, что заклинания и проклятья плотным комком змей гнездились в предметах, валяющихся среди груд костей и обломков. Некоторые проклятья реагировали даже на приближение, не говоря уже о том, чтобы пытаться их снять. Могильщикам удалось пройти всего два квартала.

Кажется, три найденные пары перчаток на окраине города будут единственным хабаром. Да и перчаток они нашли как минимум в два раза больше, но подобраться к ним возможности не было никакой. Пятнадцать или двадцать грошей на двоих, меньше кроны на брата – невелика награда за то путешествие, которое они совершили.

И, конечно же, никаких следов того самого послания. Возможно, оно где-то в центре могильника, но идти туда – чистой воды самоубийство.

Велион поднял голову, выискивая глазами солнце. Уже перевалило за полдень, они здесь уже не меньше трёх часов. Но на обратную дорогу уйдёт всего-то минут тридцать, не больше, так что можно порыскать по окраинам Импа ещё какое-то время. Или лучше не рисковать, мало ли на что она напорются, если пойдут дальше? Если бы не опыт и умение Велиона, они бы не зашли так далеко вглубь города, даже ничего не трогая – Элаги пару раз чуть не лишилась жизни, сунувшись к проклятьям.

Впрочем, никаких сводящих с ума ужасов они не видели. Да, очень много магии, даже слишком много, могильщики поопытней или, в их случае, поумнее даже не сунулись бы сюда. Никаких тварей, которые порой селятся в пустующих городах, тоже не обнаружилось, а порой именно они представляли наибольшую опасность. Обычные развалины – частично обрушившиеся дома, покрытая выбоинами мостовая. И – следы не то битвы, не то паники, не то бегства. Или и битвы, и паники, и бегства. Груды белеющих костей, как человеческих, так и животных, ошмётки одежды, ржавое оружие и доспехи, рассохшаяся утварь, телеги. Ничего сверхъестественного, если не считать туман на подступах к городу. Неужели все эти слухи из-за тумана? Не может быть. Они прошли, с трудом, но прошли. Да и другие проходили дальше, иначе здесь не валялось бы столько перчаток.

Не мёртвая же тишина свела всех с ума? Казалось, будто в Имп не проникал даже ветер. Не было ни крыс, ни мошкары, ни ящериц, короче – никаких обычных для могильников представителей фауны. Могильник не зарос ни кустарником, ни травой. Магия Импа убивала всю жизнь. Это смущало, внушало чувство опасности, но никакого вреда ведь от этого не было… пока.

И всё равно лучше уйти – они ничего здесь не найдут. Можно побродить вокруг городской стены и поискать другой вход. Может, там добыча будет богаче… или найдутся хотя бы намёки на то послание.

- Элаги, - произнёс Велион, оборачиваясь. – Пора…

Он не закончил.

Элаги, которая минуту назад вертелась в нескольких шагах позади около горстки украшений, стояла с широко раскрытыми глазами и побледневшим лицом. Её руки были свободны, значит, она никуда не вляпалась и не подхватила какую-то гадость. Или?..

Могильщик в два прыжка подлетел к ней, быстро осмотрел тело и, ничего не обнаружив и не почувствовав, не понимающе глянул в ту же сторону, куда смотрела могильщица.

Девчушка лет, наверное, девяти-десяти медленно брела по улице. Левая рука была оторвана по плечо, половину тела покрывала копоть, а кожа с подбородка сорвана так сильно, что было видно кость. Она брела, наступая прямо в сгустки чар, но те не причиняли ей вреда.

- Велион, - прошептала Элаги.

Велион молчал. Он вообще не понимал, как девочка с такими ранами всё ещё способна двигаться. Даже если они её подберут, то она наверняка не выживет… да и не надо ей жить после таких увечий.

Из-за поворота выскочил растрёпанный и израненый мужчина, судя по одежде, не из бедняков. В его руках был здоровенный рожон, изо рта стекла слюна, а на лицо застыла гримаса, выражающая безумную нечеловеческую ненависть. Он в три прыжка догнал девочку и с размаху всадил кол ей в спину. Острие пробило тело на вылет. Девочка пошатнулась, но продолжала идти, хотя из её живота торчало острие рожна. Мужчина опрокинул её на землю, вырвал своё оружие и принялся наносить удары, как дубиной, один за другим, по голове, по бокам, вбивая детское тельце в землю. Это длилось долго, очень долго. Всё вокруг было в крови, она плескала в разные стороны, струилась по мостовой.

И всё это происходило без единого звука.

Наконец, мужчина остановился. Он постоял, сгорбившись, над тем, что когда-то было маленькой девочкой, а потом бросился вперёд, прямо на могильщиков.

- Велион!

Могильщик сбросил оцепенение, которое владело им всё это время. Он выхватил нож, сделал три коротких шага вперёд, краем глаза глядя под ноги, чтобы не наступить в какую-нибудь гадость.

Мужчина с колом стремительно приближался. Велион двумя быстрыми движениями отвёл занесённый над головой рожон, хлестнул клинком безумца по горлу…

Хотел сделать это. Мужчина налетел на него… и пробежал сквозь. Велион, который даже не успел зажмуриться, тяжело вздохнул. Приведение. Вот уж никогда бы не поверил, что они существуют.

Могильщик повернулся назад. Элаги сидела на мостовой, обхватив голову руками. Мужчина исчез. Велион ещё раз перевёл дыхание и посмотрел в ту сторону, где лежало изуродованное тело девочки. Оно тоже исчезло. Вот только…

По улице брела девочка. У неё была оторвана левая рука, а половина тела покрыта копотью.

Велион почувствовал страх, даже не страх – животный ужас. Он с трудом удержался от того, чтобы броситься в бегство, которое, учитывая количество проклятий, кончилось бы его смертью. Могильщик отвернулся: мужик с колом уже выбегал из подворотни.